Третий лишний. Сказка о/для взрослых!

Глава 2

Все воскресенье после “веселого” дня рождения Аленки, пыталась привести себя в чувства. Кто сталкивался с таким, поймет меня — одно дело, когда от тебя твой мужчина ушел и совсем другое, когда ты видишь с той к кому ушел. Если кто спросит, а какая разница? Есть разница и большая. Наверное, людям легче было бы переживать разрыв, если знать, что тот кто от тебя ушел тоже один, но когда видишь его счастливым, но уже не с тобой… И вот получается ты вроде попыталась склеить себя после разрыва, а тут новый удар.

Хотя кого я обманываю, я все эти две недели упорно думала, что это все бред или сон и вот сейчас я проснусь, и все, как и было раньше — он посапывает лежа на боку, а я прижимаюсь к нему сзади, уткнувшись носом между лопаток. Да и нахождения рядом на работе — мы буквально за соседними столами сидим — создавала некую иллюзию нормальности, будто все как раньше и ничего не произошло.

Если б он вчера появился в клубе один, мое воображение продолжило бы рисовать иллюзорные картинки, не давая оторваться от них — нас усадили бы рядом на один диван, мы бы невольно общались — все так как и было раньше. Только его вчерашнее эпичное появление в обнимку с НЕЙ, разбило все иллюзии в пух и прах. И в груди снова запекло — он мой же, ну МОЙ… почему рядом с ней? Обида, злость и внутренние комплексы, все прорвалось на поверхность. Раны нанесенные собственными разбитыми ожиданиями оказались не менее глубокими. Сложно признавать, но этого и следовало ожидать, но кто ж слушает доводы разума, когда “включается” сердце?

У нас с Антоном все изначально началось не правильно. Я тогда переживала свой разрыв с парнем, с которым провстречалась чуть больше двух лет.

С Гришей началось все в университете, мы оба были на втором курсе, оба приезжие, и оба так и не сумели влиться в местную тусовку. Как позже оказалось, еще и из одного города, чудом умудрившиеся встретиться за много километров от дома. Вот и сошлись мы тогда, два земляка, два одиночества.

Не то встречались, не то дружили — и вроде были вместе, но порознь. Тем удивительней, что в аналогичных отношениях с Антоном, разрыв оказался настолько болезненным. С Гришей так не было.

Через несколько дней после получения заветных корочек он показал мне билеты домой — он так и не смог привыкнуть к этому городу и принял решение вернуться, меня обещал ждать там. Но уже прощаясь на перроне оба понимали — я не вернусь, а он не будет томиться ожиданием. Для меня вопрос с возвращением был решенным — нет. Твердо и безоговорочно. Возвращаться под опеку семьи я была не готова.

Но университетские годы закончились, Гриша, хоть я и не любила его как мужчину, но любила, как хорошего человека и друга — уехал, и мне было грустно, поэтому сразу после вокзала я поехала в бар неподалеку. Вот там то я и встретила Антона.

Мы сидели рядом у барной стойки — я потягивала коктейли и писала Грише, чтобы он не скучал в поезде, а Антон систематически напивался, закидываясь всем, что успевал пихнуть ему под руку бармен.

Не помню, как получилось, но в какой-то момент мы разговорились — хотя сейчас вспоминая, понимаю — это был разговор глухого с немым. Я ему рассказывала — о доме, родителях, универе, Грише. Он что-то отвечал, поддакивал, но про себя или о том, почему он здесь в таком состоянии, не говорил ничего. “Разговор” прекратился, когда Антон вырубился прямо на барной стойке.

Мне тогда пришлось обшарить его карманы в надежде найти телефон и позвонить кому-нибудь из родных, чтобы его забрали. Звонить не пришлось. Его телефон, стоящий в беззвучном режиме, просто раскалился от непрекращающихся звонков, на один из которых, я и ответила. Через пятнадцать минут, его забрал друг, с которым я познакомилась уже позже.

А тогда, я просто забыла о случайном знакомом, пока через две недели не пришла работать в фирму, куда меня порекомендовала моя зав. кафедры, и не встретила там его. Мало того, что встретила, он еще и работал в том отделе, куда я устроилась.

На удивление, он меня помнил и очень помог на первых парах с работой. Всему научил, показал и даже пару раз отбил от притязаний коллег. Мы начали общаться. Через месяц представил меня Олегу, который забирал его тогда из бара, его девушке Аленке и остальной своей компании, как свою подругу, а уже позже и как девушку.

Они-то мне и рассказали об Арише, об их неземной любви и об одной глупой ошибке, которая развела их буквально на разные континенты. Я тогда расстроилась, порывалась поговорить об этом с Антоном, но так и не решила и он никогда не поднимал эту тему. И вот без малого три года — в одной фирме, в одной приятельской компании, в одной постели.

И да, за это время, проведенное с ним, я влюбилась, привязалась, прикипела к нему. А теперь меня отодрали, с кровью, с мясом и выкинули, как ненужный довесок. Как аппендикс — вроде нужен, но и если удалить жить можно.

В общем, мне было после чего собирать себя в воскресенье.

В понедельник мне приходилось практически заставлять себя делать каждое действие — вставать, приводить себя в порядок, идти на работу. Ощущение, что именно на выходных я впахивала, как никогда, а сейчас еще и на работу заставляют идти. И уже подходя к своему отделу понимала — мне не удалось себя собрать в кучку, я все такая же разбитая и не собранная.

— Доброе утро, — пришлось натянуть на себя маску невозмутимости. Но то, что все в отделе были в шоке, это точно — просто представьте человека, который всегда приходил на работу первый, сегодня пришел последним, да еще и опоздал к началу рабочего дня. Минут на десять, но все же… да и то что мой внешний вид был не ахти, женская часть коллектива по любому отметила — как бы не старалась, от вида побитой собаки избавиться на все сто процентов не удалось.

