Мой парень - козел

* * *

В вине я разбиралась примерно никак. Не чувствовала никаких там привкусов земляники или аромата спелой мускатной дыни. Знала только, что полусладкое нравится мне больше, чем сухое. А, и что белое вино подают к рыбе. В остальном, как в старом анекдоте, пила напиток на букву «ш» — «шональют». И, если того требовала ситуация, после первого глотка могла придать лицу сложное выражение, которое с равным успехом можно было истолковать и как одобрение, и как сдержанное отвращение. Поэтому на выставленное Машкой французское вино с какого-то там знаменитого виноградника я отреагировала без энтузиазма.

— Волкова, эта бутылка ждала нашей встречи пять лет! — возмутилась подруга.

— Я за неё категорически рада, — хмыкнула я. — Она дождалась.

— Не выйдет из тебя ценителя благородных напитков, — вздохнула Машка, разливая рубиновый напиток. — Ну что, чин-чин за встречу?

— И за то, чтобы следующая случилась быстрее, чем через пять лет, — дополнила я.

Бокалы с хрустальным звоном соприкоснулись. Я отпила глоток вина, закусила его ломтиком сыра. Алкоголь почти не ощущался, казалось, что в бокале виноградный сок. Понятно, стоит быть осторожней. Чем безобидней кажется вино, тем оно коварней потом ударит в голову. Развяжет язык, выболтает все секреты. Хотя… А что мне скрывать от Машки?

— Твой что сказал насчёт увольнения? — спросила подруга.

— Ничего, — пожала я плечами. — Он не успел узнать об этом до того, как стал бывшим.

Подруга на несколько секунд замерла, ошарашенно глядя на меня, потом расхохоталась:

— Ну ты даёшь, мать! Менять жизнь — так кардинально?

— А чего мелочиться? — в тон ей ответила я. Посерьёзнев, добавила: — Козлом он оказался, Машка. Самым настоящим. Представляешь, прихожу я домой, а он там сеанс эротического массажа проводит какой-то девице. И явно не впервые.

— Наружный хоть? — сочувственно уточнила подруга.

— Уже да, — я невесело усмехнулась. — Я мешать не стала, ушла на кухню, дождалась, пока эти голубки закончат ворковать, а потом выставила его вместе с вещами. Мне чужого не надо.

Машка подлила мне ещё вина, помолчала несколько секунд, а потом махнула рукой:

— Знаешь, Настюха, я понятия не имею, что следует говорить в таких случаях. Поэтому давай я многозначительно на тебя посмотрю, а ты сама придумаешь всё, что тебе сердце успокоит.

— Да сердце как раз в порядке, — фыркнула я. — Я с Тохой по привычке жила. Спокойно, без вау, каких ярких эмоций, без ссор и бурных примирений. Меня устраивало. Его, как оказалось, нет.

— Темнишь, Волкова! — Машка наставила на меня указательный палец. — По глазам вижу: врёшь как дышишь!

— Дорогая, а ты попробуй за полтора дня отказаться от того, к чему привыкала полтора года, — в тон ей ответила я. — Не буду спорить, мне обидно и гадко. Изменил он, а использованной себя чувствую я. Так что давай не будем о грустном. И вообще, я считаю, мне жизненно необходим курортный роман!

— Лучшее лекарство от разбитого сердца? — подруга склонила голову к плечу. — Как говорил классик, старайся новую схватить заразу, и прежняя не вспомнится ни разу?

— Не-не-не, зараза мне ни к чему, ни новая, ни, тем более, прежняя, — покачала я головой, отказываясь от сомнительного предложения. — Я отдохнуть хочу, набраться позитивных впечатлений.

— Только Романов рассматривать будешь, или обладатели прочих имён тоже сгодятся? — уточнила Машка, посмеиваясь.

— Гулять так гулять, — махнула я рукой. — Всех рассмотрю. Внимательно и придирчиво. И что мы обо мне всё? Как у тебя на личном?

