Бывшая для мажора. Она не уйдет

Глава 4. Незваный гость

Подбежав к окну, увидела родителей Альдо, выходящих из его «Мазерати». Моих пафосных свекра и свекровь, для которых я и так была недостаточно хороша, просто потому что не была дворянкой-итальянкой… В ужасе прижала руки ко рту.

― Убирайся отсюда! ― снова повернулась к своему бывшему. ― Уходи через заднюю дверь, прямо сейчас!

― Ну, да. С чего бы мне это делать? ― двинулся мне навстречу.

― Мать твою, Третьяков… не подходи ко мне! И… Господи, прикройся чем-нибудь! ― закрыла глаза ладонью, чтобы не смотреть на его тело, мускулистое, поджарое, загорелое.

― Да что ты тут не видела? ― усмехнулся мажор.

― Если Альдо обнаружит тебя здесь, он убьет тебя!

Он только рассмеялся, нагло, с вызовом.

― Я рискну. Пусть обнаружит!

― Какого черта ты делаешь? Думаешь, если поссоришь меня с мужем, опозоришь перед его родителями, ты вернешь меня?

― А ты думаешь, верну, если не поссорю?

― Ты никогда меня не вернешь! Что ни делай, не вернешь! Мы расстались четыре года назад, а теперь ты просто приходишь в мой дом и на что-то рассчитываешь? Убирайся отсюда! Уходи!..

― Это ты только так говоришь, Ника, моя непослушная девочка. Постоянно говоришь, не то, что думаешь ‒ как будто я не знаю, ― подойдя вплотную, так, что до меня дошло тепло его обнаженного тела, провел кончиками пальцев по моей щеке.

Против воли я лишилась дыхания… но затем убрала от себя его руку и сделала несколько шагов по направлению к двери.

Это просто… какой-то абсурд! Одна случайная встреча в универе и, по мнению Давида, я его девочкой стала с какой-то стати? Даже для него это верх наглости!

― Я никогда не была твоей. Ты сам этого не захотел, Давид, ― наконец, взяла эмоции под контроль. ― Альдо все равно поверит мне, а не тебе, потому что он меня любит. Ты нас поссоришь, но я расскажу ему правду, и мы помиримся. Единственное, чего ты добьешься, это того, что он переведет меня в другой вуз, чтобы мы больше не сталкивались, или приставит ко мне телохранителя. Если ты этого хочешь, вперед ‒ оставайся в комнате, устраивай скандал.

― Всего один поцелуй, Ларина, и я тихо уйду через заднюю дверь, ― парень с улыбкой прищурил глаза. ― Я так скучал по твоим сладким губам… ты не знаешь, как.

Мое сердце предательски замерло… но в этот момент раздался звук дверного звонка.

― Мы это уже проходили. Помнишь наш первый поцелуй, который ты тоже выманил шантажом? Ты получил свое, но так и не выполнил обещание. Я теперь Ринальди. Ника Ринальди, ― произнесла с нажимом. ― Если останешься, точно никогда меня не вернешь ‒ мой любимый об этом позаботится. Смотри сам!

Быстро выйдя из спальни, я снова прижала руку к груди, чувствуя, как быстро колотится сердце. Мама дорогая! Господи, вот это ситуация!..

Я спустилась вниз по парадной лестнице, подошла к входной двери. От волнения мне стало трудно дышать. Одна мысль о том, чтобы впустить в дом злобную надменную мамашу моего мужа в тот момент, как наверху меня ждал голый Третьяков…

Нет, о чем он думал?! Для него все это игра, ему плевать на меня и мою жизнь, плевать на приличия.

Хочет встать между нами с мужем, поссорить нас?

Только через мой труп, эгоистичная сволочь!..

Дверь открылась до того, как я успела взяться за ее ручку ‒ припарковав машину, муж присоединился к родителям и воспользовался своим ключом.

― Что же ты не открываешь, дорогая? ― выразительно округлив глаза, посмотрел на мое короткое открытое коктейльное платье, которое настоятельно просил сменить перед их приездом.

― Просто не успела, милый, ― натянула на лицо приветливую радостную улыбку, ― синьора Адриана, синьор Габриэль!

Называть его родителей «мама» и «папа» у меня язык не поворачивался, но расцеловаться с ними в обе щеки мне все же пришлось.

То, что к этому сказочному браку с богатым итальянским аристократом будет прилагаться вечно недовольная свекровь, я узнала незадолго до свадьбы (если честно, узнай я об этом до помолвки, никакой свадьбы могло и не быть). Его мать на целый месяц переехала в наш дом, чтобы «помочь» мне с подготовкой церемонии. И очень скоро я узнала, что я невежественная деревенщина без вкуса и мозгов.

