Мой сладкий грех

Глава 8

Назар

— Привет, ты уже в офисе?

— Привет, да, на месте, — отвечает Серега.

— Через двадцать минут буду.

Полянский — владелец салона люксовых машин. Вернее, владельцем до некоторого времени был его отец, но пару лет назад пережил инфаркт и решил, что с него хватит. Передал дела сыну и живет в своем загородном доме один в свое удовольствие. Ну как один, иногда, говорят, туда подтягиваются девочки. Так что инфаркт — не приговор, как мы часто смеемся с парнями. Мать Сергея давно бросила их и укатила жить в штаты со своим очередным мужиком. С пятнадцати лет Серега жил без матери, но никогда не жаловался. Хотя после того всегда отсекал любые ее попытки общаться, а сейчас она и сама поняла, что все бесполезно.

Месяц назад заказал ему Мерседес кабриолет, по нашим горам прокатиться без крыши — самое то, давно мечтал. Вот вчера мне сообщили, что машина на месте, можно забрать.

— Привет, — вхожу в кабинет, жму Полянскому руку.

— Здорово! — лыбится. — Не терпится? Кофе не предлагать?

— Нет, пошли смотреть.

Спускаемся вниз, издалека вижу среди других автомобилей, темно-синего красавца. В душе ликую, люблю хорошие машины, хорошие яхты. Кто-то думает избалован, неправы, кто так думает. Разбираться в технике и приветствовать качество, это правильно. Человек, с любым достатком, старается купить каждую следующую машину — лучше прежней. Стремится к лучшему нужно во всем.

Серега передает мне ключи, сажусь за руль, завожу и сразу открываю крышу.

— Слушай, вчера вечером проехался пару километров — реально зверь! Отличная покупка. В такой комплектации еще нету ни у кого в городе, — говорит друг.

— Прокатить?

— Я бы с радостью, но сейчас постоянный клиент придет, нужно встретить. Калинину прокати, ей понравится, — ржет Полянский.

— Пошел ты!

— Алена сказала, Карина там рвет и мечет, и очень мечтает поскорее добраться домой. Какого хр*на ты трубку не берешь?

— В последнем разговоре такую, бл*дь, мне головомойку устроила, просто выбесила.

— Это Юлька подсуетилась, смс-ку ей скинула.

— Да пофиг, не хочу не видеть, ни слышать.

— А может, дело не в ней? — многозначительно смотрит Серый.

— В ней в первую очередь. Я не таких на место ставил. Ибо нехер мне ультиматумы предъявлять! — улыбаюсь, потому что в этот момент неожиданно для себя понимаю, что у меня с Кариной — все. И как-то легко становится враз.

— Ладно, давай. В зал сегодня приду, решил добавить третью тренировку в неделю.

— Давай тогда, до вечера.

Салон Полянского находится в двадцати минутах езды от моего квартала. Не собирался заезжать, но в последний момент сворачиваю в поворот и еду посмотреть, что там и как. На участке сажают деревья, а по периметру устанавливают новый забор.

Прохожу в дом и первое, что делаю — ищу глазами Нику. Ремонт приехал посмотреть, ага. Нахожу на втором этаже, строит каких-то двух работяг за неправильно уложенную плитку.

— Я предупреждала, что здесь нужно рисунок подбирать.

— На вид вся одинаковая, отвечает один из них — мы подумали, что вы не про эту говорили.

— Вам платят не за то, чтобы вы думали. Выполняйте инструкции и не будет ляпов. Ваше счастье, что я вовремя приехала и вы не успели использовать много материала.

Она замечает меня в проеме.

— Привет, — как-то невесело получается у нее.

— Привет. — подхожу ближе, работники, завидев меня, спешат удалиться — Ты злая? Лучше не подходить?

Мне смешно, и хоть я пытаюсь быть серьезным, не получается. Не воспринимаю эту маленькую хрупкую девчонку боссом этого всего действа.

Ее отпускает и она дарит мне лучезарную, проникновенную улыбку. Меня пробирает какое-то трепетное тепло, просто солнечная.

