Двойное небо

— Кресло твои ожидания не удовлетворило? — он убрал телефон, оставив нас в полумраке.

Его пальцы пробежали по моей щеке, очертив скулу и спустившись вниз к губам. Горячее дыхание коснулось уха. Тёплое прикосновение к мочке, ровные нежные стежки поцелуев до уголка губ, скользящие вниз ласковые ладони, полумрак, мой ответ, сковавшие ткань рубашки пальцы… прикосновение к обнажённому животу, пока вторая рука пробирается под согнутую в колене ногу, прильнув к бедру и… горячие следы на шее, пока меня непреклонно переворачивают на спину, прижимаясь сверху и вырывая первый неосознанный тихий стон.

— Я… — выдохнула, — ты сказал, что нам завтра рано вставать.

Он замер буквально на три секунды, явно не понимая, почему я ему отказала. А я придвинулась обратно к спинке дивана, позволяя ему лечь, укрыла его пледом и положила голову на плечо.

— Ты непередаваема, — усмехнулся он, оставив на виске поцелуй.

Я струсила. Сперва побоялась признавать, что он может оказаться обманщиком, затем поверила ему, а после опять испугалась лжи.

— Спокойной ночи, — явно ухмылялся он.

Сердце металось так, что хотелось прижаться к нему — пойти на этот шаг, затем оттолкнуть и сбежать как можно дальше. А всё потому, что уже не в груди, а в голове появилось осознание того, насколько глубоко он пробрался со своей иронией. Засел буквально во всей мне мыслью о том, что я его люблю. Вот так просто. По-глупому быстро и так, как никогда не могло быть со мной. Не так гладко и ровно, как хотелось бы, но…

— Спасибо за то, что остановился тогда, — прикоснулась к щеке поцелуем и ткнулась обратно в плечо, закрыв глаза.

Но улыбаясь. Потому что с ним было тепло.

Дожди лили всю следующую неделю. Он слал мне цветы каждый день, пока не приезжал. Несколько раз мы успели вкусно и много покушать такого, чем обычно были бедны студенты.

— Вот зачем он сегодня приедет? — макнула в соевый соус ролл Марина.

Я закинула ноги на изголовье кровати, понимая, что объелась сильнее, чем вчера.

— Поцелуй его от меня, — Саша усмехнулась.

— Ага, — хмыкнула пришедшая в гости Юля, — и передай, что мы все его любим сильнее тебя.

Я не сдержала смешка.

— Что там по комплекту белья на сегодня? — лучшая подруга мои намерения уже успела расценить.

— Ждёт меня через час сперва попить кофе, а потом… — с улыбкой ответила ей.

В ответ со всех сторон раздалось подбадривающее «О-о-о!», заставившее меня прикрыть глаза от лёгкой тени смущения.

— И то красное платье! — снова начала про него Марина.

Я мотнула головой:

— Там дождь, он меня скорее в шубищу какую-нибудь закатает, — поджала губы.

— Ну правильно, — кивнула Юля, — тебе же надо, чтобы он не одевал, а раздевал.

Смешки со всех сторон. Я закатила глаза. И дёрнулась за телефоном, на котором прозвучало короткое уведомление.

«Заеду через пятнадцать минут. Получилось раньше закончить».

Вскакивала я торпедой.

Как и одевалась, но самое главное началось совсем не в этот момент. И не тогда, когда я садилась в его машину, запомнив, наконец, как она выглядит. И не в ресторане, когда вечер, начавшийся с его осознающего, что происходит, взгляда на моё платье, мог было закончиться у входа в общежитие, но он завернул в ту квартиру сам.

Как и поцеловал у самого подъезда, едва остановив машину. Не знаю, сколько мы просидели там, на парковке, однако поздоровавшаяся с нами вахтерша увидела лишь смешливый смазанный поцелуй у лифта, пока тот не открыл свои двери, поднял нас на этаж и потерял из виду, передав эстафету тёмному коридору квартиры, в котором не стал включать свет. А прижатая к стене я, раздетая лишь наполовину, впервые чувствовала себя той, кто любит так же ярко, как любят её.

— Глаза слипаются, — прошептала, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь на экране его телефона.

