Ты - Моя Любовь

Мгновение ― и ее одежда летит на пол. Еще мгновение ― легкие кружевные трусики у него в руках. Женское лоно манило и заставляло его сердце стучать чаще. Соблазнительные бедра подались ближе. Феликс заметил, что теперь ее затрясло совсем по другой причине. Толчок… ещё толчок, их тела двигались в такт друг другу. Ее запах сводил его с ума, отчего его напор становился все сильнее и сильнее. Бедняжка Лика перестала сдерживать эмоции. Она не всхлипывала, а уже откровенно стонала, царапала стол, барахталась, словно пытаясь увернуться, отодвинуть приближающееся наслаждение.

Ее сладострастные стоны заводили Феликса ещё больше. Он чувствовал, что их желание было обоюдным. Ее фальшь уловил бы сразу. Нет, Лика не притворялась. Всегда отдавалась ему, сгорая без остатка. Несколько сильных толчков ― и по телу женщины пробежала заметная дрожь. Лика обмякла и затихла. Ее сбивчивое дыхание и невнятное мычание щекотали его мужское самолюбие.

Лика привстала, медленно, чуть пошатываясь, повернулась к нему лицом. Ее щеки горели красным пламенем. Ее нежные ладони стали скользить по его груди, лаская сильное мужское тело. Словно в благодарность за доставленное удовольствие она чувственно поцеловала Феликса в область сердца.

С Ликой сложно сдерживаться и не поддаться ее женским колдовским чарам. Чертовски сексуальная женщина. Ее шикарное тело создано для того, чтобы его любили, наслаждаясь каждым мгновением. Лика настолько обольстительна и прекрасна, что Феликс терял всякий контроль над собой. Эта женщина достойна большего, чем быть использованной в качестве дешевой подстилки, выброшенной за ненадобностью. Намного большего.

Феликс приподнял ее лицо за подбородок и нежно провел рукой по ее щеке. Слишком красивая женщина со слишком тяжелой судьбой. Теперь его поцелуй другой, пропитанный теплой лаской и сладостным трепетом. Лика тает в его сильных мужских руках. Ее тихие стоны, опаленные страстью, нарастают и звучат для него блаженным разрешением к дальнейшим действиям. Феликс подхватывает ее гибкое тело и усаживает на край стола, широко раздвинув красивые длинные ноги. Его крепкие руки ласкают и распаляют ее. Ее пульс учащается, а похоть затуманивает рассудок. Желание Лики нарастает с каждым прикосновением его рук. Красивая горячая женщина. Его женщина.

Феликс покрывает нежными благоговейными поцелуями каждый миллиметр ее тела. Лика стонет, прогибаясь назад от удовольствия. Дикая страсть снова овладевает их телами. Вряд ли эта женщина осознает, насколько она ему желанна, насколько дорога. Несколько сильных толчков ― и Лика снова начинает биться в любовных конвульсиях. Несколько слабых толчков ― и женщина на самой вершине удовольствия.

Лика выглядела как довольная сытая пантера, которая только что поймала свою желанную добычу. Отодвинувшись от нее, Феликс откровенно наслаждался видом своей женщины, впитывая каждую эмоцию, каждый вдох, каждый стон. Наверное, первый раз в жизни ему хотелось не брать, а отдавать женщине все, что имел, до конца, без остатка.

— Успокоилась? ― спросил ее Феликс, пытаясь вернуть себе спокойное дыхание.

— Ты все же услышал, ― хмыкнула Лика, не отвечая на его вопрос. Феликс широко улыбнулся. ― Тебе идет.

— Что?

— У тебя красивая улыбка, ― ответила Лика, дотрагиваясь кончиками пальцев до уголка его губ. Феликс сильнее прижал ее нежную ладонь к своему лицу и стал трепетно целовать ее пальцы. Один за другим. Затем, покрывая уже ее лицо сладкими воздушными поцелуями, он сказал:

— Ты сильная, Лика. Ты справишься. Я помогу.

— Тебе надо чаще улыбаться, ― сказала Лика и прижалась к широкой надежной груди, обнимая его крепче. Потому как с ним, несмотря ни на что, ей становилось теплее.

