Роковое наследство

— Я не люблю рассказывать о себе, потому что мне нечего рассказывать. Даже имя Луана мне дали в больнице, где я лежала с тяжелой травмой. У меня нет никаких документов.

— Это не беда, — сказал Бруну. — Я помогу тебе получить необходимые документы. Завтра же поговорю со своим адвокатом.

— Я живу не только под другим именем, но и фамилии своей в точности не знаю.

— Придумай любую! — тотчас же нашелся Бруну.

Луана взглянула на него с возмущением:

— Для вас все это настолько просто?

— Да! — подтвердил он, не ожидая с ее стороны подвоха.

— Ну если так… — она вся напружинилась, как перед броском, и выпалили: — Медзенга! Мне нравится фамилия Медзенга!

Теперь даже Бруну не знал, как ему следует себя вести.

— Я тебя опять обидел? — пролепетал он растерянно, и Луана почувствовала угрызения совести.

— Нет, это я вас обидела, простите. Не привыкла, что люди могут относиться ко мне по-доброму. А фамилия Медзенга мне действительно нравиться, потому что никто до сих пор не обращался со мной так хорошо, как вы.

— Ладно, не будем спешить с документами, — пошел на попятный Бруну. — Поживи тут, осмотрись, а потом решим, как быть дальше.

В тот же день он улетел в Рибейран-Прету, и у Донаны не осталось сомнений, что хозяин приезжал сюда исключительно из-за Луаны.

Фаусту, взяв для проверки документы, отправился в штат Парана, где Мариете было выдано свидетельство о рождении, а она в это время продолжала жить в у Жеремиаса.

— Я чувствую себя заложницей! — бросила она как-то Жудити. — Вы все подозреваете во мне аферистку.

— Тебе следовало быть готовой к такому отношению, — поставила ее на место Жудити. — И нечего тут выражать свое недовольство. Наберись терпения, подожди, пока вернется сеньор Фаусту.

— А если ему выгодно будет выставить меня самозванкой, чтоб самому получить часть наследства? — высказала свои опасения Мариета. — Почему я должна верить незнакомому человеку?

— По той же причине мы не обязаны верить и тебе! — отрезала Жудити. — Но вообще я бы посоветовал тебе не думать так плохо о людях, к которым ты пришла в дом.

— Я пришла к своему родному дяде. А сеньор Фаусту здесь всего лишь служащий.

— Я тоже здесь всего лишь служанка, — ответила, рассердившись Жудити, — но не потерплю, чтобы невесть откуда взявшаяся особа подозревала меня в дурных намерениях!

Позже она пожаловалась Олегариу:

— Эта девица ведет себя довольно нагло. Если окажется, что она и вправду племянница сеньора Жеремиаса, мы все от нее натерпимся лиха.

— Давай не будем опережать события, — посоветовал всегда уравновешенный Олегариу.

Вскоре вернулся из поездки Фаусту и вручил Жеремиасу справку из нотариальной конторы, подтверждавшую, что свидетельство о рождении Мариеты Бердинаццы подлинное.

Казалось бы, все сомнения после этого должны были развеяться, но Олегариу и тут позволил себе заметить:

— Свидетельство-то, может, и подлинное, а вот подлинная ли племянница?

— Что ты хочешь сказать? — неожиданно вскипел Фаусту. — Что эта девица украла метрику у настоящей Мариеты, а я в сговоре с нею?

— У меня бы не хватило воображения додуматься до такого, — спокойно ответил Олегариу. — Не понимаю, почему ты принял это на свой счет.

— Прости, — вынужден был повиниться Фаусту. — Сам не знаю, что на меня нашло.

Когда он вышел, Олегариу вновь посоветовал Жеремиасу не торопиться с завещанием и присмотреться к Мариете.

Жеремиасу это не понравилось.

— Я так долго искал свою племянницу, и теперь, когда она наконец нашлась, ты так и норовишь омрачить мою радость.

— Я только не хочу, чтобы ты выдавал желаемое за действительное, — пояснил Олегариу.

— Но у тебя же нет никаких доказательств, уличающих Мариету во лжи, — резонно возразил Жеремиас. — Фаусту привез мне официальную справку, а что можешь представить ты?

— Возможно, мне и придется заняться самостоятельным расследованием, — неожиданно заявил Олегариу. — Не могу же допустить, чтоб тебя на старости лет облапошили!

— А может, ты, как все, печешься лишь о собственном благе? — язвительно усмехнулся Жеремиас, и Олегариу буквально поперхнулся от обиды.

— Ну, такого я от тебя не ожидал услышать, — сказал он, переведя дыхание. — Ты сейчас одной фразой перечеркнул всю нашу дружбу!

— Не надо принимать это всерьез, — попытался исправить ошибку Жеремиас, но Олегариу уже понесло:

— Хорошо, отныне я не буду принимать всерьез нашу дружбу! Ты прав, я такой же, как все, и пекусь не только о твоем, но и о своем благе. Потому меня и удивляет, отчего это Фаусту вдруг оказался не таким, как все. Отчего он так легко отказался от своих интересов и сразу же поверил этой Мариете?

— Оттого что Фаусту уважает закон и, стало быть, верит официальным документам! — с пафосом ответил Жеремиас.

— Ну вот теперь я все понял, — усмехнулся Олегариу. — Благодарю за объяснение.

Он вышел, оставив Жеремиаса в одиночестве переживать эту серьезную ссору, впервые случившуюся за время их многолетней дружбы.

А Фаусту в это время, отыскав Мариету в саду, радостно сообщил ей:

— Все в порядке! Я привез необходимую справку. Теперь успех будет зависеть только от тебя. Завоевывай старика, Рафаэла!

— Не называй меня так! — испугалась она. — Я теперь — Мариета!

— Да-да, прости, — рассмеялся Фаусту.

Завидев приближающуюся Жудити, они чинно раскланялись друг с другом и направилась в разные стороны.