Игрушка на неделю

* * *

Ресторан был именно таким, как его себе представляла Ева — погруженное в полутьму помещение, с начищенными до блеска полом, столами, окнами и барной стойкой. Оформленное под мрамор, заведение поражало своей приветливостью — здесь не было равнодушия, несмотря на вычурность. Восточный колорит вновь проявил себя.

Ева завороженно рассматривала столики и людей вокруг. Официанты в темной униформе быстро разносили заказы, пробивали чеки, мило улыбаясь всем гостям. Они умело убирали столики и производили сервировку, аккуратно расставляя вновь принесенные приборы. Еве было неловко в открытую заглядывать в тарелки другим гостям, поэтому она тихо ступала за Эмиром, опустив голову и боковым зрением поглядывая по сторонам.

Поднявшись на второй этаж, пара оказалась на террасе, откуда открывался потрясающий вид на вечерний Босфор. Солнце уже клонилось ко сну и оттого поверхность воды была раскрашена золотом. Легкие волны покачивали стоявшие на причале катера и лодки, был слышен негромкий крик чаек и легкая инструментальная музыка. На террасе было всего три столика, но занят был только один.

Ева не сразу обратила внимание на темнокожую женщину, сидевшую за столиком, поскольку внимание девушки с первых минут привлек пейзаж. Однако стоило Эмиру чуть сильнее дернуть ее за руку, как блондинка выпала из собственных мыслей. Мужчина выпустил ладонь девушки из своей хватки и, раскинув руки, приветственно шагнул к центральному столику. Незнакомка, ощутив движение, повернула голову и улыбнулась. Встав из-за столика, она нырнула в объятия человека, который явно годился ей в сыновья и был выше как минимум на две головы. Они обменялись приветствием на турецком, а после о чем-то быстро заговорили, так что Ева не поняла не слова. Её знания турецкого были ограничены базовыми фразами и лексикой для путешествий.

Эмир усадил женщину обратно и махнул рукой в сторону Евы, приглашая её подойти ближе. Девушка сделала несколько неуверенных шагов и тихо поздоровалась. Отчего-то ей было некомфортно и даже немного страшно, словно она пришла не на ужин (который после всего произошедшего днем вполне могла считать свиданием), а на помолвку. Эмир крепко обнял Еву за талию и притянул к себе, после чего вновь начал что-то быстро говорить своей няне. Женщина с улыбкой на темно-красных губах слушала его и одобрительно кивала, порой бросая оценивающие взгляды на девушку.

Щеки Евы загорелись в тот момент, когда мужчина, убирая руку с её талии как бы случайно скользнул ладонью по ягодицам. Летом девушка как правило носила легкое белье, отдавая предпочтение стрингам, однако поверх всегда надевала плотную ткань — шорты или же джинсовую юбку. Но в это раз ей кожу прикрывала очень тонкая, еле ощутимая на коже ткань платья. Девушка залилась краской, что вызвало смех сидящей женщины.

— Русские девушки всегда привлекают взгляд, — с улыбкой сказала индианка на английском.

Когда Ева с Эмиром сели за стол, мужчина вольготно расположил свою руку на бедре блондинки, периодически чуть сжимая его. Ева и хотела бы возмутиться, но после всего, что было в машине в течение дня, это было бы как минимум неуместно, поэтому она просто восприняла это как обыденность.

Через пару минут к столику подошел официант, Эмир сделал заказ, а после этого время полетело вперед, оставив Еву где-то позади.

Девушка скучала. Её «прекрасный принц» без умолку болтал о чем-то со своей знакомой, и даже его теплая ладонь, периодически скользящая по ее бедру, более не беспокоила. Краска смущения сошла с лица, а мысли абстрагировались. В какой-то момент блондинка вдруг поняла, что в тот самый первый день, когда она с друзьями устроила битву за воду в коридоре отеля, там, на диванчике, сидели Эмир и эта индианка. Вспомнила ли женщина Ева? А, впрочем, неважно, поскольку сама девушка так и не запомнила имени собеседницы Эмира. Какой смысл держать в голове малозначительные детали? Они встретились сегодня на несколько часов, а после разойдутся как в море корабли.

Когда несколько официантов вынесли ароматные блюда на позолоченных подносах, Ева поняла, что в общем-то и не голодна. Хотя не ела она давно — она бегло перекусила соком и шоколадкой днем, пока ждала Эмира в одном из офисов.

