Двойные листочки

Напряжённая атмосфера сохранялась до конца урока, хотя Тамара Загировна больше голоса не повышала. Ира Орлова и Даня Жгунов справились с задачами, а Трофимова и Серёжу Савченко спас звонок, они примеры дорешать не успели, иначе им обоим наверняка поставили бы двойки.

Парни сели. Тамара Загировна вышла из-за стола и небрежно указала на доску.

— Эти примеры вы дорешаете дома. Следующий урок начинаем с вас двоих, — кивнула она Трофимову и Савченко. — Основное домашнее задание на доске внизу. Для первого варианта — номера слева, для второго — справа. Бунько делает оба варианта. Певцов, за невнимательность, — тоже.

Петя поджал губы. Чёрт бы побрал этих новеньких.

— Вопросы есть?

Класс молча сидел, переписывая домашние номера. Тамара Загировна повернулась к своему столу и, уже не глядя на учеников, слегка махнула рукой в сторону двери.

— Свободны.

Все поднялись и потянулись к выходу. Миля подошла к Пете.

— Сочувствую, Петруш.

Петя резко застегнул молнию портфеля и тихо буркнул:

— Это всё Вольская. Разозлила её с самого начала, а мы отдувайся…

— Серьёзно, Певцов?

Рыжая стояла прямо у него за спиной и теперь, когда Петя обернулся, сверлила его взглядом. Петя ответил ей злым шёпотом, чтобы не услышала математичка:

— Если бы ты не спорила с Загировной, она бы не разозлилась и не сорвала бы злость на мне.

— Если бы ты не вмешался, никто бы тебя, бедненького, не тронул.

— Без моего вмешательства пострадали бы невинные. Научись молчать, когда тебя не спрашивают. Хотя бы на математике, — Петя постарался смягчить последнюю фразу. — Ты бредишь, раз решила, что можешь что-то доказать Загировне.

— Бредишь ты, если считаешь, что в твоей домашке виновата я.

— Как насчёт переставать везде влезать и со всеми спорить?

— Как насчёт научиться брать ответственность на себя?

— Я должен взять ответственность за то, что ты тут находишься от силы часа четыре, а уже всех достала?

Вика посмотрела на него с таким презрением, что Пете стало не по себе. Она ничего не ответила и прошагала в коридор. Миля молча взяла Петю под руку, и они тоже вышли. Пока они спускались по лестнице, Петя проигрывал в голове перепалку с рыжей. Он был уверен, что высказал ей всё по делу, но чувствовал себя почему-то паршиво.

На первом этаже царил хаос. В этой школе не было гардероба в классическом понимании — от главного коридора расходилось несколько коридоров поменьше, заполненных шкафчиками, как в американских сериалах. И хотя шкафчики старшеклассников были в отдельном коридоре, идти до них нужно было через главный. Петя с Милей решили переждать, пока снующие туда-сюда первоклассники освободят пространство, поэтому подошли к диванчикам, стоящим чуть в отдалении.

— Господи, какое жуткое начало года. — Петя рухнул на диван и устало потёр виски. —Всего четыре часа в одиннадцатом классе, а у меня уже есть двойка по алгебре, куча домашки и враг.

Миля сочувствующе улыбнулась, села рядом и облокотилась на его плечо.

— Не грусти, Петруша. Вам с Вольской просто нужно научиться не провоцировать друг друга.

— Скажи это ей!

— О, нет, вы там как-нибудь без меня договаривайтесь. Не хочу попасть под перекрёстный огонь.

— Да уж. Огонь. — Петя откинул голову назад.

Трофимов, уже переобувший сменку, подошёл и пнул Петю в ботинок.

— Чё раскис, староста?

Петя сверлил взглядом потолок.

— Медитирую.

Даня фыркнул.

— Жаль тебя прерывать, но не хочешь помедитировать в другом месте? Где-нибудь, где есть еда, например?

— Опять еда, — с улыбкой покачала головой Миля.

