Влюбись в меня, Воробышек!

Глава 4

Данил

Девчонка перешагнула порог, я сбросил с плеча сумку и закрыл за нами дверь. И только оказавшись в своей прихожей, подумал о том, что должно быть свихнулся. Потому что по-настоящему серьезной причины, почему я привел ее в свой дом – не было. Ни одной. Ну не назло же сбежавшей Альбинке и неудавшимся планам?

Это уж точно не было на меня похоже, не стоило себе даже и начинать врать. Так почему же я не избавился от этой разрисованной особы?

Оказавшись в моей квартире, незнакомка аккуратно обошла пакеты с продуктами и застыла у стены. Пока я смотрел на нее, разулась и отодвинула изящной ступней свои туфли в сторону, оставшись стоять на паркете босиком. Ее лицо было измазано густой, растекшейся краской, в этой же краске оказались испачканы и сбитые в непонятные клочки волосы. В моей куртке, широкой для ее плеч и большой, с тонкими, почти прозрачными ключицами, девчонка выглядела неуверенной и жалкой. И в голове снова промелькнула мысль: ну чем она думала?

А я чем? Идиот! Это уже не выпавший из гнезда птенец сороки, старый хромой пес, приставший у дороги, или блохастый котенок, которых я в детстве таскал домой и прятал под кровать, потому что у бабки от моих находок зашкаливало давление и частил пульс. Я уже давно не мальчишка, а эта особа не беззащитная лань. Она вполне осознанно забралась в мою машину и не хотела ее покидать. Так какого же черта теперь она забралась в мой дом и стоит здесь?

– Раздевайся и проходи! – выжал из себя нерадушное, снимая кроссовки и отшвыривая их с пути. – Кухня прямо. Разберешь пакеты и рассуешь, что и куда надо. Надеюсь, сообразишь, не маленькая. И не жди, что я стану с тобой нянчиться. Решишь свалить – дверь открыта. И не стой уже, вечер не резиновый, время пошло!

Я отнес пакеты на кухню и включил холодильник. В квартире было душно и тихо, как бывает всегда после возвращения. А еще пыльно, хотя все вещи знакомо стояли на своих местах. О своем приезде я родных не предупредил – всегда любил оставлять себе свободу даже в мелочах. Брата в стране все равно не было, а у сестры и родителей хватало забот и без меня.

– А в ресторане точно не хочешь заказать? Я не отнекиваюсь, – услышал позади неуверенный голос увязавшейся за мной девчонки. – Просто не знаю, что ты любишь и… что купил. А вдруг тебе не понравится?

– Не хочу. Я и так четыре месяца питался в ресторанах. А ты догадайся! – шикнул на гостью, повернувшись и проходя мимо. – И не вздумай съехать с условий. Про топать домой на своих двоих я не шутил, поняла?

Я оставил ее на кухне, взял сумку в прихожей и вошел в гостиную. Бросив вещи у шкафа, остановился посередине комнаты и чертыхнулся сквозь зубы, чувствуя, как в душе продолжает кипеть раздражение. А еще досада. Хороший же у меня выходит вечерок, а ведь еще утром, когда прощался с тренером и ребятами, собираясь домой, ничего подобной лажи не предвещало.

«Везунчик Воробышек. Чувак, не отказывай себе в сексе, ты заслужил!..»

Ну, Тагир – глазливая сволочь. Надо будет, вернувшись в тренировочный лагерь, не пожалеть и проучить друга, чтобы больше не желал «добра» из зависти на дорожку.

По привычке отыскав пульт, я включил плазму и выбрал канал, который чаще всего смотрел. Сунув руки в карманы джинсов, подошел к окну и раздвинул шторы. Уставился на улицу – на мостовую и на идущую за ней набережную, за которой виднелась темно-серая лента реки.

Такая знакомая картина. Еще по-зимнему стылый и холодный городской пейзаж, хотя от снега уже и не осталось следа. Мы прожили тут с братом четыре года, пока он не уехал в Германию вслед за своей мелкой ботаншей, наплевав на магистратуру и всерьез занявшись танцами. А я остался один, пусть и бывал здесь редко.