— Да тоже не фэшн, — пожала плечами Машка. — Дэн предлагает съехаться, а я пока морально не готова к такому подвигу. Ай, что я объясняю, ты прекрасно знаешь, что такое — жить с мужиком. А я привыкла к свободе. Родители десять месяцев из двенадцати то в экспедициях, то на раскопках, то на конференциях и симпозиумах, а я тут сама себе хозяйка.

Я понимающе кивнула. Когда мы с Антоном съехались, мне тоже было тяжело первые две недели. Привычный распорядок жизни полетел к чертям. Бывший, в отличие от меня, не желал завтракать овсяной кашей или бутербродом с авокадо и ломтиком форели. Мало того, он отказывался есть вчерашнее. Видите ли, мама приучила его к свежеприготовленной пище. Я честно вставала на полчаса раньше целых восемь дней, чтобы приготовить своему ненаглядному завтрак, а потом плюнула на это дело и заявила, что те, кого не устраивают остатки ужина, сами заботятся о своём пропитании.

Антон поворчал два дня и отказался от барских замашек. Ёшкин кот, вот какого чёрта я о нём думаю? Так, пора менять тему.

— Скажи, друг мой Мари, у тебя работа прежняя? — уточнила я с хитрым прищуром.

— Ну да, — кивнула Машка. — Дизайнер в рекламном агентстве. Если ты по поводу работы, то огорчу — я ещё вчера поинтересовалась у начотдела копирайтинга вакансиями. Он сказал, что штат полный.

— Согласна на разовую подработку или на удалёнку, — уточнила я. — Мало ли.

— Спрошу в понедельник, — согласилась подруга. — А завтра мы идём в аквапарк. На целый день. Готовься. Можешь начинать отращивать жабры.

— Не поняла! — я поставила бокал на стол и подалась вперёд: — Чернобурова, завтра пятница! Рабочий день, между прочим.

— А у меня отгулы, — довольно рассмеялась подруга. — И работа, к твоему сведению, Волкова, не волк. Работа ворк, а волк — это «гулять». Чем мы завтра и займёмся. До воскресенья я вся твоя. На правах укоренившегося понаехавшего покажу город, спою во всех встречных барах и окуну в фонтан. А с понедельника будешь сама развлекаться. Ключи от дома выдам.

— А ты хорошо подготовилась, как я посмотрю, — протянула я.

Губы так и норовили разъехаться в счастливой улыбке. Как же здорово приезжать туда, где тебе рады!

— Настя, я пять лет тебя ждала! — патетично прижав руку к сердцу воскликнула Машка. — У меня было время составить план! Аж полтора дня.

Я не выдержала и звонко расхохоталась. В этом была вся Чернобурова. Порой я диву давалась — как мы вообще сдружились? Я обожала контролировать всё до последней мелочи, а она ценила спонтанность. В общем-то, именно Машка и подбивала меня на неожиданные поступки, внося в мою размеренную жизнь хаос и лёгкую безуминку. Но сейчас я ни капли не жалела о том, что поддалась на её уговоры и приехала.

Пятница и выходные пролетели неожиданно быстро, я даже оглянуться не успела. Казалось, что невидимый режиссёр моей жизни включил ускоренную перемотку. Вот я в аквапарке, вот в каком-то ночном клубе на вечеринке в стиле Латинской Америки. Выставки, люди, улицы, события — всё сплелось в один тугой клубок. Машка даже успела вытащить меня в горы, договорившись со знакомым инструктором. Казалось, у неё повсюду были приятели. Вот только мне было слишком уж много впечатлений за короткое время. Я почти не запомнила, как мы поднимались. Разве что неприятно поразил низкий уровень собственной физической подготовки на фоне других членов группы. Я была о себе лучшего мнения! Миша, инструктор, даже забрал у меня рюкзак. Тащил оба — свой и мой, словно не замечая веса. Ночевали мы тоже в горах. Ночью я вышла из палатки, да так и застыла, любуясь ночным звёздным небом. Казалось — стоит протянуть руку, и можно снять с чёрного бархата летней ночи любую звезду. Я завороженно смотрела на него, не замечая ничего и никого вокруг. Очнулась, лишь когда на плечи легла ещё хранящая тепло чужого тела ветровка. Вздрогнула, обернулась и увидела Мишу. Он понимающе улыбнулся и сказал, что в горы стоит идти хотя бы для того, чтобы стать ближе к звёздам. А потом ушёл в свою палатку. Куртку я вернула утром. И снова меня подхватил, словно лёгкий листок, безумный вихрь по имени Мария. Сорвал с места и унёс в неизвестном направлении. Когда вечером мы наконец-то вернулись домой, я была самым счастливым человеком! Час отмокала в ванной с душистой пеной, а потом мы с Машкой пересматривали фотографии в смартфонах. Яркие, солнечные, искрящиеся хорошим настроением.

