Вакансия: муж. И все очень прилично

Глава 7

Ушатал я феечку. Уходил, умотал… Жаль, не тем способом, каким бы надо было…

И ходил вокруг нее, и песни напевал… И мясо с рыбой жарились, пьяня и будоража ароматами.

Желудок сходил с ума и сворачивался в узелок: целый день я гонял по городу, занятый делами и подготовкой к встрече с Миланой. Пара бутербродов, перехваченных на бегу, – не в счет.

И вот. Что делать? Играть в джентльмена и ждать, пока девушка проснется, и накормить ее по-человечески? Или плюнуть на все, сначала поужинать, а потом уже тормошить свою спящую царевну?

Царевна тихо посапывала, завернутая в одеяло, как бабочка в кокон. Одна только пятка и торчала. И еще – нос. Все остальные части лица спрятались под растрепанными прядями.

Пятку пощекотал – еле увернулся. Еще бы чуточку – и получил бы новую травму, Милана даже сквозь сон очень метко целилась – прямо в глаз.

Не тот вариант. Как-то вообще не улыбалось провести с ней вечер, прикладывая ко лбу примочки.

Шашлык благоухал на тарелке, маня и завораживая. Поднес кусочек прямо к носу Миланы, вдруг, хоть это поможет? Вдруг, аромат еды растревожит ее сладкое забытье?

Ни черта. Феечка только поморщилась и отвернулась. Теперь был виден только ее затылок.

Что ж. Я пытался.

Я даже старался.

Хотел вести себя прилично и ненавязчиво. Не давить, не соблазнять, не принуждать к тому, о чем девочка потом пожалеет.

Все благие помыслы пошли прахом. Туда им и дорога, значит! Не сильно-то и хотелось отказываться от роли наглеца и нахала.

Дал последний шанс Милане – предупредил, что стану сейчас будить самым извращенным способом. Еще раз пощекотал за пятку, и тут же отскочил.

Никакой реакции.

Обнял ее поверх кокона, очень удобно, кстати, когда девушка хорошо зафиксирована. Нужно учесть на будущее – вдруг, еще пригодится…

Зарылся лицом в ее кудри на макушке – пушистые, ароматные, сладко пахнущие негой и теплом. Губы сами нашли висок, мочку уха – маленькую, тонкую, нежную.

От самых простых и невинных действий торкнуло, как подростка. Весь организм вздыбился, поднялись даже волоски на загривке. Какие там благие намерения? Да ну их, к черту! И меня туда же…

Мила чуть шевельнулась, дернула головой, как будто мошку смахивала. Оголила розовую шею с бледными венками под тонкой кожей… Сама виноватая. Могла бы сейчас очнуться. И я бы даже постарался тормознуть!

Кончиком вьющейся пряди легко прошелся от ключичной ямочки до самого подбородка. Феечка только зажмурилась крепче и тяжело вздохнула. Перевернулась, удобно укладывая голову на моем локте. Приоткрыв сухие губы, мягко прошлась по ним язычком…

Крышу снесло. Окончательно. Основательно. Безнадежно.

Феечка открыла глаза, стоило лишь накрыть ее рот своим. Втянула воздух жадно. Ответила. Жарко и безоглядно. Так же, как раньше отвечала, дурманя голову своей реакцией.

Завозилась под пледом, пытаясь освободиться. Пришлось помочь, выпутать ей руки. И самому пробиться глубже, добраться пальцами до плеч, спины, пройтись костяшками ладони по ее изящным позвонкам, заставляя выгнуться навстречу… Мягкая, теплая, покорная, горячая после сна… Мечта, а не женщина. Самая настоящая фея из подростковых фантазий!

Ей все нравилось. Притворяться так невозможно. Вот так, без оглядки, оплетать мою шею руками, так льнуть, прижиматься, дышать глубоко, целовать – жарко.

Плед полетел на пол, ее кофта задралась до подбородка. Мой свитер стащили вместе, мешая друг другу и чертыхаясь от неудобства. Мягкий живот вздымался и опадал, вздрагивал, напрягался в преддверии удовольствия…

Разве можно его не целовать, не гладить, пытаясь хоть немного успокоить? Сплошное вязкое наслаждение, а не кожа.