Интересно, я когда-нибудь смирюсь с тем, что у моего Клона есть Катя? Его девушка умница Умка, которая вот уже год, как стала Ваньке невестой и без которой он жить не может.

Когда я в первый раз услышал о том, что для него эти отношения всерьез и надолго, со всеми вытекающими, подумал, что он шутит. Ерунда какая-то! Это же Птиц, мой близнец, моё отражение и клон, которого я всю жизнь знаю едва ли не лучше себя! Меня тянуло к девчонкам не меньше, но чтоб влюбиться и думать только об одной…

Да ладно, быть такого не может!

Но оказалось, что очень даже может и есть.

В последнее время мы с братом редко виделись, я давно смирился с фактом, что у каждого из нас своя жизнь. Но все равно всякий раз возвращаясь домой – хоть в родительский дом, хоть в свой, я продолжаю ощущать, как сильно мне не хватает наших дурашливых драк и словесных перепалок. Просто близкого присутствия Ваньки и его смеха – с самого детства мы отлично понимали друг друга.

Задумавшись на несколько минут у окна, я удивленно повернул голову, услышав донесшийся из кухни звук работающей кофемашины и короткий писк электрического сигнала – то ли плиты, а то ли микроволновки. Когда пошел на звук, увидел, что девчонка разворошила пакеты, но не успела их разобрать. Зато успела сделать ароматный кофе и пару больших горячих бутербродов. Весьма аппетитно выглядящих, надо сказать, которые достала из микроволновки, поддела на лопатку и положила на широкую тарелку.

От меня не укрылось, как грациозно это у нее получилось, и что с пальцев и тонких запястий исчезла краска.

– Вот, я сделала бутерброды с ветчиной и сыром. Это не ужин, а просто перекус, – объяснила гостья, посмотрев на меня. – Ты сказал, что долго был в дороге, а значит не захочешь ждать. А сахар я еще не нашла. Пожалуйста, можно мне в твою ванную комнату? – без пауз виновато пролепетала. – Очень лицо чешется и… вообще.

Что «вообще» было понятно и без дураков, судя по тому, как она поджала пальцы ног. Хотя я бы сейчас поклялся, что Золушка смутилась, опустив взгляд. А вот я слегка опешил, удивившись, как быстро она справилась.

Кажется, это действительно можно было есть.

Я молча взял тарелку, чашку с кофе и отнес в комнату. Где сахар, я и сам не знал. Не помнил, есть он или нет. Подойдя к комоду, достал из него широкое полотенце и, порывшись в отделениях, нашел женские носки – скорее всего девушки брата. До того, как уехать в Мюнхен, они здесь жили чаще меня и кое-какие вещи остались.

Ладно, черт с ней! С этой голой Евой! На ее босые, посиневшие ноги я старался не смотреть. Мне хватило и того, что я помнил ее задницу, за которую собственноручно засунул девчонку в машину. Она оказалась с очень нежной кожей и такой идеальной формы, какую определенно запоминает мужской взгляд. Тонкая талия тоже не укрылась от внимания, хотя видел ее всего пару секунд. И стройная спина с тонкими позвонками смогла легко навести на мысль…

Че-ерт! Я точно совсем рехнулся, раз думаю об этом. Пора остыть, иначе придется прямо сейчас рыться в телефоне в поисках номера очередной подруги на вечер и забыться с ней до утра.

Обернувшись к девчонке, я бросил в ее руки полотенце и носки.

– На вот, держи. Можешь принять душ, но чтобы после себя все убрала! – холодно предупредил. – И хватит испытывать мою доброту и ныть. Я не твой дядюшка, а ты не моя гостья. Ты…

– Да, я помню, – девчонка поймала вещи и прижала к себе. – Я – твоя Золушка.

Я так зыркнул на нее, что она тут же поправилась:

– То есть должница!

– Вот именно! И ты точно не моя, размечталась! Просто сделай, о чем мы договорились, и разбежимся. И перестань уже меня замечать, сделай одолжение. Дверь в ванную комнату справа!