— А вы с Мишей неплохо смотритесь вместе, — отметила подруга, задержавшись на одном из фото. — Кстати, он просил у меня твой номер. Дать?

— Давай, — согласилась я.

Подсознательно уже знала, что ничего у нас с Мишей не получится, но он привлекал меня, как личность. Я обожала интересных людей, с которыми было, о чём поговорить, влюблённых в свою работу. И была совсем не против пару-тройку раз встретиться с ним на кофе. А ещё не в пользу Миши говорил тот факт, что он попросил номер не лично у меня, а через Машку. Мне всегда нравились решительные мужчины, которые не боялись получить отказ и не пытались заранее «подстелить соломки» в месте возможного падения. Если ты готовишься к поражению, значит, уже проиграл.

Ночью где-то на крыше заунывно и надрывно орал кот, внезапно решивший, что март — это состояние души. Выводил звонкие рулады и не реагировал на «ласковые» пожелания разбуженных в летнюю ночь жильцов. Кошачий концерт длился почти час. Потом либо ему надоело, либо дама кошачьего сердца и других частей пушистого тела всё-таки снизошла к своему ухажёру. Но сон возвращаться уже не хотел. Я ворочалась и так, и этак, пытаясь найти удобное положение. В итоге встала. Тихо, чтобы не разбудить Машку, прокралась по коридору к кухне. Из-под прикрытой двери пробивалась тонкая полоска лунного света. Я потянулась к ручке, тихо открыла дверь и замерла, услышав негромкий голос подруги.

— Мам, да что ты нервничаешь? — раздражённо заявила в трубку Машка. — Ничего она не узнает. Кто в наше время в это верит? — Взглянула на меня, приглашающе махнула рукой, мол, проходи, и произнесла в телефон: — Всё, закрыли тему. Я и так Настюху разбудила, пока с тобой спорила. И мне на работу завтра.

Я налила себе воды из фильтра, повернулась к подруге и вздрогнула от неожиданности. На миг показалось, что её глаза в полумраке сверкнули, как у хищного зверя. Ни фига себе, оптическая иллюзия. Отхлебнула воды, спросила:

— Всё в порядке?

— Да, у мамы там свои приколы, — отозвалась Машка, включая свет. — Руководитель их археологической группы — дама в возрасте, с кучей суеверий и баек из склепов. Мозги полощет, будь здоров! А родители и ещё двое коллег вчера задержались на объекте, который надо то ли до захода солнца покинуть, то ли когда какой-то там луч коснётся какого-то кусочка стены. Вот мама и переживает, что завтра им светит очередная порция страшилок и строгих внушений. Увидела меня онлайн и нашла свободные уши.

— Бывает, — понимающе кивнула я. — Тебя тоже крикливый скот разбудил?

— Нет, просто я полуночница, — рассмеялась Машка. — И ночная жрица.

Только сейчас я обратила внимание на пустую тарелку на столе. Кажется, с вечера на ней оставалось пару бутербродов.

— Ночью еда вкуснее, — согласилась я. — Ладно, полуночница, потопала я обратно под одеяло, попробую задремать.

— Я тоже счас пойду, — подруга зевнула, прикрыв рот ладонью. — Генеральный с утра собирает начотделов на совещание, чтобы начать неделю с раздачи мотивирующих пинков. А те потом щедро делятся с подчинёнными. Понедельник — день тяжёлый.

— Придирается по пустякам? — сочувственно уточнила я, задержавшись в дверях.