Девушку вдруг начало тошнить, вероятно от скуки, а потому она начала искать способ как избавиться от этого ужасного ощущения. Когда же на стол опустились бокалы, полные темной красной жидкости, Ева поняла — это оно. Все обещания не пить красное вино канули в лету, когда блондинка осушила бокал до дна. Конечно, она сделала это не за один глоток, но начало было положено.

Незаметно для болтающей парочки Ева пила бокал за бокалом, практически не притрагиваясь к еде. Попробовав пару вилок овощного салата, девушка отодвинула тарелку и, извинившись, вышла из-за стола. Взяв вновь наполненный бокал, она подошла к краю террасы и погрузилась в свои мысли, наблюдая при этом как последние лучи солнца скрываются из виду. Где-то за спиной разговор перетек в волну неразборчивых непрекращающихся звуков, и Ева отключила разум.

Она подумала о том, что было бы неплохо позвонить и извиниться перед близкой подругой и её мужем, которым она обязана поездкой в Турцию. Без их финансовой помощи девушка с друзьями не набрала бы нужную для поездки суммы. Но с другой стороны, причина ссоры никуда не исчезла — её «взяли» в семью как какого-то котенка, даже не удосужившись спросить, а хоте ли этого сама Ева. Девушке тогда еще не исполнилось восемнадцати, когда на пороге её спальник в пансионе появился человек в смокинге и попросил на выход. Благо, про тот момент не знал никто из друзей Евы. Она так никому и не рассказала о том, что теперь у нее официально есть родители, причем не из бедных слоев населения. Друзья бросили б ее, в этом девушка была уверена на все сто.

Что должен ощущать человек, приемной матерью которого стала лучшая подруга? Та девушка, что все детство была примером, а после смерти биологических родителей стала опорой и жилеткой для слез? С одной стороны, Ева чувствовала облегчение, радость, поскольку рядом всегда был действительно близкий человек, а с другой… Все это выглядело как абсурд.

Ева покачала головой. Вино делало её сентиментальной. А вино на голодный желудок еще и лишало разумности. Девушка улыбнулась. Безумие, вся ее жизнь казалась безумием в последние годы. Несколько месяцев проведенные в психиатрической больнице после смерти родителей казались цветочками, по сравнению с тем, через что прошла девушка в последние годы. Клеймо больной, добровольный отказ от наследства в пользу совершенно незнакомого человека, драки за еду в пансионе, приступы паники и агрессии, воровство и мошенничество, дружба с бомжами, притворство, ужин в ресторане с малознакомым мужчиной… Она уже не понимала, в какой момент все пошло не так и где стоит остановиться.

Неожиданно на плечи опустились крепкие ладони, посылая по телу волны тепла и мурашек. Ева вздрогнула, чуть не выронив полупустой бокал. Она вопросительно вскинула голову, глядя на мужчину снизу-вверх.

— Идем, нам пора, — мягко произнес Эмир, чуть сжимая плечи девушки.

Ева попыталась обернуться, чтоб взглянуть на столик и ранее сидевшую там женщину, но все вокруг вдруг поплыло и зашаталось. Девушка успела только ойкнуть, прежде чем упала в крепкие мужские объятия. Тихий грудной смех Эмира заставил девушку улыбнуться и крепче прижаться к сильному телу. От него, как и прежде пахло бергамотом и солью, с еле уловимыми нотками цитруса.

— Ты уже и на ногах стоять не можешь, крошка, — забрав у девушки бокал заключил мужчина. — Идем, нам пора в кроватку.

Ева хохотнула. Эта его фраза звучала так двусмысленно, что будь девушка более раскрепощенной, то непременно съязвила что-нибудь пошлое в ответ. Но сейчас у нее не было ни желания, ни сил говорить. Поэтому она просто позволила Эмиру поднять ее на руки и вынести из ресторана, под удивленные взгляды окружающих.

— Лбьвл тепя, — прижавшись щекой к мужской груди неразборчиво пролепетала девушка.

— Ага, — поддакнул Эмир, усаживая совершенно нетрезвую блондинку в машину.

Кивнув водителю, мужчина одно рукой прижал к себе светлую голову, пахнущую персиком, а другой незаметно проверил содержимое кармана в пиджаке.

— Только не засыпай, ты мне нужна сегодня, — не скрывая удовольствия тихо произнес он, бросив хитрый взгляд на дезориентированную девушку. — У нас вся ночь впереди.