Наташа, не реви! Мы всё починим

Глава 1 - Невротик

Александр

И вот тебе сорок пять, ты вдовец, дочь выросла и живёт отдельно. С нормальным пацаном, который вдруг неожиданно заменил собой все твои мужские функции. А ты остался не у дел. И прикладывать свои мужские функции тебе больше не к кому.

Кинчик по вечерам после службы смотришь все чаще в компании с коньяком. Потому что посторонние женщины в доме бесят.

И во вселенной твоей пусто и уныло как в пустыне Гоби. Осталась только работа.

И эпизодически - женщины. И чем эпизод короче, тем спокойнее ты себя чувствуешь. Потому что от конфетно-букетных периодов ты никакого романтизма давно не ловишь. Процесс скучен. Развязка понятна. А жениться ты больше не собираешься. Так как смысла в твоем возрасте в этом больше нет.

Зависнув, стою перед своими воротами на тачке, не глуша движок. Курю в открытое окно, разглядывая клубы дыма.

А казалось бы - всего сорок пять... И возраст свой я не чувствую совсем, а как-то финалочку навевает.

Мда.

- Поздравляем Вас с наступающим Новым годом! - голосит радио в тачке. - Счастья...

Вырубаю звук.

Ну, какое, мля, счастье?

Мне этот новый год одному отмечать. С кем могу - не хочу. С кем хочу - не могу.

Оставляю пакет с продуктами, заранее купленными к праздничному столу на сиденье.

Пока открываю ворота, вижу краем глаза воровато мелькнувшую пушистую тушу возле машины.

Рыжая наглая морда прыгает в окно тачки.

- Эй! Ну-ка, пошел прочь!

Подхожу ближе, кошара плоской породистой мордой ныряет в пакет.

Зажав в зубах кусок сыровяленной колбасы, ощеривается и шипит на меня, прижав уши.

- Быстро вернул на базу!

Открыв двери, пытаюсь выгнать охамевшее ворье из машины.

В ожесточенном бою, припечатываю по жирной жопе пачкой спагетти. Кошак в ответ глубоко распарывает мне ладонь, воя устрашающими гортанными звуками. И наконец-то вылетает из машины.

- Демонюга... - тихо матерясь, оборачиваю кисть влажной антисептической салфеткой.

Великодушно запускаю в него следом куском сыровяленной. Пусть уж жрет, все равно погрыз.

- Да как Вам не стыдно в несчастное животное швырять! - налетает на меня миниатюрная женщина в беретике и клетчатом пальто. - Взрослый же мужчина! Ведёте себя как гопник.

- Это вот этот жирдяй-то несчастное?! Гопник тут как раз он.

- Я на вас заявление в полицию напишу. За живодерство.

- Во-первых, я - сам полиция...

- Ещё лучше... - возмущённо перебивает меня. - Сева! Сева... Кыс-кыс...

- Ваш кот, что ли?

- Мой! - оскорблено.

А дамочка хорошенькая. Светлые вьющиеся волосы и большие глаза. Никакого пошлого фарша на лице. Только какая-то... не от мира сего.

- Он между прочим меня ограбил. Колбасу утащил...

- Сева долго голодал на улице. Я его едва спасла! И теперь он невротик.

- Не в ротик? - дёргаю бровью. - Видел я, как он не в ротик… полпалки колбасы засунул.

- Вам колбасы жалко?... - с надрывом в голосе.

- Во время разбоя, нанёс, между прочим, телесные повреждения средней тяжести, - демонстрирую руку.

- Сева защищался!

- Да Сева, я смотрю, ангел во плоти. Вам бы, адвокатом дьявола работать.

Слегка пошатываясь, лезет в сугроб за котом в своих белых ботиночках на каблуках. Снег облепляет стройные икры, обтянутые капроном.

Меня передёргивает, словно я сам залез в этот снег голыми ногами.

И ловлю себя на желании немедленно барышню из снега вынуть, отряхнуть и отругать.

Нахрена она лезет за ним в снег? Чего он, сам не вылезет? Не ребенок поди, а зверюга. Вон, шерсть какая, две пары варежек связать можно.

Сюсюкает там что-то с ним.

- Ну всё понятно... - скептически смотрю на эту ненормальную. - А Вы, случаем, не та самая "Наташа".

- Что? - удивлённо поворачивается, отвлекаясь от кота, отыскавшего уже с снегу кусок колбасы.

Шарф падает с плеч.

- Ну "Наташа"... С котами. Которые "всё сломали", - язвительно улыбаюсь я.

- Да! - из голубых глаз брызгают слезы. - А я та самая Наташа! С котами!

- Воу-воу... Чо нервная-то такая?

- Сева... - тихо рыдая поднимает на руки кота, крепко вцепившегося всеми конечностями в кусок колбасы.

Ну чего рыдать-то? - озадаченно наблюдаю за ней. В чем трагедия?..

Малахольная! - выношу вердикт.

- За колбасу я отдам деньги... Сколько?

Копается в кармане, вытаскивает маленький кошелек.

- Вот... Достаньте, сколько нужно.

Закатываю глаза.

- Сочтем за взнос в Наташа-фонд.

Ухожу к машине.

Дамочка заходит в дом напротив. Этот дом долго стоял пустующим. Соседка новая, значит?

На снегу лежит ее голубой шарф.