Нежные пальцы пробежали вверх по моей покрывшейся мурашками обнаженной спине и остановились между лопаток.

— Помочь тебе искупаться? — его нос ткнулся в мою макушку.

У него было ужасно странное отношение ко всему. Начиная от каких-то правил, обычных для жизни, и заканчивая…

— Застегни, пожалуйста, — всё ещё не могла подняться с его груди я.

А все потому, что он пытался снять с меня лифчик. Да ещё так уверенно, что я сперва ничего не поняла. Да кто так вообще делает? Оба моих бывших парня… никогда! Даже попыток не делали! А он… в первый же раз!

— Ты такая стеснительная, — он с усмешкой скинул с моего плеча бретельку.

Игриво, будто бы было нормальным вынудить меня раздеться до гола.

Я подтянула лямку обратно, села, прикрывая и удерживая чашечки и чмокнула его в губы, поднимаясь на ноги и перебираясь через него. Ухмыляющееся разглядывающий меня мужчина резко сел, поймал меня на половине пути, уложил на спину, нависнув сверху, и всё так же с улыбкой спросил:

— Я постараюсь сделать так, чтобы ты привыкла ко мне быстрее, — вновь стянув бретельку с плеча.

Я от него такого не ожидала, потому сильнее прижалась бедрами и замерла в изумлении.

— Т-тут дело не в привычке, — покрываясь мурашками от тёплых прикосновений губ к шее, — не знаю зачем тебе это, но я его не сниму.

— Вообще? — поднял взгляд на меня Лёва, — спать тоже планируешь как в прошлый раз? — он дождался моего кивка, — зачем? — нахмурился, — купить тебе плотную закрытую пижаму и не сходить с ума.

Я поджала губы.

— Смысл не… — я выдохнула с тяжестью.

А после выбралась из-под него и пошла в ванную, думая обо всём этом.

— Может это какой-то старческий прикол? — в который раз спросила в трубке Юля в этот же вечер, — я не знаю… у меня такого не было. И парней у меня старше двадцати не было.

Я кивнула, прислушиваясь к сопящему в другой комнате Льву.

— У меня тоже, — сказала ей.

— М-да. Заставь его тоже ходить без трусов, — посмеялась она, — посмотрим, что он на это скажет!

Я прикрыла глаза.

— Ну как тебе сказать, — смущенная улыбка наползла на щёки сама.

— Серьёзно⁈ — почти закричала она.

Я задумчиво прошла мимо двери в спальню, а после вернулась к ней, отворив от интереса.

— Ему там вообще нечего стесняться, — прошептала, заглядывая в тёмную комнату с балконом в пол.

Здесь было пусто по сравнению с той же кухней. А ещё да — взамен дерева на полу был холодный бетон.

— Это точно старческое, — сделала вывод Юля, — я его, если честно, боюсь.

Я улыбнулась. Но всё же прошла внутрь комнаты, оставив дверь открытой.

— Я тоже, — хмыкнула, — но это не мешает мне хотеть за него замуж.

Меня привлекла небольшая рамка на дальнем комоде у стены. Опущенная вниз фотографией и будто забытая.

— Да-а? Ну ты, конечно, и загнула! Сколько вы там вместе? Два месяца? Было бы круто, если бы все было так просто.

Я смотрела на счастливую семью на фото. У них было двое детей — девочка, лет четырнадцати и мальчик, лет трех, сидящий на руках у отца. Улыбающегося и счастливого отца, который сейчас спал в соседней комнате, но не с той женщиной, что была рядом с ним на фотографии.

Мне было больно. Обидно осознавать то, что было понятно изначально. Убеждаться в том, о чём сглупила сама. И я не спала эту ночь, оставшись сидеть на пыльном подоконнике в той комнате. Сперва выплескивая то, что вырвалось наружу слезами, а после думая и принимая решение.

Утро было ранним — Лёва вставал так всегда, как я узнаю позже.

— Интересный выбор ночлега, — явно был недоволен тем, где меня нашёл он.

Помятый и сонный он надевал футболку, пока я думала, что ответить ему.

— Твоя жена знает обо мне? — я устало смотрела ему в глаза.

