Порочная зависимость

– Да, конечно, – нехотя ответила она.

Откровенно говоря, меньше всего Клер сегодня хотела встречаться с Дэвидом Олстоном. Но разочаровывать его не хватило духа. Для Дэвида их отношения были чем-то вроде новой детской игрушки. Отнять ее было бы очень жестоко. Хотя Клер хотелось сегодня пораньше улечься спать, почитав на сон грядущий какой-нибудь роман.

– Прекрасно! – обрадовался Дэвид. – Ты хочешь, чтобы мы поужинали?

– Мне не на чем готовить. Или ты забыл, что моя кухня вся разобрана?

– Тогда, может быть, я закажу столик в «Айви»?

– Нет, нет! Не надо! У меня не то настроение, чтобы наряжаться в вечернее платье. Лучше сходим в местный итальянский ресторанчик.

Клер отлично понимала, чего Дэвид потребует от нее после ужина, и надеялась, что тот откажется идти во второсортный ресторан. Но он с готовностью ответил:

– Хорошо. Значит, в восемь часов?

Про себя Клер отметила тот восторг, с каким это было сказано. Итак, дитя предвкушает вновь получить любимую игрушку. И сейчас до конца дня будет думать, как с ней играть…

День тянулся очень долго. С тех пор как начались работы по строительству новой кухни, Клер, приходя домой, видела у задней стены одного Гэри, занятого своим делом. Остальные строители к этому времени уже давно расходились. Но сегодня она вернулась слишком поздно и не застала даже Гэри. Дом казался пустым и покинутым.

Было уже половина восьмого. Клер поднялась на второй этаж и, расстегивая по пути свой черный костюм, прошла в ванную. В недалеком будущем она планировала выгородить здесь отдельный душевой отсек. Но пока душ находился в той же ванной.

Клер отрегулировала температуру воды и встала под приятные, ласковые струи. Зажмурившись, подставила им лицо. И при этом продолжала думать о Гэри, его сильном вспотевшем теле, воображала, как приятно было бы прижаться к нему…

В жизни Клер было немало мужчин. Некоторые из них вроде бы ей вполне подходили. С другими она довольно быстро расставалась. Но никогда еще Клер не доводилось видеть такого физического совершенства. Мускулы Гэри, казалось, были выточены из камня. Клер невольно представляла себе сладость его объятий и покоряющую силу рук. И от этих мыслей все тело ее начинало дрожать.

Она быстро вымылась, вытерлась белым широким полотенцем, старательно вычистила зубы. И еще в ванной решила надеть розовое ситцевое платье с глубоким вырезом спереди, оставлявшее в значительной мере открытыми ее стройные ноги. Затем села за столик перед зеркалом и сделала легкий макияж.

Раздался звонок в дверь.

– Ты очень пунктуален, – сказала она выросшему на пороге Дэвиду.

Он действительно всегда отличался пунктуальностью. Даже сверхпунктуальностью. Клер иногда хотелось, чтобы ее поклонник обладал подобным качеством не в такой степени.

– Извини, – сказал Дэвид, целуя Клер в обе щеки и застенчиво краснея.

– Я с трудом отыскала свою сумку.

И Клер кивнула на царивший кругом беспорядок.

– Впечатление, что сюда попала бомба.

– То ли еще будет! Строительство еще только началось.

Раскрыв сумочку, Клер вынула оттуда ключи, потом включила охранную сигнализацию и, пропустив Дэвида вперед, вышла из комнаты.

Красный автомобиль Дэвида был припаркован около строительной площадки. Он открыл заднюю дверцу, помог Клер сесть в машину и взялся за руль.

– Ты решительно настаиваешь на этом ресторане?

– Решительно!

Они поужинали скромно, ограничившись одним блюдом и бутылкой красного вина. Клер показалось, что отсутствие у нее аппетита вполне устраивало Дэвида. Его еда, видимо, вовсе не интересовала, и он не мог дождаться, когда этот ужин наконец закончится.

