Хрупкое сердце

Ее слова поразили меня, как тонна кирпичей, и если бы думала, что она позволит мне, я бы обняла ее. Боже, я с самого начала была так озабочена тем, как она относилась ко мне, что проигнорировала боль, которую она испытывала после смерти Генри. Я предполагала, что она все еще переживает потерю, но никогда не думала о том, как ее боль выглядела в реальной жизни.

— А потом, после того, как ты встретил ее, ты начал вести себя по-другому, — сказала Элли, печальная улыбка растянула ее губы, когда она вытерла слезы на щеках. — Ты перестал так часто приходить, перестал рассказывать нам о своей жизни. Все, что я могла видеть, это то, что ты ускользаешь, и я знала, что это было из-за этих отношений, которые у вас двоих начались.

— Мама, — мягко сказал Тревор. — Ты же знаешь, что я никогда не уйду далеко.

— Знать и верить — две разные вещи, — ответила Элли. Она посмотрела на меня, стыд наполнил ее глаза.

— Дело никогда не было в тебе, Морган. Я думаю, ты молодец. Но… ты, кажется, просто попала в самую гущу событий.

— У меня никогда не было возможности сказать вам, как я сожалела о Генри, — сказала я. Теперь, когда своими глазами увидела, какую боль она испытывала, мне пришлось признать это, прежде чем я смогла сказать что-то еще. — Я не могу представить, что бы я делала, если бы потеряла Этту.

На моих глазах Элли как будто увяла. Ее руки закрыли лицо, плечи покатились вперед, и душераздирающий всхлип разорвал комнату.

— Мне очень жаль, какой ужасной я была, — сказала она, беря себя в руки.

Тревор проскользнул мимо меня и обнял маму руками, положив щеку ей на макушку, пока раскачивал их взад-вперед. Я смотрела на них всего мгновение, прежде чем повернулась и пошла обратно по коридору.

— У тебя все получилось? — спросил Майк, когда я нашла его на полу в гостиной, играющим с Эттой. Он сказал это легко, как будто уже знал ответ.

— Думаю, да, — сказала я с легким вздохом. Потом села на край дивана и улыбнулась, когда Этта протянула руку мимо Майка, чтобы украсть часть его деталей Лего.

— Это хорошо, — сказал он, перехватывая детали, которые Этта украла, и кладя их обратно в свою стопку.

Мы больше не разговаривали, пока ждали выхода Тревора и его мамы. Даже Этта молчала, пока играла. Когда, наконец, услышала шаги в коридоре, я повернула голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Тревор вытирает ладонями глаза. Увидев, что я смотрю, он улыбнулся.

— Все хорошо? — спросила я, вставая, чтобы обнять его за талию.

Он кивнул и наклонился, чтобы прошептать мне на ухо:

— Моя мама попросила нас остаться на ужин, и у меня не хватило духу сказать ей, что мы уже поели. Все хорошо?

— Я немного проголодалась, — прошептала я в ответ.

— Я люблю тебя, — сказал он чуть громче, когда поцеловал меня в висок.

Я осталась в кольце его рук, еще не совсем готовая отстраниться.

— Я тоже тебя люблю.

— Я тоже люблю тебя, — вмешалась Этта, даже не отрываясь от своих блоков.

КОНЕЦ