Неверная

Я пила кофе, вздыхала и отчаянно жалела себя. Мысль о том, чтобы послать этот серпентарий к чёртовой бабушке и уйти домой, показав всем напоследок неприличный жест рукой, казалась мне всё более здравой.

Замок на двери щёлкнул, и в кабинет, гремя ведром и шваброй, вошла пожилая плотная женщина в спецовке. Уборщица подперла дверь ведром с водой, посмотрела на меня и покачала головой:

- Сидишь, горемычная? Дверь захлопнулась, а открыть никто не помог?

Я посмотрела на неё и попыталась съязвить:

- Вы прямо-таки провидица, - но получилось глухо и устало.

Женщина не обратила на мой сарказм никакого внимания, подошла ближе и, часто оглядываясь на открытую дверь тихо заговорила:

- Я видела, как ты с утра пришла. А следом за тобой наша Леночка-Зловредочка прилетела, будто оводом в зад ужаленная. Глазища бешеные, зубами скрипит… Ты где ей успела дорогу-то перейти? Знакомая, что ль, она твоя?

Я заинтересовалась. Принялась таким же заговорщицким шёпотом выспрашивать у Марь Семёновны, так звали уборщицу, подробности. Кто эта «Леночка», как выглядит и остальную полезную информацию.

Леночкой оказалась та самая презрительно кривящая губы особа, на которую так часто оглядывалась Таня. Этой Зловредочке никто не решался дать отпор или хотя бы сказать слово поперёк, потому что она была какой-то там родственницей «самого главного». В общем, местный мафиозный авторитет.

Эта девица примчалась сегодня сразу после меня и потребовала определить новую сотрудницу не в большом кабинете со всеми, хотя там есть свободное место, а в бывшем архиве. То есть здесь, где я и нахожусь. Эта каморка в фирме считается чем-то вроде ссыльного лагеря. Отсюда дорога только на увольнение, если не начать активно «подлизывать» Леночку. До меня тут располагали всех, кто был неугоден этой мафиознице местного разлива. Последней, кого она «сожрала» была Надя.

- Хорошая девочка Надюша была. Правильная, светлая, - вздохнула Марь Семёновна, - Это-то её и сгубило. Видимо, сильно Зловредочка на её фоне грязь в своей душе видела… Тебе, главное, до возвращения Седова продержаться надо, это начальник вашего отдела. При нём Ленка шёлковая становится. Влияние, что ль какое он на неё имеет? А может, просто влюблена в него, кукла пустоголовая. Он же ей в отцы годится… Ты точно с ней не знакома?

Я недоумённо покачала головой, трамбуя в мозгу полученную информацию – во, дела-а… удивительный змеюшник.

- А дверь в кабинет часто захлопывается. Девчонки, смотри, что приспособились делать, - она подошла к моему столу и откуда-то из-под столешницы выудила старую кривую металлическую линейку. Затем подошла к выходу, отодвинула ведро и закрыла дверь.

Я с интересом наблюдала за действиями уборщицы. Марь Семёновна вставила линейку в щель между дверью и косяком и, мягко надавливая, отжала линейкой язычок замка. Дверь открылась. Женщина её снова закрыла и протянула линейку мне:

- На-ка, попробуй, - я взялась за дело, разве что язык не высунув от усердия.

- Да ты вот так, из стороны в сторону её там двигай, - подсказывала она мне, - и надавливай при этом. Надавила – подвинула, надавила – подвинула. Чувствуешь, как он там в сторону уходить начинает? Значит, всё правильно делаешь.

Я сопела, кряхтела и, наконец, дверь открылась. Ого! Здорово-то как! Чувствую себя медвежатником! Для закрепления результата я снова закрыла и опять попробовала открыть. На этот раз процесс произошёл быстрее: я поняла принцип действий.

- Молодец, - похвалила Марь Семёновна всю такую довольную меня, - А линейку спрячь, Леночка не гнушается их периодически стаскивать и выбрасывать. Наверняка не сама, но кто-то по её воле. У тебя в руках уже пятая. И имей что-нибудь на замену про запас, мало ли…

Я поблагодарила добрую женщину и убрала чудо-открывашку на место, решив позднее найти место для тайника получше.

- Ну, всё, иди. Заболталась я с тобой. Сейчас время санобработки. «Главный» у нас жуткий аллергик и астматик, приходится по пять раз на дню всё дочиста вылизывать. Вон по тому коридорчику прямо иди, во внутренний дворик выйдешь, - я хотела уже покинуть кабинет, как она меня окликнула - Накинь на себя что-нибудь, а то замёрзнешь!

Развернувшись, я успела краем глаза заметить, как от туалета прочь опрометью бросилась тёмная тень. Я хорошо рассмотрела знакомый потускневший хаос на голове. Ах, Таня-Танечка, подслушивать и доносить любишь, значит? Ну-ну.

Я накинула куртку, взяла с собой телефон и вышла во внутренний дворик. Коллеги встретили меня насмешливыми взглядами. Люди стояли и сидели разночисленными кучками, но мафия Леночки здесь, и правда, была ведущая. Возле неё плотной группой стояли основные прихлебалы. Таня, на удивление, стояла чуть в стороне. Она была в достаточной близости к ним и в то же время будто бы сама по себе. Ясно, активно пытается проложить доносительством себе дорогу в «основной состав». Беда в том, что доносчиков обычно не ценят и держат на расстоянии. Редко кто не знает, что «засланные казачки» зачастую стучат в обе стороны. Но Лена, видимо, не из дур.

Дворик был обустроен скамейками и дорожками, украшен газоном. Снег местами сошёл, оголившаяся трава уже бойко зеленела и радовала глаза своей сочностью. Солнышко припекало, но пронизывающий ветер нет-нет да и обдавал слякотной промозглостью. Я подошла к свободной скамейке, села и сделала вид, что увлечённо листаю ленту соцсетей в телефоне.

- Когда открываете окно, Ларочка, дверь нужно чем-нибудь подпирать, а то она захлопывается, - ехидно брызгая ядом, сладко пропела мне Леночка.

Я подняла на неё глаза. И чем же я тебе успела насолить? Девица находилась в том самом самоуверенном возрасте, когда кажется, что молодость и красота – это навсегда. Такие обычно считают, что все, кто старше тридцати – древние старухи. А эта ещё и избалована деньгами. То есть я для неё к тому же ещё и нищая, раз «главнюк» ей какой-то там родственник. Сомнительно, что она увидела во мне соперницу. Тогда в чём же дело?

- Благодарю, я учту. Конечно, лучше предупредить поздно, чем никогда, - ответила я, не упуская шанса её уязвить. И прежде чем заносчивая девица успела открыть рот, чтобы выдать что-то едкое, спросила: – А по какой причине уволился сотрудник, который работал до меня? Он или она работали как раз в том самом кабинете, где и я сейчас, не так ли?

- Так, и что? – надменно произнесла Леночка, - Её уволили за несоответствие занимаемой должности и неподобающее корпоративной этике поведение.

Последнее она произнесла с таким пафосом, будто имела непосредственное причастие к увольнению сотрудницы. Даже ручку себе на грудь возложила. Эй, кто-нибудь, сбегайте ей за Оскаром!

- Ясно, - ответила я и демонстративно уткнулась обратно в свой телефон, давая понять, что разговор окончен. Леночка фыркнула, отвернулась и принялась что-то тихо шипеть своим подпевалам. Послышались тихие гнусные смешки. Плевать.

Выходит, всё, что сказала мне Марь Семёновна, – истинная правда. Но какая-то странная формулировка для увольнения – «неподобающее корпоративной этике поведение». Судя по отзывам уборщицы, последняя сотрудница, Надя, была, цитирую: «правильная и светлая». Сомневаюсь, что она напилась на рабочем месте в хлам и лихо отплясывала на столе, размахивая своими трусами. Где-то эта мразь нехило так подставила девчонку, что Надю с позором уволили.

И теперь Леночка-Зловредочка решила объявить войну мне. Ой, что-то всё меньше и меньше хочется здесь работать… Не хватало ещё, чтобы какая-нибудь грязь, которой меня начнёт за спиной поливать эта девица, дошла до Славика…

«Верно, пошли домой. Завтра поищем себе что-нибудь другое», - тут же поддакнул внутренний голос.

«Нет уж, - одёрнула я себя. - В любом случае для меня эта работа временная, пока Славику не надоест играть в домашнего тирана. Мне, как минимум, нужно дождаться, пока выйдет из отпуска мой непосредственный начальник. Этот, как его там, Седов».

Всего-то пару недель продержаться. Пфи, пустяк! Славик, конечно, может передумать и раньше. Поест пару дней одно и то же, его ПМС мигом окончится и он сразу присмиреет. Но по первому же его щелчку я увольняться не стану. Пусть помучается немного, в назидание. К тому же я сегодня наглядно увидела, чем оборачивается моё «домохозяйство» - жизнь течёт, меняется, а я всё на том же уровне развития.

Лучше воспользуюсь этой работой вместо курсов повышения квалификации. Здоровская идея, да? За курсы нужно платить, а тут, наоборот, платят мне. Плюс обучение происходит в процессе практики, усваивается всё в разы лучше. Так что даю себе месяц-два на это «обучение». На большее Славика не хватит. И, думаю, именно столько времени я смогу отражать атаки Леночки без вреда для собственной психики.

Мой внутренний еврей с заумным видом пощёлкал костяшками доисторических счётов, улыбнулся и показал мне «класс». Согласна, идея выгодная как ни крути.

- Привет, - прозвучало рядом, и я от неожиданности вздрогнула.

Голос принадлежал молодому парню. Ну, как молодому, лет тридцать – тридцать два. Но всех, кто был младше меня, я по умолчанию считала «сопливыми». Так что да, молодой, пацан ещё.

Это «дитё», под два метра ростом, скалясь во все свои тридцать два зуба, протянул мне свою лапищу:

- Никита.

Я вежливо улыбнулась, представилась в ответ и осторожно пожала его ладонь. Моя рука в ней утонула.

- Я здесь сисадмином работаю. Вон там наш IT-отдел кучкуется, - он махнул в сторону группы парней, стоящих в отдалении. Они оккупировали зону для курения, потягивали вейпы (такие электронные новомодные приблуды вместо сигарет, с разными вкусами), попивали кофе из парящих на холоде кружек и с интересом поглядывали в нашу с Никитой сторону.

- Пойдём, я тебя с ними познакомлю, - и прежде чем я попыталась заартачиться, тихо прошипел: - Пошли-пошли, там тебе Толик кое-что сказать хочет. Без лишних ушей, - он бросил быстрый многозначительный взгляд в сторону группировки Леночки.

О, боги! Первый рабочий день ещё даже не успел приблизиться к обеду, а я уже по уши погрязла в интригах. Но что от меня понадобилось айтишникам, было любопытно. К тому же дружба с сисадминами ещё никому не вредила.

- С удовольствием буду рада познакомиться, - нарочито громко специально для пристально глядящей на меня Леночки сказала я, надела на лицо притворную улыбку, встала и зашагала следом за Никитой.

Ребята-айтишники при нашем приближении оживились, заулыбались и с интересом меня разглядывали.

- Прошу любить и жаловать, новая жертва Ленкиного произвола, Лариса. Но рекомендует обращаться к себе коротко - просто Лара, - по-свойски представил меня Никита и, заметив мой возмущённый взгляд, хохотнул: – Что? Скажи ещё, не поняла, в какой гадюшник попала.

Я вздохнула и кивнула, вынужденно соглашаясь: да поняла-поняла уже.

- Стас.

- Ярик.

- Толя, - отрекомендовались ребята, по очереди пожимая мне руку.

- Меня ты уже знаешь, но я всё равно представлюсь. Зовут меня Никита, но лично ты можешь обращаться ко мне коротко и просто - Никита, - парень снова оскалился во все свои тридцать два зуба под дружный гогот коллег. - Давай, Толян, лабай, что ты там хотел сказать. Лара внимательно внемлет тебе.