Заказы обрабатывала на автомате — подтвердить, разослать, отпечатать, раздать, проконтролировать. И будто все это происходило не со мной, а я где-то там дома, завернувшись в мягкий плед, с кружкой горячего чая в руках, сопереживаю героине на экране, а за окном снег и ветер завывает…

Вот только эта героиня — я и происходит все это со мной. А в субботу стало окончательно понятно, что Антон уже совсем не мой.

От этого и взгляды, которые он бросал на меня сегодня, не приносили уже никакой радости. Еще пару дней назад я бы прыгала от счастья, что он вновь обращает на меня такое пристальное внимание, но… очки розовые разбились и теперь я точно вижу в этом взгляде злобу и невысказанные претензии.

Отдел опустел буквально за тридцать секунд с начала обеда, и это не метафора, потому что любой уважающий себя сотрудник, готовиться к выходу на обед, как минимум за полчаса до… остается только схватить уже полностью готовые вещи и выйти — меньше минуты от самого дальнего стола в отделе до двери выхода. По крайней мере у нас так.

С вымученной улыбкой проводила наш маленький гудящий рой глазами, отказавшись составить компанию и опустила уже порядком уставшие глаза обратно в монитор.

Мне обед точно не светит, максимум ужин, и то поздний, с сегодняшней моей рассеянностью не успела обработать и половины заказов. Хотя до этого времени, чтобы уложиться и уйти с работы вовремя, нужно обработать, как минимум, шестьдесят пять процентов нормы (всем отделом в свое время высчитывали), я же обычно успеваю обработать все восемьдесят пять, поэтому и выполнение у меня всегда сверх нормы, как и у половины отдела.

— Ты почему сегодня опоздала? — как только закрылась дверь за последним отправившимся на обед, ко мне подошел Антон. Встал с другой стороны стола и подался вперед, уперевшись сжатыми кулаками в стол по бокам от монитора.

Как всегда безупречен — аккуратный ежик стрижки, идеально отутюженные брюки, рубашка, расстегнутая на две верхние пуговицы, в разрезе которой поблескивает цепочка с массивным крестом, ровно закатанные до локтя рукава, открывающие взгляду сильные руки с стильными часами на левой, только зеленые глаза опасно сверкают, выдавая злость. И что-то мне кажется, что это совершенно не из-за десятиминутного опоздания.

— А тебе не все ли равно? — вскинула на него взгляд поверх компьютерных очков. Морально я была вымотана, но показать свои чувства и то, насколько неприятен мне тон его разговора не могла.

— Я отвечаю за этот отдел, — чеканя каждое слово, процедил Антон.

— Как и я, — парировала спокойно, откинувшись в кресле. Поработать он мне все равно не даст, — Насколько я помню, за опоздания мы отчитываемся перед шефом, но никак не перед тобой. Что-то еще хотел? — спросила, когда поняла, что даже после нашего “содержательного” разговора он уходить не собирается.

“Давай, говори уже. По глазам вижу тебе есть, что сказать и тема беседы отнюдь не работа” — посмотрела ему прямо в глаза, сложив руки на груди.

— Что ты устроила в субботу в клубе? — наконец взорвался.

Вот оно, то о чем он на самом деле хотел поговорить. Вот почему так яростно сверкал глазами. Удивительно только, что с субботы и до этого момента так не остыл. Злиться можно долго, но ярость так долго держится, только если ее подпитывать.

— А что я устроила? — изобразила недоумение. Очень уж интересно послушать, как все выглядит с его стороны.

— Что ты ей наговорила? Она ушла вслед за тобой и теперь не выходит на связь — не отвечает на звонки, не открывает мне дверь. — Да уж, такого со мной точно не случалось — сижу и слушаю, как мой любимый человек сходит с ума по другой.

Антон сейчас зол и даже не пытался успокоиться. Кулаки сжаты до белых костяшек, желваки ходят на щеках — он никогда не злился на меня так.

Молчу. Ком встал в горле.

Сказала я ей что-то? Да. Жалею ли я об этом? Нет. Я знаю себя и уверена, что дружить с ней не смогу. А вообще он чего ожидал, что мы возьмемся за ручки и пойдем с ней радостные прыгать на лугу среди ромашек и розовых единорогов?

— В общем я говорю в первый и последний раз, — продолжил Антон, не обращая внимания на мое состояние, — не подходи к ней, не общайся, даже не смотри в ее сторону. Она просто хотела извиниться, но ты… Срывай свою злобу на мне, но ее не трогай.

— Все? Выговорился? — выдавила из себя. Хотелось чтобы это прозвучало твердо, но голос-предатель дрогнул. Продолжила не дожидаясь ответа, — А теперь ты послушай. — Встала, скопировав его позу, — Это ты притащил ее вчера с собой, даже не предупредив меня. — С каждым высказываем все сильнее тыкала указательным пальем в его грудь, — Это ты вчера отпустил ее ко мне, хотя далеко не дурак и должен был понимать, что говорить нам не стоит, а сейчас стоишь и обвиняешь меня в своих косяках. Извиняться не буду, потому что не жалею о том, что сказала вчера, но если тебе так будет легче, искать с ней встреч я не собираюсь, на совместные посиделки тоже больше не приду, так что и вероятность того, что я на нее ПОСМОТРЮ тоже мала. А теперь оставь меня…

Последнее произнесла настолько умоляющим тоном, что даже самой стало противно. Противостоять любимому человеку, своим чувствам к нему, нереально сложно.

Антон оттолкнулся от стола, выпрямился и поджав губы, странным долгим взглядом смотрел на меня. Только спустя минуту кивнул и, резко развернувшись, вышел из отдела.