Зеленые омуты, обычно яркие, а сейчас темные, глубокие, опасные – затягивают, будоражат, смущают, заводят. Можно провалиться и навсегда пропасть…

То, что она творит своими губами и руками, смерти подобно – сладкой, невероятно томительной, завораживающей. Погибаешь и не думаешь даже, что стоило бы хоть на секунду остановиться.

Мила забавно смущалась, когда я шутил и подкалывал на всякие вольные темы… А как дошло до дела – ее как будто подменили. Никаких комплексов, никакого стыда – чистое наслаждение, за которым она гонится, которого требует от меня, не давая спуска.

Быстро, прерывисто дышит. Обманчиво нежные, тонкие пальчики впиваются в мышцы, подгоняют… Стройные ноги оплетают мне бедра, сближают нас до невозможности…

– Ты голодная? – Шепчу ей в губы между частыми, короткими поцелуями. Покрываю россыпью нежных ласк ее скулы, веки, брови, лоб, виски, шею. Не могу остановиться, собирая с кожи ее вкус и запах. Сожрать хочется. Насытиться. Потом еще раз припасть – по новой.

– Очень. – Выдыхает беззвучно. Скорее угадываю ответ, чем слышу. И впивается поцелуем куда-то в стык плеча и шеи.

Да. Действительно. Очень голодная девочка.

Струной натягивает и выгибает шею, когда я делаю первый шаг к нашему общему удовольствию. Хватает воздух широко открытым ртом. Бежит навстречу. Снова и снова. Попытки быть медленным, заботливым, нежным – все в топку! Не нужно ей этого. Она торопится. Хочет сразу, много, больше, еще больше!

И я спешу. Какая-то странная жажда и голод: чем больше получаешь, тем больше хочешь. Еще и еще. Снова и снова. Чем острее и слаще, тем сильнее рвет голову от желания добавить жара и остроты.

Она сходит с ума с такой же скоростью и страстью. Царапает, кусает, стонет, вздыхает хрипло и прерывисто… Заходится криком восторга, когда, наконец, находит свой пик.

Нежно гладит меня по спине и плечам, когда мой кайф накрывает тоже… Скорее угадываю, чем вижу, как она облизывает губы, сухо и громко сглатывает…

– Хочешь пить?

– Умгу… – Зеленые омуты снова прикрыты тяжелыми веками.

– Только не спи больше. – Не стесняясь уже ничего, кое-как поднимаюсь на ноги. Здесь где-то был компот… или что-то еще похожее. – У меня еще много планов, и сон в них совсем не входит!

Мила уже готова ответить что-то, но отвлекается на писк телефона. Он, кстати, давно уже трещал и вибрировал, но это никого не волновало.

– Кирилл, что случилось?! – Подпрыгивает на месте, про меня забывает моментом. – Я скоро приеду!

Кирилл?! Да какого беса лысого?!

Компота я, все же, налил. Даже не промахнулся мимо стакана. И выпил, не захлебнувшись.

В глазах потемнело слегка, и в ушах зазвенело. Но руки не тряслись от злости – уже хорошо.

– Мне нужно обратно в город! – Феечка металась по комнате, взбивая руками растрепанные волосы. – Где валенки? Нужно обуваться и выходить!

– Вот прямо сразу так, да? В валенках и пойдешь? – Сначала разозлила, теперь рассмешила.

Человек- ураган, а не феечка!

– Что? – В ее глазах плескалась паника, растерянность, возмущение, что-то еще… Страсти, неги, возбуждения – как не бывало. Все куда-то смылось.

Обидно. Неприятно. Подозрительно…

С другой стороны, зачем мне в родительском доме женщина, которая изменяет со мной какому-то другому… Кириллу, черт его дери за ногу?!

– Ты трусы натяни, для начала. И штаны. А потом уже подам тебе валенки. Устроит?

Ух! Как опять засверкала зелень изумрудная! Ох, как нахмурились брови!

– Ты свои причиндалы спрячь тогда уже, а потом и меня воспитывай. Мы пока в равных условиях.