Она так быстро исчезла за этой дверью, словно только и ждала моего разрешения.

Отпихнув ногой свою сумку, я подошел к компьютерному столу, на котором оставил кофе с бутербродами и в два маха все съел, почти не утолив голод. Отодвинув посуду, сдернул с себя джемпер, упал на диван и уставился на экран плазмы, продолжая злиться на себя и не следя за изменяющейся перед глазами картинкой. Вдруг захотелось назад в тренировочный лагерь – если и не встать с кем-нибудь в спарринг, то хотя бы как следует избить грушу.

Незнакомка пробыла в ванной минут двадцать, после чего выскользнула в коридор – я услышал, как дверь открылась и захлопнулась – и исчезла на кухне. За это время я успел немного успокоиться и смотрел боевик «Адреналин» – совершенно безбашенный экшен с Джеймсом Стэйтемом в главной роли. А ужина по-прежнему не было. Однако я не собирался следить за девчонкой и продолжать с ней нянчиться, поэтому тут же о последней забыл, увлекшись разворачивающейся на экране сценой погони и зрелищным дрифтом дорогих тачек на дороге.

Наверное, прошел еще час или около того, когда между мной и экраном вдруг мелькнула девушка. Она подошла к столу, взяла посуду и ушла назад в кухню. А я, как сидел на диване, так и открыл рот.

Не понял. И что, мать твою, это было?

Точнее, кто?!

***

У девчонки, которую я привел в свой дом, был густой грим на лице, а вздыбленные волосы, измазанные аэрозольной краской, торчали спереди неопределенного цвета прядями и точно не были длинными. Или я не обратил на их длину внимания. В чем я был совершенно уверен, так это в том, что незнакомка не была скромницей и вряд ли нуждалась в моей помощи по-настоящему. Вот последнее больше всего и злило – как ловко она меня провела. Пожалуй, я бы не удивился, если бы после душа девица заявилась ко мне в полуголом виде и попыталась наладить контакт – это вполне вписывалось в картину нашего знакомства. Тогда бы я с чистой совестью вышвырнул ее из своей жизни и, наконец, забыл.

Но почему-то я оказался не готов к тому, что она окажется… хм-м, другой.

Словно появилась здесь сама по себе и так же сама по себе исчезла.

Я отложил пульт в сторону и сел ровнее, проводив гостью озадаченным взглядом.

Через минуту она вернулась в гостиную, на этот раз с салфетками в руках, и принялась протирать пыль. Двигаясь почти бесшумно, стала расставлять предметы, которые я бросил как попало еще когда уезжал, не привлекая внимания и стараясь не лезть мне на глаза.

То есть буквально меня не замечая.

Серьезно?..

Мысль неприятно царапнула мужское эго. Чтобы девушка была в моей квартире, и я для нее не существовал – такого я припомнить не мог. И неважно, что я ее об этом просил!

Незнакомка, в которой сейчас от неформалки с площади не осталось и следа, протерла комод, а за ним шкаф. Поднявшись на носочки, дотянулась до верхней панели декоративной картины на стене и протерла раму. Поправив ее, отошла на шаг и посмотрела, ровно ли она висит. Сменив салфетку, обошла журнальный столик, наклонилась, ссыпав с плеча волосы, и убрала пыль со стекла. Отодвинув от стены напольную лампу, сомкнула пальцы на длинной полированной стойке, присела и неспеша провела одним длинным движением по стойке вверх, а затем вниз…

Я тяжело сглотнул, тут же забыв о боевике и о кульминационном моменте, к которому герой пришел изрядно потрепанный, чувствуя, как зачастил пульс.

Волосы у девчонки были еще немного влажные после душа, но оказались светлые и длинные – до самой талии. Густые и шелковые, с легкой белокурой волной – на такие приятно смотреть и наверняка приятно трогать.

Она по-прежнему была в моей футболке, но умудрилась ее завязать на талии каким-то невидимым узлом и стянула шнурком пояс моих спортивных шорт, отчего они сидели на ней совсем иначе, обозначив округлую линию бедер и стройные ноги с гладкой и нежной кожей.