Гадкий утёнок для босса

* * *

Поверить не могу, что он снова это делает. Таскает меня на плече туда-сюда, словно неандертальский дикарь — тушу какой-то оленихи!

— Тимур Аркадьевич! — возмущённо шиплю я ему куда-то в лопатки, потому что несёт он меня задом наперед. — Вы что, ненормальный? Я вам не кукла безмозглая, у меня свои ноги есть, чтобы ходить! И голова своя есть, чтобы самой решить, что делать и куда идти!

Но босс самым наглым образом игнорирует мои требования и спокойно входит во двор нашего скрипуче-деревянного двухэтажного домишки. Я пробую извиваться и дрыгать ногами, но он только крепче стискивает меня под коленями.

Изрядно обозлившись на этот беспредел, я лихорадочно шарю взглядом по сторонам в поисках хоть какого-то способа освободиться, но не нахожу.

И в конце концов просто хватаюсь обеими руками за дверной косяк, когда Лебеда открывает входную дверь.

— Дина, ну что ты делаешь? — недовольно останавливается он, всё ещё пытаясь затащить меня в дом.

— Я Диана!

— Не будь ребёнком, оставь косяк в покое.

— Ой, а от кого это я слышу? — ехидно откликаюсь я, сжимая пальцы ещё сильней. — От носильщика, который перепутал беззащитную девушку с мешком картошки!

— Ладно, уговорила, мешок картошки, — хмыкает Лебеда. — Отцепись от двери, и я тебя поставлю на пол.

Его слова слегка охлаждают пыл моего возмущения, так что я молча разжимаю пальцы.

Босс тоже выполняет свое обещание молча. Только делает он это так медленно и неохотно, что не прилагает никаких усилий, а просто убирает руки. И мое тело само — мучительно медленно… смущающе близко… — скользит по его торсу вниз до тех пор, пока мы не оказываемся стоять вплотную друг к другу в насыщенной напряжением тишине.

Лицом к лицу, телом к телу.

Смотрю в горящие темные глаза и никак не могу заставить себя отвернуться. Он словно гипнотизирует меня своим вниманием. И как пристально изучает…

Беда-Лебеда, блин, моя персональная!

Чувствую прикосновение его горячей руки к моей щеке — лёгкое, как крылья бабочки. В нем такая странная и удивительная для босса деликатность. Но когда он тянется снять с меня очки, я каким-то чудом стряхиваю с себя его гипноз и быстро отступаю на шаг назад.

— Диана… — он придерживает меня за локоть. — Зачем ты их носишь? Такие очки… совершенно не подходят тебе.

— Говорила же, зрение у меня плохое, — бурчу, отворачиваясь. — Какие были в наличии подешевле, такие и купила.

Почему-то мне очень некомфортно, что Лебеда смотрит в упор на мое лицо без косметики и в стрёмных очках.

— А почему не линзы?

— Глаза от них болят. Может, аллергия, не знаю.

— Бывают гипоаллергенные и одноразовые, — зачем-то настаивает Лебеда. — Попробуй.

— Это для меня слишком дорогое удовольствие, — фыркаю я. — Очки — гораздо более практичная трата денег.

— Могу целую партию оптом закупить, — предлагает он.

— Мне от вас ничего не надо! — мотаю я головой.

— Диана… — темные глаза вдруг оказываются снова очень близко и ловят мой растерянный взгляд в плен. — Это же выгодно в первую очередь тебе.

Это какой-то гипноз, ей-богу! Я не хочу смотреть на него и все равно смотрю. А губы сами собой шепчут бездумно:

— Выгодно?..

— Ну да. Обычно опт идёт от полсотни штук в…

Внутренняя дверь в сени приоткрывается, и Лебеда умолкает.

Наружу высовывается голова моей приемной матери в бигудях. В руках у нее поблескивает катушка лески и мешочек разноцветного бисера.

— Диана, о какой выгоде речь? — требует ответы ее пронзительный голос-электродрель. — И с кем ты вообще?! Опять где-то шляешься допоздна! Смотри у меня! Начнёшь торговать телом — выгоню!