Бывшие. Искры прошлого

Двенадцатая глава

Сначала я не понимаю, что происходит. Почему Тихонов распускает свои руки. Хотела возмутиться и врезать ему по роже. Только что я шла впереди, а теперь оказалась его крепких руках. Прижата к его сильной груди.

Осознание происшедшего обрушивается на меня снежной лавиной. Ужас.

Почему я не услышала приближение машины? У Матвея мгновенная реакция. Он спас меня. Смотрю в его потрясающие глаза. Вся жизнь пробегает перед взором. Наше прошлое. Рождение сына. Я ещё молодая женщина, чтобы так проститься с жизнью. Арсений останется один, а этого нельзя допускать. И есть ещё Матвей, хочу вновь оказаться с ним. Вывод мне нельзя быть такой беспечной.

Прочищаю горло и произношу:

— Не знаю, как тебя благодарить.

— Будь со мной, Маринка. Я с ума схожу от твоего присутствия. Зеленоглазка, ты украла мой сон. Каждую ночь снишься мне, и мы любим друг друга. — Последние слова он произносит одними губами, но я прекрасно его понимаю.

Носом потирается о мой лоб, а потом упирается своим лбом в мой.

— Климова, ты украла мой покой. Я как школьник, — поднимаю руку и накрываю его рот. Его губы нежные.

— Молчи, Мот! — иначе он сейчас наговорит глупостей.

А после моих последних слов он начинает покусывать мои пальцы.

Разряд тока прошибает меня с головы до ног, огонь скапливается внизу живота. Волосы встают на руках. Этот его голос когда-нибудь меня добьёт, и я распадусь на мелкие частицы. А когда он ещё и прижимает к своему телу. Хочется умолять его меня поцеловать, но я должна быть сильной. Нас ожидают три дня вместе.

— Матвей, мы опоздаем, — пытаюсь привести мысли в порядок.

— Я знаю, милая, но как я могу тебя отпустить? Мы же созданы друг для друга, — и тут меня накрывает обида.

— В школе ты не считал меня достойной.

— Маринка, кто старое помянет…

— Нет, Матвей. А кто забудет тому глаз два. Но я всё забыла.

— Не верю.

— Отпусти. Нам пора на посадку.

— Мы не закончили разговор, — Матвей тут же ослабляет свою хватку и отходит.

Не хочу разговаривать с ним. Надо напомнить себе о корпоративной этике. Нам нельзя спать Тихоновым. Как бы мне этого ни хотелось. Но что делать со своими чувствами? Хочу взять свой чемодан, но Мот ловко уходит от моих цепких ладошек. Идёт вперёд в здание Ленинградского вокзала. И мне приходится последовать за ним.

Проходим рамки на входе. Тихонов ждёт, смотрит в телефон, а далее на табло.

— Марина, наш поезд на третьем пути. Идём?

— Ага, — решаю сама удостовериться, отворачиваюсь от него и изучаю табло.

Ощущаю чьё-то дыхание сзади.

— Не доверяешь? — как он это делает.

Я сжимаю ноги и перевожу дыхание.

— Ты одуряюще пахнешь, Зеленоглазка. Держусь из последних сил. Будь мы сейчас в другом месте, ты бы узнала…

— Что же? — разворачиваюсь резко.

Вижу блеск его потрясающих глазах, а в сочетание с его голосом. Этот взрыв и выбивает все пробки.

Матвей молчит, разворачивается и идёт на перроне. Неужели у меня получилось становить накал. Он не нашёл, что мне ответить?

Тихонов идёт чуть впереди, я за ним. Народу толпится много. Подходим к своему вагону, ждём своей очереди. Сверив документы, проводник пропускает, и мы проходим на свои места. Я сажусь к окну.

Матвей интересуется, нужно ли мне что-то в чемодане. Я отрицательно качаю головой, и он лёгким движение закидывает чемодан наверх. Расстёгивает пиджак, снимает его и, наклонившись, вещает на крючок. А я снова пожираю его глазами. Это будет длительная командировка…