– Ну, так я ж на них сапоги не спешу напялить. Какие претензии? – Печеная рыба уже остыла, конечно же, но кусочек провалился внутрь без всяких задержек. – Будешь, кстати, что-нибудь есть? Я ж готовил, старался, пока ты ногами во сне дрыгала…

– Нет. Мне некогда есть. И тебе тоже. Нужно торопиться!

Она торопливо собирала вещички, раскиданные по сторонам. Заодно и мои сгребла, за что отдельное спасибо.

– Давай, не тяни! Одевайся!

– А почему твой Кирилл не может сам приехать и забрать тебя отсюда?

– Ты привез – ты и возвращай. Все по-честному. – Она все-таки стащила с тарелки кусок печеного баклажана, прожевала, облизнулась, взяла второй.

– А что делать с едой? Отдать Тузику?

Один облом в моей голове уже сформировался и начал приживаться. Очень быстро пришла стадия принятия: валяться в постельке с Миланой сегодня уже не выйдет. Что ж… Но поужинать нормально я имею право, в конце-то концов? Зря корячился, что ли?

– О! Точно! У тебя есть контейнер или пара мисок больших?

– Я Степке свистну, он сам зайдет и все заберет. Поверь, Тузик нормально все сожрет и без красивых тарелок.

– Причем здесь Тузик? Мы с собой возьмем. Кирюха тоже любит шашлык. Вместе покушаем…

Она не стала ждать моей реакции и взялась деловито сгребать мясо и рыбу с решеток на блюдо. Одной рукой застегивала лифчик, второй – еду собирала.

– Ну, чего ты ждешь-то?

Забрало упало. Щелкнуло. Милана всего парой фраз уделала меня своей наглостью. А я еще думал, что надо быть с феечкой помягче, и больше не таскать ее по глубоким сугробам.

– А кто такой Кирилл? И какого беса я должен тебя к нему везти?!

– Увидишь – узнаешь. Взялся работать мужем – давай, не выпендривайся. Одевайся, неси мне валенки, и выдвигаемся!

– Его тоже нужно довести до белого каления?

Забрало, которое уже успело упасть и разбудить во мне всякие гадкие мысли, немного приподнялось. Если она еще помнит про договор, значит, не так все и критично. И с Кириллом этим еще поборемся.

– Ну, ты попробуй… Главное, сам держись. Будет сложно!

Она чесала по дороге в своих валенках, как бульдозер.

– Вот это мотивация, это скорость! Я в шоке, Милан!

– Лучше молчи. А то застудишь себе рот на морозе. Будет сложно выполнять обязанности!

Феечка даже не оглянулась, а топала и топала, пыхтя и отдуваясь. Дверь в машине стала нетерпеливо дергать, не готовая ждать, пока я до нее доберусь.

– Я могу и отмороженным ртом работать, не сомневайся. А вот голодным – ни фига не получится.

От любопытства и сам готов был гнать без остановки. Что там за мужик такой, ради которого феечка так ускорилась?

– А ты можешь ехать побыстрее? Или здесь нельзя?

– Тебе надо было захватить метлу, там стояла у порога. Может, на ней бы полетала. В воздухе, говорят, гонять попроще.

– Приноси на следующее свидание. Вместе потренируемся.

Коза. Вредная коза. Плюнул бы и послал ее к черту, если бы…Да хрен бы я ее куда-то послал – слишком уже затянуло. Вредная, нахальная, бессовестная эгоистка. Но какая сладкая, когда молчит и не спорит!

– Отвезешь меня на автовокзал, хорошо? Там подождешь, если можно. Если не хочешь – не надо, я дальше сама доберусь.

– Вот еще. Я должен видеть нового соперника. Вместе пойдем, и даже не надейся, что сможешь убежать.

– Я за тебя боюсь. – Какая-то недобрая ухмылка пробежала по милому личику. За маской феечки снова ведьма показалась. Одна сплошная загадка, а не девушка…

– А в чем опасность? – Почему-то подумалось, что это очень приятно, когда кто-то боится за тебя. Если только не издевается…

– Переработки, знаешь ли, приводят к выгоранию. Мне зачем такой уставший работник? Начнешь тупить, заговариваться, лажать…

И при этом посмотрела ниже пояса… Пристально так. С намеком.

– Мы сейчас приедем с тобой в канаву. Еще пара таких фразочек, и – до свидания!