Измена. Иллюзия счастья

Это просто секс

— Зая, что там? — спрашивает Маша.

Поняв, что я не выдержу здесь и секунды, я хватаю упавший ноутбук, и пулей вылетаю из квартиры.

Не могу ждать лифт.

Сбегаю по лестнице с седьмого этажа. Бегу, мчусь вниз не замечая ступенек, как в кино. Будто от погони.

Тошнит. На каком-то этаже останавливаюсь.

Делаю несколько глубоких вдохов. Перед глазами так и стоит эта картина.

Мой Артур, моя Машка. Мои самые близкие люди. Как же они… Не понимаю, это какой-то дурной сон.

Все же дохожу до первого этажа.

Выхожу, только сейчас, на уличном ветру, понимаю, что всё лицо мокрое уже не от дождя а от слёз.

Вытираю рукавом и плетусь не видя дороги.

— Девушка, у вас всё хорошо? — спрашивает какая-то старушка рядом.

Киваю. А чем она поможет? Вернет мне два года жизни? Включит машину времени? Сотрет память?

На улице как-то резко посветлело.

Едва нахожу силы сесть на скамейку в недавно облагороженном скверике. Слышу детский смех и крики.

Раньше радовалась слыша чужих детей. Думала о том, какими красивыми будут дети от Артура.

Теперь мыслей нет, чувства будто бы прожгли изнутри и даже выглянувшее солнце этому не помогает. Внутри только зияющая дыра и боль.

Телефон вибрирует. Лишь бы не Маша и не Артур. Кого угодно сейчас выдержу, только не их.

Нажимаю на кнопку разблокировки.

«Ну ты где?»

Игорь. Надо идти.

Встаю и на негнущихся ногах иду до остановки. Все звуки будто за стеклом.

Вижу Игоря, низковатый с татуировкой на лысыне.

Я протягиваю ему ноутбук молча, и разворачиваюсь, собираясь уходить.

— Э! Ты чё?! — дальше пару матерных пируэтов. Оборачиваюсь к нему.

— Да он разбитый! Мокрый! Ты понимаешь, что ты попала? Он семьдесят штук стоит. Семьдесят!

Он стоит с раскрытым ноутбуком и я вижу, что экран действительно разбит. Огромная трещина от верхнего угла к нижнему. Видимо, я ударила его пока бежала. И ещё вода.

— Я… — не знаю, что и сказать. Это я его разбила, когда увидела Артура с Машей. При ней-то он был цел. — Я верну деньги.

— Откуда ты их достанешь, курица?! С такой рожей тебя даже на панель не возьмут! — вскипает но тут же успокаивается. — А у твоего женишка то будет больше, ведь… Слушай, сто косарей через неделю, и вопрос закрыт. Как тема?

— Есть лучше, — произношу я. Когда он упоминает Артура, я, вдруг, снова начинаю ощущать противную, ноющую боль. Изнутри будто что-то разрывает. Насосом сердце качает больше не кровь а боль и грязь.

И это не физическая боль. Я сдираю с пальца обручальное кольцо.

Оно золотое, и с бриллиантом, как говорил Артур. Протягиваю удивленному Игорю.

— Продай сейчас. И вопрос закрыт. Хорошо?

— Тут будет не сто, — цокает он языком.

— Тут больше.

— Пофиг. С тебя ещё пятьдесят останется. Через десять дней, пятьдесят штук. Всё.

Он почему-то пихает мне ноутбук обратно.

— На, выкинь где-то. Всё равно, в нем только твоя шлюха-сестра копалась.

С этими словами Игорь уходит. Я, сжимая разбитый ноутбук, иду на автобус.

Как во сне доезжаю до дома родителей. Поднимаюсь по лестнице обычной, дурно пахнущей хрущевки. Открываю дверь второго этажа. Сбрасываю тяжелую и мокрую куртку.

Сажусь на кухне и только здесь, позволяю себе просто заплакать.

Пожалеть себя, поныть.

Когда слёзы заканчиваются, и начинает сильно гудеть голова я решаю открыть злосчастный ноут.

На экране полоски, матрица разбита, но он работает. Пароля нет, и я захожу на рабочий стол Маши.

Кликаю на папку «Фотки». Тут сгребено всё добро с её телефона по датам. Я лениво листаю и вижу кучу фотографии её с Артуром. Раньше меня бы это не удивило и не задело.

Я часто видела эти фотографии.