— Специально ради тебя, Милёк, пусть это будет не просто еда, а еда по поводу. Давайте устроим пир в честь последнего школьного первого сентября в нашей жизни.

— Звучит как тост, — улыбнулась Миля.

— Можно и тост, — кивнул Трофимов.

— Нет уж, давайте остановимся на пире, мне ещё алгебру теперь полночи решать.

Петя поднял голову и достал телефон.

— Как обычно, у меня?

Миля с Даней кивнули.

— Ладно. Напишу в чат класса, что есть идея собраться. Может, ещё кто-то присоединится.

— А что, если присоединится Вольская? — спросила Миля.

Петя фыркнул.

— Готов спорить на крупную сумму, что она не только не придёт, но и заблокирует меня сейчас. И хорошо, а то ещё квартиру мне подожжёт.

Миля с Даней прыснули.

— Ой, надеюсь, что придёт новенький. Ваня, — Миля так нежно произнесла его имя, что Петя даже оторвал взгляд от экрана и посмотрел на неё.

— Мне жаль тебя огорчать, но твой Ваня тоже не придёт.

— Почему? Он уже написал?

Миля резко заглянула в Петин телефон.

— Нет, не написал. Ему и не нужно — и так понятно, что ему с нами делать нечего.

Петя сунул телефон в карман и поднялся с дивана.

— Ладно, — сказал он, потянувшись, — помедитировали и хватит. Переходим к безудержному веселью.

— Пицца и приставка, очень безудержно, — Миля закатила глаза.

— И красивые девушки, — сказал Даня, подавая Миле руку.

— Ну ладно, — Миля поднялась с дивана и вертляво покрутилась перед ребятами.

— И как ты только на таких каблуках ходишь? — спросил Даня, глядя на Милины ноги.

— Она и не ходит, она ковыляет, — сказал Петя, за что получил от Мили локтём в область рёбер. Он рухнул на диван и сделал вид, что бьётся в агонии от боли.

— Дурак, — со смехом сказала Миля.

— Очень спорное заявление, дорогая, — Петя подскочил с дивана, закинул руку ей на плечи, и ребята направились к шкафчикам.

Глава 4. Староста

ВАНЯ

На следующий день Ваня подошёл к школе рано, в полвосьмого утра, но она уже была открыта. Удивленному Ване охранник сказал, что официально двери школы он открывает в семь, а иногда ещё раньше. Ваня кивнул и пошёл к своему шкафчику, думая о том, как всё-таки здесь классно. Он тихо переоделся и направился по тёмным коридорам к кабинету русского, который сегодня был первым уроком. Там он уютно устроился на диване напротив кабинета, зевнул и провёл рукой по глазам. Он почти не спал сегодня.

Вчера после школы он пришёл домой, поужинал с мамой, потом помог ей оформить бесконечные документы для работы и сел за алгебру. К счастью, расправился он с ней довольно быстро, а вот с английским пришлось ковыряться гораздо дольше. Потратив полтора часа на эссе и ещё час на то, чтобы разобрать в учебнике текст наперёд, чтобы не сильно позориться на следующем уроке, Ваня уже почти ничего не соображал, но взял учебник по русскому. Да, его освободили от ДЗ, но он решил, что всё равно выучит текст. Не нужны ему подачки от Яны. Сергеевны. И халява тоже не нужна. Он выучит и напишет вместе со всеми.

Но сейчас, полулёжа на диване и глядя на тёмные двери кабинета, он почти был готов отругать себя за тупую гордость — ничего бы не случилось, если бы он воспользовался шансом и лёг спать пораньше. К тому же, выучить текст можно было и сейчас, раз уж он всё равно пришёл рано. Это была его старая привычка, он с начальных классов любил приходить самым первым. В его старой школе ранним утром царила особая атмосфера тишины и таинственности, и Ваня не мог упустить шанс проверить, как в этих хоромах обстоят дела до начала уроков. Он прислушался: ни звука. Свет нигде не горел, в воздухе витал лёгкий запах новой мебели. Да. Ему нравится. Ваня прикрыл глаза и продолжил наслаждаться тишиной.