Два месяца ее абсолютного счастья… После их первой ночи Лика вот уже два месяца находилась в непривычном для себя безмятежном блаженстве. Неосознанно стала много улыбаться. Не кокетливо, не игриво. Не призывно, чтобы заинтересовать и развести на баснословные деньги очередного богатого клиента. А беззаботно и расслаблено.

Если женщина счастлива в отношениях с мужчиной, она перестает прятаться за маской роковой соблазнительницы, не пытается понравиться или искусственно вызвать сексуальный интерес у мужчины. Она перестает притворяться и играть. Женская сущность наполняется лучезарным внутренним светом, который сочится из счастливых глаз, озаряя пространство вокруг. Женщина меняется. Становится более мягкой, ласковой, плавной. Когда женщина чувствует себя под надежной защитой своего мужчины, когда начинает ему бесконечно доверять, она вверяет себя ему безвозмездно, безусловно. С тех пор, как Лика себя знала, по-другому любить она не умела.

Лика начала наслаждаться жизнью. Верить Феликсу, в него и в искреннее отношение к себе. По вечерам ждала его с теплым ужином, когда он отъезжал по делам. Ей нравилось вдыхать его мускусный запах, когда провожала его у дверей. Расплывалась в глуповатой радостной улыбке, когда слышала скрежет колес по гравию его машины, когда он возвращался. Любила лежать на диване в гостиной, положив голову ему на колени, пока он читал рабочие документы или молчаливо играл в шахматы сам с собой. Полюбила терпкий табачный дым его сигар. От расслабленной спокойной жизни она даже не заметила, как набрала несколько килограммов и заметно округлилась, вопреки ежедневным занятиям балетными упражнениями и многочасовым прогулкам с собакой.

А вот Феликс заметил все. То, как Лику стало мутить от запахов, и бледную, почти прозрачную кожу, которая светилась изнутри. Искрящийся блеск ее глаз. Плавные заметно округлившиеся бедра. В этой женщине все словно кричало, что в ней зарождается новая жизнь.

Поначалу отрицал. Не хотел признавать. Да быть такого не может! Самолично контролировал момент с предохранением, ни разу осечек не было. Да и его возраст сказывался. Не с первого же раза она понесла. Сама не девочка, да и учитывая ее прошлый образ жизни, когда ей тоннами кололи противозачаточные средства. Она не могла. Это было невозможно.

Тем не менее, живущую у него третий месяц женщину сейчас мутило в туалете. Лика отшучивалась, говорила, что ее тошнит от ежедневных блинов на завтрак. Либо сама не догадывалась, либо откровенно лгала. Ничего не сказав Лике, Феликс поехал в ближайшую аптеку. Вернувшись, молча сунул ей в руки несколько коробок с тестами на беременность.

— Используй все, чтобы наверняка знать, ― сказал Феликс. Лика ошарашенно уставилась на него.

— Да нет, Феликс, быть не может. Мы же предохраняемся и …

— Вперед, Лика, ― перебил он ее резким тоном. ― У тебя тридцать минут.

Лика ошеломленно вертела упаковки тестов, словно не знала, что с ними делать, но спустя минуту послушно побрела в ванную комнату. Закрывая дверь, кинула на него настороженный взгляд. Феликс достал портсигар, подошел к окну, распахнул его настежь и закурил прямо в комнате, опершись руками о подоконник. Неожиданно стало слишком душно в комнате.

Если и есть Господь или какая-то высшая сила, то она не даст забеременеть этой женщине! Хватит на ее век страданий. Ее уничтожат из-за того, что носит под сердцем его дитя. Никто не пощадит и не сжалится. Много этого дерьма понавидался! Женщин и детей похищали, пытали, насиловали на глазах у мужей, зверски убивали, чтобы отнять бизнес, территорию или деньги. Нагибали таких, кто был в сто крат сильнее и могущественнее Феликса. Потому что семья, близкие люди ― это непозволительная роскошь и откровенная слабость при его положении. Слишком много врагов нажил Феликс, чтобы сейчас изображать из себя счастливого папашу. Сам не понял, когда успел так вляпаться. Нет, врет. Как только ее аквамариновые глаза увидел, тогда и пропал.

