Вещи, которые я хотела сказать (но не сказала)

Никто.

Он смеется.

– Нет, это ты пошла. Твоя семья в дерьме.

– Э-э, я думаю, что это твоя семья в дерьме, - говорю я ему, прижимаясь бедрами к его бедрам, чтобы оттолкнуть его от меня.

Это никак не помогает. Просто напоминает мне, что он жесткий. И я не могу отделаться от мысли, что он такой для меня.

У меня есть друзья, у которых уже был секс. Лана сделала это с Дэвидом в спортзале во время нашего выпускного танца в восьмом классе. Позже она рассказала нам, что неделю ходила странно, его член был таким большим. Мне было трудно поверить ей, но я ничего не сказала.

Теперь мне стало любопытно. Член этого парня кажется большим, но мне не с чем его сравнивать. Я хочу это увидеть.

Прикоснись к нему.

- Отпусти меня, - говорю я сквозь стиснутые зубы, немного сопротивляясь. Я думаю, ему это нравится. Мне это тоже вроде как нравится. Его сила. Что я слишком слаба, чтобы вырваться на свободу. Что это говорит обо мне? Я больная. Ненормальная. Странная.

У меня всегда было то, что я называю "тьмой". Я никогда не встречала человека, который вел бы себя так, будто у него она тоже есть.

Он наклоняется ближе, его рот всего в нескольких дюймах от моего, и я чувствую его дыхание. Оно теплое и слегка пахнет пивом.

– Заставь меня.

Повинуясь чистому инстинкту, я приоткрываю губы, готовясь закричать, и он это знает.

Поэтому вместо этого он целует меня.

Это сильно шокирует и я замираю совершенно неподвижно. Его губы прижимаются к моим, ему не хватает мастерства, хотя я тоже не особенно искусна. Но я знаю, что поцелуй может быть лучше, чем этот. Мягче, чем этот.

Я обхватываю губами его нижнюю губу и тяну её. Он замедляется. Расслабляется. Поцелуй становится томным. Его язык высовывается, удивляя меня. Я приоткрываю губы, и его язык касается моего.

Мой первый взрослый поцелуй - с мальчиком, который называет мою мать шлюхой. Который сказал, что я могу быть его шлюхой. Я должна оттолкнуть его. Откусить ему язык. Ударить его коленом по яйцам.

Но я ничего такого не делаю. Вместо этого я позволяю ему целовать меня, и, да поможет мне Бог, мне это нравится. Тепло разливается по моим венам, согревая меня изнутри, и я прижимаюсь к нему. Его руки на моей талии. Я хватаюсь за его рубашку спереди. Его эрекция дергается напротив меня, и то тайное место, которое я недавно обнаружила, покалывает.

Это то, чего Йетис хочет от меня. Отвратительный извращенец. Я никогда не отдам это ему, потому что мы семья, и это отвратительно.

Но чем больше этот таинственный мальчик целует меня, тем больше я готова рассмотреть возможность дать ему все, что он захочет.

Мы целуемся так долго, что я не знаю, как мы можем дышать. Наконец, он прерывает поцелуй и я открываю глаза, уставившись на его приоткрытые, припухшие губы. Я медленно поднимаю взгляд и обнаруживаю, что он наблюдает за мной.

Он тянется к подолу моей юбки, его пальцы проникают под нее, чтобы коснуться внутренней стороны моего бедра, и я прикусываю нижнюю губу.

– Ты мокрая?

– О чем ты говоришь? - Я знаю о чем он, но он чертовски молод. Как и я. Мы знаем, что люди занимаются сексом. У нас есть доступ ко всему порно в Интернете, но все же.

Он разговаривает со мной как со взрослой. Парни, которых я знаю, даже не прикасаются к моей груди, а этот парень направляется прямо к месту между моих ног.

– Как будто ты не знаешь. - В его голосе звучит отвращение, и я собираюсь что-то сказать, запротестовать. Оскорбить.

Но он снова целует меня, заставляя забыть. Этот поцелуй лучше. Думаю, я хорошо его научила. Этот более медленный и мягкий, прикосновение его языка к моему вызывает у меня боль. Он тщательно исследует мой рот, проверяя меня, и я позволяю ему. Я тоже исследую его. Наши рты открыты, наши языки дразнят, облизывают друг друга, и все мое тело покалывает от предвкушения. Каким-то образом я прикасаюсь к нему, моя рука на его штанах, и он толкается в мою ладонь, позволяя мне почувствовать, какой он твердый.

У меня пульсирует между бедер, и я хочу прикоснуться к себе.

Нет.

Я хочу, чтобы он прикоснулся ко мне.

- Я даже не знаю тебя, - шепчу я ему в губы.

Он отстраняется со злой улыбкой.

– Врёшь.