По всей видимости, в какой-то момент он отключился, потому что следующее, что он услышал, это шаги совсем рядом с ним. Он открыл глаза, и в лицо ему ударил яркий свет фонарика, отчего Ваня спросонья резко соскочил с дивана. Поблизости кто-то коротко вдохнул, и послышался звук падающих вещей. Свет тут же погас, и снова стало абсолютно темно. Ваня сделал несколько шагов вперёд. После яркого фонарика перед глазами мелькали разноцветные пятна, среди которых он увидел чей-то силуэт.

— Кто здесь? — спросил девичий голос.

— Яна Сергеевна?

— Да.

— Это Ваня Низовцев.

— А, Ваня… — произнесла она с явным облегчением. — Ты меня ужасно напугал, у меня, должно быть, пульс двести сейчас. Я уронила ключ и телефон, ничего не вижу.

— Где включается свет в коридоре? — спросил Ваня, пытаясь разглядеть что-то в темноте.

— Если бы я знала, я бы не шла сюда с фонариком, — проворчала Яна и, кажется, присела на корточки. — Где же этот ключ?

Ваня тоже опустился и зашарил рукой по полу. Но вдруг подумал, что это слишком похоже на сцену из какого-нибудь банального фильма, когда их руки неожиданно соприкасаются, поэтому тут же поднялся и пошёл обратно вдоль стены к дивану, чтобы достать из портфеля свой телефон. Через минуту коридор осветил луч от телефонного фонарика. Ваня обернулся. Яна сидела на корточках и прикрывала глаза рукой от света. Ваня посветил фонариком на пол и увидел ключ, который откатился немного в сторону, подошёл, поднял его и протянул Яне.

— Держите, — сказал он и вложил ключ в протянутую ладошку.

— Спасибо. — Яна подняла с пола свой телефон и посмотрела на неработающий экран. — Надеюсь, он не умер окончательно…

Вздохнув, она бросила мобильный в сумку, поднялась и подошла к своему кабинету. Ваня направил фонарик на дверь, Яна её открыла и, зайдя внутрь, щёлкнула по выключателю. Они оба зажмурились от холодного яркого освещения. Неожиданно она снова погасила свет.

— Подсвети мне пожалуйста сюда, давай включим что-нибудь менее убийственное.

Ваня хмыкнул и зашёл за ней в класс. Они прошли к её рабочему столу, где Яна включила настольную лампу. Приглушённый тёплый свет залил часть класса.

— Да, так гораздо лучше, — сказала она и повернулась к Ване. — Спасибо ещё раз.

— Не за что, — он слегка пожал плечами и выключил фонарик.

— А ты что здесь делаешь так рано?

— А вы что здесь делаете так рано? — в тон ей спросил он и почувствовал себя немного глупо, обращаясь к ней на «вы».

— Я люблю приходить рано, школа по утрам совсем другая. Люблю её такую… такую…

— Мрачную? — спросил Ваня.

— Я хотела сказать «спокойную», но, боюсь, что из-за тебя у меня теперь новая фобия.

Ваня фыркнул.

— Может, у меня теперь тоже фобия.

— Это какая же?

— Ну знаете, жутковато, когда в темноте кто-то подкрадывается и светит фонариком прямо в лицо.

— Я не подкрадывалась! И кто ж знал, что здесь кроме меня ещё кто-то есть. Так почему ты пришёл в такую рань? Вроде бы для утренних исправлений оценок ещё рановато, всего второй учебный день.

— Да просто так. Подумал, почему бы не прийти в школу в семь утра, — ответил он.

— Да, я тоже так решила, — хихикнула Яна и начала выкладывать вещи из сумки.

Ваня пару секунд помедлил и всё же решил задать вопрос, который не давал покоя со вчерашнего дня:

— Почему вы сразу не сказали?

— Что не сказала? — Яна замерла с ежедневником в руке.

— Что вы учитель.

Она не спешила с ответом — положила ежедневник на стол и продолжила рыться в сумке. Потом задумчиво проговорила: