Преследуемый Зверем Братвы

— Немного, — бурчу я. — Но это мой предел.

Она хихикает и снова целует меня.

— Ну, я никуда не уйду. Кроме того, даже если бы я это сделала, ты, вероятно, нашел бы меня, не так ли?

— Я бы так и сделал.

— Хорошо, — говорит она с жаром в голосе. Она ложиться на меня. Ее губы прижимаются к моим, и я со стоном целую ее в ответ. Мои руки обнимают ее, удерживая, именно там, где она должна быть.

Моя бабочка, Моя искра цвета, Мой ангел.

Моя единственная хорошая вещь, навсегда.

Эпилог

Нина

Шесть месяцев спустя:

Вода стекает по моей коже, и я закрываю глаза. Я позволила своим мышцам расслабиться, расслабляясь после долгого дня, а затем и после изнурительной тренировки. Я прижимаюсь лбом к стене, а руки намыливают тело. Они останавливаются, когда скользят по шраму на моем ребре. Но теперь это всего лишь еще одна часть моего прошлого. Еще один шрам, по которому мой жених любит нежно проводить губами.

С той ночи прошло уже шесть месяцев. Мои раны зажили, и раны Кости тоже. Исцеленные снаружи заботой и врачами, исцеленные внутри друг другом.

Ужасы нашего прошлого никогда не будут стерты или забыты. Но это нормально. Друг с другом у нас есть будущее, и именно туда я смотрю сейчас.

Речь Виктора “ты должен заслужить мое доверие”, обращенная к Косте, тоже осталась в далеком прошлом. Это было не мгновенно, но Костику не потребовалось много времени, чтобы “доказать” моему брату. То, что он уже несколько раз спасал меня, было основной его частью. Но когда Костя нашел правильное положение в империи Виктора, это укрепило его.

Помимо самого бизнеса Кащенко, Виктор и Фиона руководят организацией, которая останавливает торговцев детьми по всему миру. Большая часть из них очень заурядна, много денег уходит на аудит и помощь. Большая политическая работа с правительствами и полицейскими организациями.

Но есть и более темная сторона дела. Тайная теневая война, которую Виктор и Братва ведут против тех, кто причиняет вред детям. И, оказалось, у Кости особый талант убивать людей, которые охотятся на детей.

Очень медленный, растянутый, карающий.

Он может быть новым человеком. Но он все еще “Зверь” для тех, кто причиняет вред невинным людям в этом мире. Виктор это увидел, и теперь они с Костей стали партнёрами.

О, и Костя тоже все еще очень “Зверь” но где-то в другом месте: в нашей постели. У меня нет никаких жалоб в этом смысле.

Вода струится по мне, смывая мыло и весь день. Но вдруг я слышу скрип. Я хмурюсь, напрягаясь.

— Хей?

Ванная комната заполнена паром. Я заглядываю в запотевшую стеклянную дверь.

— Хей?

Я ничего не слышу. Я медленно вытираю конденсат со стекла. И тут же я ахаю, увидев огромную фигуру, вырисовывающуюся, с другой стороны.

Я отпрыгиваю назад, когда фигура распахивает дверь.

— О Боже! — выдыхаю я. Я делаю выпад, но здоровяк быстрее. Прежде чем я успеваю пройти мимо него, он хватает меня, заставляя дрожать, и швыряет обратно на кафельную стену. Я хнычу, когда он поворачивает меня, прижимая щекой к теплым плиткам. Я дрожу, мое тело предает меня, когда я чувствую его грубые руки на себе.

— Пожалуйста…

— От меня никуда не деться, — рычит он.

Я хнычу. И я мокрая, не только от душа. Я чувствую пульсацию чистого вожделения, жажду того, что, я знаю, он хочет дать мне любым способом.

Я отталкиваюсь, но он намного сильнее. Он прижимает меня к стене, и я чувствую, как напрягаются его твердые, как камень, мышцы. И тогда я чувствую это.

— О черт! — Я хнычу. — Подождите, пожалуйста!

— Ни за что, малышка, — шепчет он мне на ухо.

Его рука скользит между моих ног, и я стону, когда его пальцы перебирают мои влажные губы и потирают клитор.

— Только не тогда, когда ты готова для меня. Не тогда, когда твоя жадная маленькая киска так жаждет меня, — рычит он. — Ты этого хотела, жадная девчонка?