— Сегодня все не слава Богу. Такси, на котором ехала, сломалось, пришлось два квартала идти пешком, пришла сюда — тут это…

Она в джинсовом комбинезоне на белую футболку, волосы небрежно собраны в хвост. Огромные глаза в пушистых ресницах, офигенная грудь, стройные зачетные ноги и, мать твою, эта цепочка на щиколотке. Почему я так тащусь от нее? Все это без тонны косметики, силикона и прочей хрени, которой себя пичкают современные телки.

— Что это за сумасшедший дом во дворе? — киваю на муравейник из работников, чтобы перестать пялиться на нее.

— Решила переделать ландшафт и забор заодно, чтобы не терять время. Ты же сказал, делать, что хочу. Все равно, пришлось бы это делать потом, чтобы территория соответствовала дому, а так все одним махом.

Офигеть! Как может нравится разгребать такое? Ремонт, забор, все вверх дном…

В этот момент взгляд Ники падает на кабриолет у ворот, и она замирает.

— Это твоя?!

— Угу.

— Класс! Не видела у тебя такой.

— Сегодня забрал из салона.

Она подходит к подоконнику вплотную и рассматривает авто.

— Поздравляю! Очень круто!

Не удерживаюсь, подхожу сзади, кладу руки на подоконник по обе стороны от нее, вдыхаю ее запах, наклоняюсь к уху. Она напрягается.

— Поехали кататься, — почти шепчу склонившись.

— Поехали, — тоже переходит на шепот.

По городу не разгонишься, выезжаю на трассу за город и направляюсь в элитный поселок в горах. Хочется обкатать мерина на скорости.

Включаю музыку, четкое стерео из четырех колонок звучит бомбически. Ника захлебывается удовольствием, глаза горят, она ловит кайф и начинает двигаться. И я тоже ловлю от этого кайф.

— Йуххууу! — перекрикивает музыку, качает в такт головой и руками, одной ногой отбивает бит по коврику, а я поглядываю и, как дурак, улыбаюсь, прусь от этой картины.

— Папа никогда не ездит быстро, — говорит она, — а мне нравится скорость.

— Мне тоже.

— Я заметила, — косится на спидометр.

Мы как раз выехали на ровный участок трассы, я выжимаю 170.

— Мне тоже обещали машину после того, как получу диплом. Уже не дождусь.

— У тебя есть права?

— Год назад еще получила. Правда, машину мне так и не доверяют. Папа дает только, когда едем за город к бабушке. И то сидит рядом и контролирует все мои движения. Еще и круиз-контроль иногда заставляет включить, — веселится Ника. — Знаешь, как медведя в цирке садят на машину, и он едет по кругу, никуда не сворачивая.

Я начинаю смеяться, даже сбавляю скорость. Только Ника может такое про себя отмочить. Она вторит моему смеху. Выбившиеся из хвоста пряди развеваются по ветру, ей по барабану, как она выглядит, по барабану, что под глазами размазалась тушь. Просто живая, веселая и настоящая. Мне с ней, как никогда, легко. Впервые после того злополучного последнего боя, чувствую, что меня отпускает, полностью, и я дышу полной грудью.

Съезжаю на обочину, глушу двигатель. Ника смотрит вопросительно.

— Хочешь за руль?

Она меняется в лице, не верит своим ушам.

— Да.

— Пересаживайся.

Меняемся местами, она еще раз смотрит на меня, все еще не веря в происходящее, поворачивает ключ зажигания и выезжает на трассу. Сначала едет медленно, потом прибавляет.

— Только больше восьмидесяти не разгоняй.

— Хорошо, — отвечает.

Становится необычайно серьезной и уверенно ведет. Когда поднимаемся по серпантину, вовремя притормаживает, плавно входит в повороты. Интересно, есть такое, что этой девочке не под силу?

По ходу, я с ней тоже тронулся. Передать женщине руль своей машины — это первое из моих табу. Она, как торнадо, сметает на своем пути все мои убеждения и постулаты. И, главное, меня от этого ни капли не ломает.

Выезжаем на ровную часть дороги, и я замечаю на обочине машину ДПС. Вашу мать, сейчас, точно остановят. Ника резко теряется.