Через некоторое время Лика вышла из ванной мертвецки бледная. Феликсу достаточно было одного взгляда, чтобы понять ответ. Никакого Бога нет. Или он послал испытание в наказание за его многочисленные грехи. Феликс и так знал, что никогда не отмоется. Гореть ему в аду ярким пламенем. Он не заслужил спокойную смерть. А Лике-то за что? Она всего лишь жертва этого поганого мира и ублюдков, что третировали ее. Слабая, ранимая женщина. И почему судьба такая конченная сука?! Почему бьет туда, где больнее и насмерть?!

— Ты беременна, ― Феликс не спрашивал, а констатировал уже очевидный факт.

— Я не специально, Феликс, ― хрипло оправдывалась нимфа, все еще не веря в вероятность своей беременности. Маниакальным взглядом впилась в эти чертовы тесты, вертя их в руках.

— Знаю. Думал бы, что специально, была бы уже мертва, ― отрезал Феликс, сбрасывая пепел от сигары прямо через окно.

— Жалеешь? ― спросила его нимфа. Феликс ничего не ответил, лишь злобно поджал губы. Да, черт возьми. Жалел. И о том, что связался с ней, и о том, что повелся на чертовы аквамариновые глаза. Подстава по всем фронтам. Его убьют, ее убьют. И к чему все это было? Зачем?

— Жалеешь… ― прошептала нимфа с тоскливой горечью. ― На аборт не пойду. Сразу застрели, ― заявила Лика с дерзким вызовом в глазах.

Феликс резко развернулся и хмуро уставился на нее. Предложение было заманчивым. Сразу решение всех их проблем. Лики, чтобы не мучилась, ибо стоящая перед ним сейчас воинственно настроенная женщина до конца не ведала, что именно ей еще предстоит пережить. И его, так как не хотел себе даже представлять, что с ней будут делать, чтобы на колени его поставить. А желающих будет много. Слишком много, чтобы справиться самому. Феликс не потянет. Защитить не сможет. Ни ее, ни ребенка.

— Мне, наверное, к врачу надо, ― Лика первой нарушила давящее молчание между ними.

— Нельзя, ― ответил Феликс.

— А если привезти врача сюда? ― предложила Лика.

— Нельзя.

— А что можно? ― горько усмехнулась Лика и обняла себя руками, словно обороняясь от него и всего света.

— Ничего нельзя, ― мрачно заметил Феликс.

— Ты не рад. Я понимаю, что это очень неожиданно. И в твои планы не входило иметь детей… ― начала Лика.

— Я не могу иметь ребенка, Лика, ― прервал он ее. ― Черт, мне и тебя иметь нельзя.

— И что делать?

— Я не знаю, ― впервые в жизни Феликс чувствовал себя настолько потерянным. У него всегда был четкий план действий. Даже в самых безвыходных ситуациях он всегда просчитывал ходы наперед. А сейчас он просто-напросто растерялся. ― Когда будет видно?

— Через пару месяцев, наверное.

— Значит, у нас еще есть время, ― сказал Феликс и вышел из комнаты, оставляя ее в одиночестве.

Когда он ушел, Лика подошла к подоконнику, туда, где еще недавно стоял Феликс, и подняла глаза к небу.

— Господи, спасибо, спасибо, спасибо… ― безостановочно шептала женщина, из глаз которой ручьем лились слезы тихого женского счастья.

Они не разговаривали целый день. Лика практически не выходила из своей комнаты, а Феликс предпочел закрыться у себя в кабинете. Дымил, как паровоз. От клокочущей внутри злости швырял в стену все, что попадалось под руку. Орал, как безудержный, на подчиненных, которым не повезло позвонить и потревожить его именно сейчас.

Совсем еще недавно радовался, как конченный придурок, что удалось убедить всех на сходке не заказывать Волкова. Минаев просчитался, крепко ошибся с Анной Волковой и на тендере ювелирный завод отошел упрямому несгибаемому олигарху. Кто бы мог подумать, что их обставит, как сопливых пацанов! Однако, как бы все ни злились, смерть Волкова была невыгодна многим стоящим наверху. Слишком заметный человек, чтобы Стаса можно было убрать без последствий. Это был бы глупый и крайне непродуманный ход. Поражение надо принимать с достоинством и честью. Но о какой чести можно говорить, когда речь заходит о таком подонке, как Минаев? Осадил его жестко, когда жирная тварь посмела возникать по поводу принятого им решения.