– Я правда не знаю. - Я в замешательстве. Почему он думает, что я лгу об этом?

– Ты у меня дома. Мой отец - один из самых богатых людей во всем гребаном мире. "Ох, я тебя даже не знаю". - Он издевается надо мной, его голос пронзительный. Он звучит нелепо.

Гнев наполняет меня. После того, что только что произошло, он смеется надо мной? Меня не волнует, насколько хорошо он целуется, он мудак.

– Отойди от меня. - Я отталкиваю его от себя, и на этот раз он отшатывается назад, отпуская меня. Я удаляюсь, чуть не споткнувшись о брошенный бокал с шампанским. Должно быть, я уронила его, когда мы боролись ранее.

Я даже не помню, чтобы это происходило.

Он зовет меня, но я игнорирую его, бегу так быстро, как только могу на дрожащих ногах. Я выхожу из дома, возвращаюсь на террасу, ищу свою мать. Мой отчим, который мне, по сути, как отец. Но их обоих нигде не видно.

Я слышу мальчика. Он произносит мое имя, хотя я никогда не говорила ему, как меня зовут. В панике я оглядываюсь, боясь, что он собирается схватить меня, собираясь с духом, когда чувствую, как чья-то рука сжимает мое плечо, но…

Я оборачиваюсь и вижу, что это моя мать.

– Саммер! Что ты делаешь? Ты выглядишь потерянной.

Облегчение переполняет меня. Она не заперта в комнате, трахаясь с другим мужчиной, она здесь. Со мной. На вечеринке.

– Мама. - Я бросаюсь к ней, крепко обнимаю за талию, и она смеется, в ее голосе звучит удивление. Мы ссоримся без остановки с тех пор, как закончился восьмой класс. Все мои друзья учатся в средней школе в Ланкастере, и я тоже хочу туда пойти. Я отчаянно хочу туда попасть.

Джонас говорит "нет". Он хочет, чтобы я ходила в школу Святого Антония, как это делал он. В городе. Это хорошая школа и все такое, но мне будет одиноко. Мои друзья будут веселиться в школе-интернате, а я застряну здесь.

Одна, с Йетисом. Наши родители все время путешествуют вместе, оставляя нас одних, и Йетис будет неумолим. Он будет изматывать меня, пока, наконец, я не сдамся ему.

– Дорогая, что случилось? Ты дрожишь.

Она проводит рукой вверх и вниз по моей спине, успокаивая меня, и меня охватывает страх, что это последний раз, когда она это делает. Поверь мне, милая и невинная. Как будто сегодня ночью у меня украли частичку меня, и этот парень заявил на нее права своими губами, языком и блуждающими руками.

Я пытаюсь рассмеяться и отстраниться от нее, отчаянно пытаясь отыграться.

– Я в порядке. Действительно. Я просто подумала, что потеряла тебя.

– Твои щеки покраснели. - Она хмурится, обхватывая мое лицо ладонями. – Ты ведь не пила, не так ли?

Я изо всех сил стараюсь выглядеть невинной.

– Нет, мам. Боже. Конечно, нет.

– Хорошо. - Это было слишком просто. Я не могу поверить, что она поверила мне на слово. – Держись подальше от шампанского. Я знаю, как сильно ты любишь делать тайные глотки.

Мои щеки начинают пылают еще сильнее. Теперь ее очередь оглядываться, и я изучаю ее. По-настоящему изучаю ее. Ее щеки тоже покраснели, волосы в беспорядке, как будто ей нужно провести по ним расчёской. Одна из ее сережек пропала. И платье, которое на ней надето, все скомканное и помятое. Как будто ей нужно все подправить.

О нет.

Она выглядит так же, как я себя чувствую. Хотя у меня не было секса с этим парнем, я позволила ему поцеловать себя, и на мгновение я как бы потеряла себя.

Мама выглядит так, словно потеряла себя по крайней мере на полчаса. Может быть, дольше.

– Где ты была? - спрашиваю я обвиняющим тоном.

– Я была здесь все это время.

Ее взгляд снова встречается с моим, ее свежевымытые губы изогнуты в хмурой гримасе.

– Где ты была? - спрашивает она в ответ

– Прямо здесь. Все это время.

Я оглядываюсь через плечо и вижу, что мальчик стоит там, наблюдая за нами. Позади него стоит мужчина, старшая версия мальчика. Он чрезвычайно красив, и в нем есть что-то такое, что говорит о том, что ему принадлежит все.

Мальчик наблюдает за мной.

Этот человек наблюдает за моей матерью.

Мальчик поднимает брови, наклоняя голову в мою сторону. Я отворачиваюсь от него, не желая видеть самодовольное удовлетворение на его глупо красивом лице. Он знает, что я все поняла. Он уже все понял.

И, черт бы его побрал, он был прав.