На секунду он замер. А я вспомнила его счастье на фотографии в углу верхнего ящика комода. Я положила её туда сама.

— Да, — скрестил руки на груди он.

А ещё смотрел с таким видом, будто спрашивал «И что дальше?».

— Бывшая жена, — напомнил он, — я говорил тебе об этом.

Ты говорил о том, что разводишься с ней. А после о том, что развод тебе она не даёт.

— Когда следующее заседание суда? — села и свесила ноги с подоконника.

Он усмехнулся.

— Хочешь присутствовать? — насмешливо.

Козёл.

— Нет, — качнула головой, ни разу не смеясь.

— Пойдём завтракать, Камила, — подошёл вплотную ко мне он.

Его руки легли на мои.

— Я сделал тебе кофе, — оставляя странное тепло на моей щеке.

Приятное?

— Ты не ответил, — напомнила ему.

Он скривился.

— Нам дали месяц на примирение, — тяжело смотрел на меня Лев, — как ты поняла, его не случится, — убеждающее, — и я обещаю обрадовать тебя решением суда в следующую нашу встречу.

С минуту я смотрела на него с сомнением и думала. Пока понимала во что я ввязываюсь. Во что я уже ввязалась.

— Кофе, — кивнула ему, выдавив улыбку, — остынет и будет невкусным.

Я спрыгнула с подоконника, отметив его яркую улыбку радости и восхищения. Из-за того, что меня так легко было обмануть?

Несколько последующих недель были тяжёлыми. Я несколько раз набирала ему вечером длинное сообщение, говорящее о том, что не хочу никого обманывать и ему стоит найти другую влюбленную в него дурочку, но каждый раз удаляла всё, пытаясь держать в груди всхлипы от спящих подруг.

А после…

— Заедем за тортиком? — улыбнулась я Лёве.

Он как обычно внимательно смотрел на дорогу. Хмыкнуть ему это не помешало.

— А повод? — свернул к магазину он.

— У меня сегодня день рождения, — улыбнулась ему слегка вымученно.

Мог бы и узнать, наверное.

— Уверена, что сегодня? — заставил меня засмеяться он.

Я открыла дверцу и вывалилась на улицу.

— Уверена, — подбежала и повисла на его локте я.

— В твоём этом… — он нахмурился, — Вконтакте написано, что через месяц.

— Ты есть Вконтакте? — удивилась, проходя в открытую мне дверь, — знаешь, я теперь точно тебя боюсь.

— Нет, — поджал губы он, — меня там нет. Я хотел посмотреть на тебя там, — он улыбнулся, глядя на то, как я разглядываю витрину, — Давид сказал, что там есть фотографии.

Я внимательно в него вгляделась.

— Твой сын? — догадалась.

Он кивнул. Я закусила щеку изнутри.

— Вот этот, — указала продавщице.

От оплаты Лёва меня уберег. Как и от того, чтобы нести запечатанную коробку.

— И ещё свечи, — вспомнила, когда мужчина уже повернулся на выход, — вот эти. С цифрами. Один и девять, пожалуйста.

То, с каким выражением оплачивал их Лёво, сложно передать.

— Что-то случилось? — я положила тортик под лобовым стеклом.

Лев отстранённо следил за ними, пристегиваясь.

— Тебе девятнадцать? — через несколько минут, пока мы ехали к его квартире, спросил он.

Я кивнула и улыбнулась:

— С сегодняшнего утра, да, — разглядывая его лицо, — а ты думал сколько?

Вид у него и в самом деле был ошеломлённый.

— Двадцать пять, — ответили мне, заставив перестать улыбаться, — как минимум.

Было обидно.

— Я так старо выгляжу? — поджала губы.

— Ты на год младше моей дочери! — вырвалось у него злое.

Я поджала ноги ближе к краю сидения. Остальная дорога прошла в молчании. Пока мы не остановились у подъезда.

— И что? — хмыкнула я, — как будто это что-то решает! — взяла свечи я, — мы с тобой вместе, Лёв и… — щёки покраснели, пока я приближалась к его лицу и целовала, — я-я… ты мне очень нравишься, — не смогла сказать так, как нужно было, — очень.