— Едь спокойно, остановят, тормози.

Она кивает, и мы видим инспектора, выскочившего из машины. Он поднимает жезл и показывает принять вправо. Съезжаем и останавливаемся.

— Добрый день, инспектор Рогов, ваши документы, пожалуйста.

Достаю из бардачка техпаспорт и свои права. Он читает.

— А, чемпион! А я думал обознался. Ваша машина?

— Моя.

— А девушка?

— И девушка моя, — краем глаза вижу, что Нике нравится сказанное. Но и я ловлю себя на том, что смакую эти слова.

— А права у нее есть?

— Вы думаете я доверил бы руль девушке без прав?

Инспектор смотрит на нас по очереди несколько секунд, порываюсь даже дать взятку, но он отдает мне документы.

— Счастливого пути.

Ника заводит машину и отъезжает. Только мы скрываемся за поворотом, снова тормозит.

— Садись за руль, я так испугалась.

— Чего?

— Что начнет требовать права, придется ехать за ними домой, родители были бы не в восторге.

— Трусиха. Я бы просто дал ему денег.

Мы снова меняемся местами и через несколько минут заезжаем в поселок.

— Голодная? — спрашиваю, сам не против пообедать.

— Перекусила бы.

Останавливаюсь в своем любимом в этой местности ресторане. Проходим за свободный столик, расположенный на террасе с видом на лес.

— Добрый день, — нас приходит обслуживать лично администратор. Девушка, которая работала здесь еще до моего отъезда в Германию, помню ее. Кажется, даже трахал.

Здороваемся в ответ, она кладет на стол меню.

— Давно вы у нас не были.

— Очень давно, но у вас ничего не изменилось.

Она улыбается, заискивающе заглядывает мне в глаза. Делаю вид, что не помню ее. Выбираем из меню норвежскую уху, овощи и свежевыжатый сок.

Пока ждем еду, расспрашиваю Нику про ее друзей, как получилось, что она в одной компании с Мусаевым, ведь учатся в разных вузах. Она с удовольствием рассказывает, вставляя при этом разные смешные истории и приколы из их совместного времяпрепровождения. И снова вызывает у меня смех и искреннее веселье.

Через какое-то время приносят заказ. Поглощаем все довольно быстро, Ника допивает свой сок, залипаю на ее влажных, в персиковой мякоти, губах. Она рассматривает лес за периметром террасы и находит там глазами деревянные ступеньки, невидимые, если не присмотреться.

— Ты видишь ступеньки?

— Вижу.

— Интересно, куда они ведут? В лес?

— Понятия не имею. До этого никогда не видел, хотя бывал здесь много раз.

Она встает, обходит террасу и направляется туда.

— Эй, ты куда собралась?

— Хочу посмотреть, куда приведут ступеньки.

— Там просто лес.

— Тогда пошли со мной. Если заблужусь, будет на твоей совести! — говорит громче, уже издалека и убегает.

— Калинина, не нарывайся! — рычу я.

— Догоняй!

Я теряю ее из вида, срываюсь и бегу за ней. Ступеньки приводят на тропинку, а тропинка на лужайку леса. Ничего особенного, только старые сосны, с огромными мохнатыми ветками, скрывают небо и застилают поляну тенью.

Вижу, как что-то скользнуло за широкий ствол дерева, замедляю ход, чтобы не услышала моих шагов. Появляюсь внезапно, резко дергаю ее на себя и прижимаю всем телом к стволу.

— Ты хочешь в кошки-мышки поиграть?

Через ткань слышу биение ее сердца, почти соприкасаемся губами. Она слегка размыкает свои, чтобы схватить воздуха, меня штормит, и я набрасываюсь на нее с диким голодом.

Целую, возможно, слишком властно, практически трахаю ее рот, она отвечает так же бурно, обвивает мою шею руками. Прижимаю ее к себе, блуждая руками по спине, спускаюсь ниже. Дышим громко, прерывисто. Вкусная, соблазнительная. Меня разрывает на куски, если не остановится, хр*н знает, чем это закончится.