Он прижимает толстую, набухшую головку своего члена к моим губам. Я дрожу

— Я…

— Это то, чего ты жаждала? То, что ты хотела почувствовать, толкает…

Он просовывает голову внутрь, и у меня отвисает челюсть.

— О черт…

— Совсем одна в душе, — ворчит он. — Непослушная девчонка, оставляешь входную дверь открытой. Ты надеялась на это? Что я приду сюда и возьму от тебя все, что захочу?

Я хнычу.

— Я тебя не слышал, — стонет он.

— Да! — выдыхаю я.

Его колено вдруг грубо раздвигает мне ноги. Мои пальцы ног сжимаются на кафельном полу, когда я чувствую, как его член входит в меня.

— О, мой гребаный…

Он такой большой. Он такой безумно большой, что кажется, будто он никогда не поместится. Но он толкается, и мои глаза закатываются от чистого удовольствия, когда он погружается в меня.

— О Боже… Я ахаю.

— Блять, — рычит он, глубоко засовывая свой член. Он толкает ее все глубже и глубже, отдавая мне каждый набухший дюйм своего тела. Мои сиськи прижимаются к плитке. Мое тело поддается удовольствию.

Он выскальзывает обратно, но тут же врезается в меня, давая мне именно то, чего я жажду. Я стону, мое лицо горит. Его большие руки сжимают меня, прижимая к стене, пока он трахает меня жестко и глубоко, как гребаный дикарь, берущий то, что хочет.

И мне это нравится. Мои стоны для него. Я задыхаюсь и умоляю о большем, мяукая от удовольствия в горячем душе.

— Дай мне свою влагу, малышка, — хрипит он. — Подари мне этот оргазм. Отдай его мне, — рычит он.

Он потирает мой клитор, когда входит в меня, сильно. Его пресс шлепает меня по заднице, когда я кричу от удовольствия. И потом я кончаю.

Я громко кричу, от удовольствия, срывающегося с моих губ. Он стонет, входя в меня снова и снова. Пока сквозь дымку оргазма я не чувствую, как его массивный член набухает внутри меня.

Он хмыкает, и я чувствую…

— О, мой гребаный Бог, — хнычу я.

Я чувствую, как его горячая сперма проливается глубоко в меня, наполняя меня до краев, а затем стекает по моим бедрам. Он стонет, трахая меня снова и снова, пока не превращает все в липкое, непристойное месиво.

Я задыхаюсь, цепляюсь за стену, пальцы ног все еще прижаты к полу. Мое тело дрожит и пульсирует от тщательного траха, который он только что дал мне.

— Так-так-так, — рычит мне в ухо огромный мужчина, все еще находящийся глубоко внутри меня. — А что сказал бы твой жених о том, как ты сладко стонешь, когда тебя трахают, как плохую девчонку?

Я ухмыляюсь. Медленно поворачиваясь в его объятиях. Я встаю на цыпочки и крепко целую его.

— Не знаю, может, спросим у него?

Костя усмехается.

— Я скажу: "Привет, дорогая, как прошел день?”

— После этого просто фантастика, — хихикаю я.

— Знаешь, что я еще думаю?

— Что?

— Что я люблю тебя.

Я ухмыляюсь.

— Ты так думаешь, да?

— Семантика. Я люблю тебя, ангел.

Я растворюсь в нем, глубоко целуя, пока его руки обнимают меня.

— Я тоже тебя люблю.

— Знаешь, что я еще думаю?

— Хм?

— Я еще не закончил с тобой.

— Хорошо, — шепчу я. — Потому что я вся твоя.

— Я знаю.

Он целует меня, и я таю рядом с ним. Его толстый член прижимается ко мне. Я стону, когда его руки подхватывают меня, и мои ноги обхватывают его.

Было время, когда я знала только боль и страх. Теперь мужчина моей мечты заботится о том, чтобы все, что я знала, это удовольствие и любовь, что я испытываю с ним.

Раньше я мечтала о побеге. Теперь у меня есть он. И я никогда его не отпущу.

Notes

[

←1

]

Уровни для колледжа. Первый и самый младший курс — первокурсник, следующий уровень — второкурсник, затем младший, последний — старший. К моменту поступления студентам исполнится 17–18 лет.