Оскорбления она обычно прятала за предложениями помощи и типа комплиментами. «Давай я помогу тебе подобрать не такой ужасный парфюм», «Мой совет ‒ выбери другого визажиста, чтобы не быть похожей на парижскую путану», «Я всегда всем говорю ‒ может, и не семи пядей во лбу, и приехала непонятно откуда, зато личико милое. Моему мальчику нравится, это самое главное».

«Ее мальчик» и не думал вмешиваться, пытаться меня защитить ‒ и, по моему мнению, словно молча соглашался со словами старой мегеры. При ней я ему об этом ничего не говорила, а к тому времени, как высказывала свое недовольство наедине, он и думать забывал о том, кто и что обидное про меня сказал (тем более что напрямую она меня никогда не оскорбляла).

Но наверное, это просто было частью его воспитания, менталитета ‒ итальянцев часто называют маменькиными сынками. Как гласит известный анекдот, «Англичанин спит с любовницей, а любит жену. Француз спит с женой, а любит любовницу. Итальянец спит с женой и любовницей, а любит маму». В остальном Альдо мало походил на большинство представителей своей нации, даже слишком открытых, веселых и шумных, но эту черту явно невольно приобрел.

― Дорогая! ― всплеснула руками черноволосая женщина с тонкими губами и выразительными скулами, высокая, худая и словно высохшая на солнце, как чернослив. ― Как можно скорее поменяй экономку! Не справляется с работой ‒ окна все в пыли и грязных разводах, ― начала поучать прямо с порога.

Вот черт… Весь дом вылизала, про окна не подумала. Да и не было у нас никакой экономки. Только две горничные, которые приходили прибираться в первой половине дня.

― Обязательно поменяю, синьора Адриана. Спасибо за совет, ― натянуто улыбнулась.

Мне приходилось терпеть ее завуалированные наезды ‒ мне казалось, стоит начать выяснять отношения, и я тут же превращусь в неотесанную бабу, которой она меня считала. В общем, пыталась продемонстрировать воспитание, не ударить в грязь лицом перед этими напыщенными дворянами.

― Давайте, я провожу вас наверх, ― Альдо взял в руки чемоданы своих родителей. ― Дорогая, ты же подготовила зеленую спальню?

― Конечно, милый, еще вчера.

Я похолодела. Господи… что если на втором этаже они столкнутся с Давидом? Дом был большим, старинным, трехэтажным, с дополнительной лестницей для слуг ‒ наверное, ей он и воспользовался, когда незаметно пробирался в нашу спальню. Или про нее он вообще не знал? Или ему пока просто времени не хватило на то, чтобы одеться и уйти отсюда? Или, самое ужасное…

Что если он и не собирался никуда уходить?!

При мысли о том, что Альдо наткнется в своей комнате на такого горячего мускулистого красавчика, как Третьяков, развалившегося голым на его кровати и преспокойно попивающего шампанское, я с трудом сдержала взрыв истерического хохота.

Может, я и сказала мажору, что ему не удастся нас рассорить ‒ и может, так оно и есть, но объяснить такое будет очень сложно. Невозможно!.. Тот самый Давид… И сразу станет понятно, почему я так долго не открывала входную дверь.

«Может, прямо сейчас попросить Альдо на пару слов и честно рассказать ему о наглом засранце, тайно пробравшемся в нашу спальню? Пока он сам его не обнаружил?», промелькнуло в голове.

Но я понимала, что этот вариант был немногим лучше. Потому что… ну, скажу я ему, что в нашей спальне он найдет другого мужчину, и кто докажет, что я не пыталась скрыть так свою измену? Мол, невиноватая я, он сам пришел… Поверит, не поверит ‒ а осадок останется.

«Нет уж, буду надеяться на остатки здравого смысла Давида Третьякова», в конце концов, решила я, «незаметно уйдет, не привлекая внимания, просто, чтобы сохранить в тайне свое появление в моей жизни. Кажется, я сумела убедить его, что так будет лучше для всех и для него в том числе».

― С тобой все хорошо, stellina? ― спросил муж, прежде чем ступить на парадную лестницу вслед за своими родителями. ― Ты как будто побледнела.

― Все отлично, ― улыбнулась, как могла, лучезарно.

Куда там! Мое сердце билось как сумасшедшее. Я поднялась на второй этаж вместе со всей семейкой. Я надеялась по-тихому проверить, ушел ли незваный гость, пока они будут находиться в одной из самых просторных, красивых, богато украшенных спален дома.

Но, увы, сам Альдо там так и не задержался…

Оставив родителям их чемоданы, он прошел через коридор до нашей двери, явно намереваясь сменить одежду с дороги. О, мама… мамочки! Я так и не решилась подойти ближе к нашей комнате, оставшись стоять возле лестницы в полуобморочном состоянии.

Муж открыл дверь в нашу спальню и пораженно замер на пороге… Мои внутренности сковало льдом. Почему же я не рассказала ему о нем, пока у меня была такая возможность?..

Вот это я попала!..