Возвращаюсь, поднимаю, привязываю к декоративному фонарику возле входа. Потом заберёт...

Забор невысокий, мне по грудь. Дверь в дом наполовину украшена гирляндой, а вторая половина гирлянды лежит в корзине и мерцает.

Унылый Сева, уже без колбасы, недовольно грызет гирлянду...

Гирлянда уличная, напряжение там приличное. Провод щелкает.

Кот удивлённо встряхивает башкой и принимается за дело снова.

Идиот рыжий! Сейчас же ёбнет током, челюсть выбьет. "Наташу" потом с инфарктом увезут, по ходу.

А она так горько рыдала, что я даже невольно себя почувствовал виноватым. Хрен знает в чем. Опасная женщина!

Леплю снежок, запускаю в кота.

- Фу! Нельзя...

Снежок пролетает мимо. Кот, проводив его взглядом, продолжает пакостить.

Вот же зловредная тварь.

Запускаю ещё один.

- Вы ненормальный?! - выскакивает Наташа.

Снежок прилетает плоскомордому ровно в тот момент, когда он смыкает челюсти на проводе.

Щелчок!

Кота разрядом откидывает от корзины. Шокированно встряхивает головой и заваливается набок. Гирлянда моргнув, гаснет.

Наташа оборачивается, в шоке взирает на кота.

Отряхиваю руки от снега.

- Ну всё, пиздец... Скорую вызывать?

Кому-то из нас троих точно сейчас понадобится!

Наташа

- Сева... - подбегаю к коту. - Сева!

Поднимаю на руки.

- Вы что наделали?.. - шепчу я, теряя голос от ужаса.

Чем он в него кинул?!

Сева - это всё, что у меня осталось. Он, конечно, очень проблемный питомец, но бесконечно преданный мне!

И сейчас это "всё", не подавая признаков жизни лежит вялой тряпочкой у меня на руках.

А Сева - это, может быть, последнее, что заставляет меня подниматься по утрам, имитировать жизнь и хотя бы раз в неделю выходить из дома, чтобы купить ему крольчатины.

Потому что, остальная моя жизнь как-то внезапно закончилась.

Я оказалась на ее обочине, облитая грязью проезжающего мимо свадебного кортежа моего бывшего мужа. Наш развод еще не состоялся, а они уже активно готовятся к свадьбе.

Я ее знаю. Это молоденькая аспирантка с нашей кафедры, которая в прошлом году приехала из Еревана. С красивым восточным именем Анаит.

И пока я бегала по врачам, пытаясь забеременеть, она пила со мной чай в перерывах, носила мне свои статьи на рецензию, улыбалась и льстила, а ещё трахалась с моим мужем, заведующим нашей кафедры. Пока я читала за него лекции по социальным союзам, отношениям, связям… Ведь Слава так устаёт на своей должности!

Так прозаично, что тошно...

И очень стыдно. Но почему-то не им, а мне!

Я узнала обо всем, когда родственники из ее диаспоры пригрозили Вячеславу публичным скандалом, если он не женится на уже глубоко беременной от него Анаит. Видимо, до этого он уворачивался как мог. Слава никогда детей не хотел... И уговаривал меня как можно дольше оттянуть их появление.

Я в этот же день уволилась, молча собрала вещи, забрала кота, сама подала на развод и... и "стою теперь на обочине, вся в грязи", со справкой о недостаточности яичников, и приговором, что у меня больше нет годных яйцеклеток. И мне детей не полагается. Я чувствую себя ничтожеством.

И, да, теперь я - та самая Наташа, с котами. Вернее, с одним, который прямо сейчас умирает на моих руках.

И я знаю, что скорая не приедет… И мне хочется только тихо повыть.

Внутренняя истерика, которую гордость не позволила мне выплеснуть на мужа, опять прорывается. Стоя на крыльце и прижимая Севу, я судорожно рыдаю навзрыд перед этим грубияном, который смотрит на меня как на городскую сумасшедшую.

- Господи... - обращая усталый взгляд к небу, недовольно цокает он.

Подтягивается на заборе, открывает засов с моей стороны.

Быстро подходит ко мне.

- Давай сюда!

Выдергивает из моих рук кота.

- Ты чо симулируешь, плоская морда? - встряхивает его. - Тут тридцать шесть вольт максимум!

Шокированно вскрикиваю.

Сева, пронзительно мявкнув, вдруг оживает, испуганно бьёт задними ногами, разрывая рукав черной куртки.

Фирменной мембраны! - отмечаю я про себя. А ты, Наташа, безработная теперь. У тебя денег в кошельке только на кролика.

Тугой пружиной Сева выпрыгивает из рук "реаниматолога" и скачками скрывается за домом.

И я не знаю, наорать сейчас на этого грубияна, поблагодарить его или извиниться за куртку, и оплатить нанесенный ущерб.

- Зайди в дом! - свирепо указывает пальцем на мои голые ноги.

Обуться я не успела, так выскочила...

- И выпей уже успокоительное какое-то, что ли!

Растерянно стою, обнимая себя руками. Мокрое лицо стынет на ветру.

- Есть у тебя?

Киваю, поджимая дрожащие губы и шмыгая носом.

- Чтобы выпила. Двойную дозу.

Отключает гирлянду.

- Пожара нам ещё на Новый год не хватало... - ворчливо.

Уходит, прикрывая за собой дверь.