Они постоянно гуляли в общей компании, куда не вписывалась я. Они любили тусовки до глубокой ночи, а я в это время готовилась к экзаменам, к занятиям.

Подрабатывала, как могла, а в свободное бегала за лекарствами маме в социальную аптеку. Стояла в очереди, помогала бабулькам разобраться с инструкцией к лекарствам.

А потом, дома мама говорила мне что моя жизнь слишком скучная, и наше поколение не умеет веселиться и общаться. Не то, что Маша.

Маша и Артур… Сотни фоток где они вместе. Они же просто общались, просто тусили. Откуда я могла знать, что не «просто»?

Маша на всех фотках такая счастливая, и красивая. Длинные, нарощённые черные блестящие волосы красиво струятся по её плечам, карие глаза, широкая улыбка высветленных зубов.

Её всегда считали первой красавицей, а меня так, серой мышкой, и волосы чуть хуже, и ростом ниже и фигура хуже, неуклюжая, тонкая. У неё грудь выросла уже в 6 классе и парни бегали за ней, а за мной никто не бегал.

И грудь так и не появилась.

Как говорила бабушка «коль внешне не уродилась, так будь умной». И я была. Я старалась быть самой начитанной, самой трудолюбивой, чтобы быть достойной любви, хотя бы вполовину как Маша.

Зато, когда я поступила, и стала старостой то на моем курсе был он — Артур. И тогда началась сказка в моей жизни. Артур — красивый, уверенный в себе. Смешной и такой легкий в общений.

С ним всегда было легко. Будто каждый день, каждый час — праздник.

Мне не нравилось, что о нем ходили слухи, будто он бабник и я его остерегалась. Не позволяя нашей дружбе выйти за пределы.

Мама говорила, что от мажоров хорошего не жди. Но папа тогда сказал, что это всё ерунда. Что то, что у него много девушек «нормально для пацанов».

Артур долго встречался с какой-то девочкой, с которой познакомился во время учёбы за границей. А когда расстался с ней, я узнала об этом, от моей бабушки. Она тогда говорила так заговорщически, что Артур-то свободен!

Я пожимала плечами. А потом он стал за мной ухаживать, предлагал подвезти на своей крутой машине с открытым, я отнекивалась. Мне было неловко. Неловко о слухах, что шли о нас.

Но он был милым, романтичным. Нежным. Он не замечал что я его остерегалась. Он дарил мне цветы. Приходил домой и очаровывал маму, которая будто становилась моложе, когда он приходил.

И, тогда я бросила последний козырь, который, как я думала, точно его спугнет.

Я призналась что в свои двадцать два года девственница. Маша говорила, что мне придется идти к хирургу чтоб «не позориться перед адекватным пацаном» и уж точно, никому нельзя говорить а то засмеют.

Но он не засмеял. Он принял, и тогда я впервые стала ему доверять. Мы стали встречаться. Маша несколько раз интересовалась спали мы уже или нет.

Я ещё тогда думала, что она так быстро кивает, будто пропуская мой ответ. Будто знает его. И говорила мне, что я мариную нормального парня слишком долго. Что месяц это катастрофически много. Но мы стали близки с Артуром через четыре месяца.

А ещё через два сделал предложение, так красиво, в ресторане при всех. Встав на колени и держа на вытянутых руках букет алых роз. А рядом с нами, со скучающим видом ходил водитель Артура, который всё фиксировал на телефон.

Теперь сказка кончилась.

Дверь скрипит. Я вырываюсь из плена воспоминаний, и, вдруг, понимаю, что кто-то входит домой. Не папа, он должен быть ещё на работе.

Мама спит, она не выходит на улицу уже пять лет. Либо бабушка либо…

Маша.

Меня передергивает от её вида. Я резко встаю, снова чуть не уронив компьютер. Она смотрит на меня спокойно.

— О, я рада, что ты тут, — говорит она беззаботно и снимает черные ботинки на небольшом каблуке.

Рада? Она рада?

— Чему тут радоваться? — спрашиваю я.

— Ну, слушай, ты не думай там глупости всякие. Не переживай. У вас с Артурчиком все в силе, — лепечет она и врывается на кухню. Я ощущаю запах её малиновых духов.

— Что? — не понимаю я.

— Ну, не собираюсь я его уводить, или что-то такое. Мне это нафиг не надо, — говорит она, снимая серёжки. — Слушай, это просто секс. Считай, я даже тебе помогаю, держу его в узде нашей семьи.

Она смеется собственной шутке, но мне что-то, совсем не до смеха.