Клер познакомилась с Дэвидом на одной из презентаций фирмы. Кто его туда пригласил, она так толком и не поняла. Скорее всего организаторы приема посчитали присутствие Олстона полезным в рекламных целях. Ибо лицо Дэвида постоянно улыбалось со страниц «Куин», «Татлер» и даже «Вог», на которых обычно помещались сплетни и разного рода бульварщина. Вполне возможно, что пресс-отдел «Кисс-Ко» надеялся с его помощью проникнуть в эти солидные издания. Но, как очень скоро выяснилось, подобным надеждам не суждено было сбыться.

Дэвид Олстон фактически являлся виконтом Бонмутом – восьмым в достаточно родовитом семействе, первое упоминание о котором датировалось еще 1781 годом. Был он строен, даже худощав. Одет в прекрасный костюм, сшитый на фирме, которая обслуживала его семейство еще со времен прадедушки. Белая хлопковая рубашка была заказана также портному фирмы, услугами которой уже без малого сто пятьдесят лет пользовалась семья Олстонов. Ботинки были сделаны тоже на заказ.

Каштановые волосы Дэвида были аккуратно подстрижены и тщательно причесаны. Лицо – красиво очерчено. Нос – прямой и узкий. Скулы же чуть выступали и казались хрупкими, почти женскими. Глаза – светло-зеленые и глубоко посаженные, но маленькие. И никогда ни у кого Клер еще не видела таких длинных и пушистых ресниц.

Манеры Дэвида также выдавали его благородное происхождение. Каждое его движение, слово, поза были всегда уравновешенными и элегантными. Может быть, порой даже и чрезмерно. При этом Дэвид не принадлежал к категории аристократов, которые всегда стараются казаться усталыми, все знающими, все испытавшими и не расстаются с насмешливой маской на лице. Скорее он производил впечатление умного, любознательного ребенка, всегда стремящегося узнать что-нибудь для себя новое и найти собственный путь в жизни.

– Итак, когда этот главный босс в юбке намерен прибыть? – спросил Дэвид, когда Клер рассказала ему о своем разговоре с Бриджет Голдсмит и ее решении приехать в Лондон.

– Через две недели.

– Уверен, что все будет в порядке!

Дэвид никогда не проявлял большого интереса к служебным делам Клер. Да и вообще он был равнодушен к работе. Даже к своей собственной. Клер знала, к примеру, что Дэвида интересовала только сохранность его состояния в Хартфорде. Он никогда не знал, что такое зарабатывать себе на жизнь. Клер не сомневалась даже, что Дэвид понятия не имеет о необходимости ежедневного труда.

– Хочешь кофе? – спросил он, явно рассчитывая услышать отрицательный ответ.

Дэвид хотел бы прямо сказать ей, что пора уходить. Но в семье его много лет воспитывали в духе, что свои желания нельзя ставить выше пожеланий других. Особенно если речь идет о женщине. С детства Дэвиду внушали, что женщина рождена для любви и обожания. Правда, он понимал, что не стоит воспринимать это слишком уж серьезно…

– Кофе? Что-то не хочется, – ответила Клер.

– Мне тоже…

Дэвид подозвал официанта и очень быстро расплатился за ужин, заставляя этим Клер поскорее встать из-за стола, выйти из ресторана и сесть в его машину.

Пока они ехали к дому Дэвида, ни он сам, ни Клер не произнесли ни слова. Возможно, потому, что дорога заняла всего несколько минут. К тому же Клер была не в настроении вообще говорить о чем-либо.

Дом Олстонов находился в самом начале Риджентс-парк. Еще издали бросались в глаза огромные прямоугольные окна, украшенные резьбой по дереву боковые стены, вылепленные из штукатурки барельефы внушительного фронтона с колоннами и парадным крыльцом, по бокам которого стояли два декоративных дерева.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – спросил Дэвид, как только они прошли через широкий холл, между черным от копоти потолком и мраморным полом которого висела огромная хрустальная люстра.

– Да. Если можно – коньяку.

Клер подумала, что коньяк лучше любого другого напитка подкрепит ее силы в преддверии уже неотвратимого и стремительно приближающегося момента.

Дэвид провел ее в гостиную с уютным камином и стоявшей перед ним софой соломенного цвета. Клер знала, что в этой гостиной напитки обычно приносил дворецкий. Но в последние дни ему приходилось поочередно прислуживать не только здесь, но и в загородном доме хозяев. И как раз сейчас его, очевидно, в Лондоне не было. Ибо Дэвид тут же исчез в своем обитом ореховым деревом кабинете и через минуту появился с подносом, на котором были бутылка коньяка и хрустальная рюмка.

Он налил рюмку и протянул Клер, стоявшей около окна и смотревшей в парк.

– Будь здорова! – сказал он.

– А где твоя рюмка?

– Мне не хочется пить.

Между ними, словно осенний туман, образовалась атмосфера томительного ожидания. Дэвид следил за каждым движением Клер, как собака смотрит на хозяина, собирающегося вывести ее на прогулку. Она отлично знала, чего он от нее хочет. Уже много ночей Клер играла с Дэвидом, откладывая неизбежное объяснение и заставляя его ждать. Но сегодня почувствовала, что устала от этого…

Клер через силу выпила коньяк и поставила рюмку на французский карточный столик из красного дерева.

– Извини, я покину тебя на несколько минут, – сказала она, стараясь, чтобы в голосе не звучала усталость.

Клер повернулась и направилась было к двери. Но Дэвид схватил ее руку и прижал к своей щеке.

– Несравненная! – воскликнул он, целуя пальцы Клер.

Она спустилась по роскошной, богатой лестнице на первый этаж. И при этом все время думала об одном. Были ли эти слова Дэвида искренними? Сколько женщин уже уступили его сексуальным настояниям? Среди них, возможно, были графини, баронессы, герцогини. А может быть, всего этого и не было?.. Может быть, именно она и стала первой женщиной, которая так его воспламенила?

Клер открыла дверь спальни, зная, что там найдет. Действительно, на широкой кровати стояли одна на другой две коробки. Маленькая и большая. Обе – перевязаны голубыми лентами.

Закрыв за собой дверь, Клер подошла к кровати. Присев на белоснежный кружевной пододеяльник, она отодвинула в сторону большую коробку и развязала ленты на той, что поменьше. Опустив в нее руку, Клер нащупала под двойным слоем упаковочной бумаги что-то очень мягкое. Вытащив содержимое из коробки, она увидела изящный розовый корсет с кружевами у лифа и бедер. Здесь же, в небольшом пакетике, оказались чулки того же цвета. На дне коробки Клер обнаружила подвязки и письмо. В содержании последнего она не сомневалась: подробный сценарий предстоящей эротической ночи. Дэвид придумывал таковые перед каждой их ночной встречей, никогда, впрочем, не советуясь с подругой, и старался им следовать. Клер – далеко не всегда…

Она развернула письмо и прочла. Почти половина его, если не больше, содержала подробнейшее описание того, как Дэвид разденется в спальне, бросит Клер на кровать и без всяких церемоний овладеет ею. Во второй половине сценария давались советы, какое нижнее белье следовало бы на эту ночь каждому надеть. Наконец, в конце письма были пространные размышления о том, как подготовиться к предстоящему «таинству» психологически.

Клер знала, что над этим сценарием Дэвид трудился чуть ли не два дня. Этим письмом он, видимо, надеялся взволновать Клер, вызвать в ней желание. Однако ничего подобного она не ощутила. Все это уже давно было, а потому показалось Клер скучным и ненужным…

Она отложила письмо, встала с кровати и разделась. Потом надела корсет и обвязала талию эластичным поясом, также оказавшимся в коробке. Шелк был до того мягким и ласковым, что Клер невольно почувствовала, как ее тело задрожало от сексуального желания. Соски затвердели и стали похожими на кораллы.