Молитва Босса. Часть 2

— Я не мог его разбудить долгое время. Было ощущение, что из него бесов изгоняют. Он орал и орал. Дрался с кем-то и махал кулаками, пока сам не проснулся. И что-то изменилось. Липкий пот покрывал его тело. Он схватил подушку, на которой ты когда-то спала и вдохнул запах, как ищейка. Его глаза стали безумными. Он начал искать. Тебя. Думаю, он снова почувствовал холод, как в тот раз. Холодная…

— Да, он повторял это. Чувство смерти. Я тоже это чувствовала там. Я знала, что меня убьют. И его тоже. Я была уверена в этом, — тихо говорю.

— Никогда не пойму этого, но так и случилось. В общем, Лазарь обнаружил дом, где вы должны были прятаться. Он намеревался ехать туда раньше, но его вызвали на совет, где и приговорили к наказанию. Его никогда не волновало, что ему скажут и в чём его обвинят. Я был рядом и заметил, что Лазарь приблизился к Сэлу, который начал торопливо высказывать сожаления о том, что ему грозит. Он нюхал его. Он не слушал, а нюхал. А потом его кулак сжался. Я всё понял. Лазарь нашёл предателя, который был так близко. Лазарь ушёл без каких-либо слов. Конечно, его пытались остановить, но это Лазарь. Его можно остановить только пулей. И пытались… конечно, пытались. Он убивал, как безумный, и мы сбежали. Мы гнали долгое время, пока не оказались на месте. Он действовал очень быстро и чётко. Сэл тоже догадался, что его раскрыли, и приехал раньше нас. Он притащил в тот дом всех своих людей. Их было много. Мы заметили, что в доме что-то происходит…

— Я вытащила Симона из погреба, убила и… пыталась, — горько вставляю.

— Ты молодец, Лавиния. Ты умница. Но мы заметили, как возвращается Марта. Именно она. Приехала на такси и вышла из него. Её сразу же схватили, и вот тогда мы начали собираться. Мы потеряли много времени. Открытая местность. Нас окружали, пока не появились Карл и Уго со своими людьми. Уго пытался найти оправдания Лазарю. Он вытащил всё дерьмо даже Ренато, доказывая, что Лазарь всегда следовал правилам, но Уго просто не хотели слушать. Их задача была уничтожить Ромарисов, ведь такой шанс предоставляется только раз в жизни, и они решили воспользоваться им. Думаю, что без людей Уго и самого Карла мы бы не справились. Карл был в Испании. У Анхеля. Он прилетел на его самолёте после звонка Марты. Она рассказала о ситуации, и Анхель решил отпустить Карла из плена в память о тебе. Я не знаю подробностей, это всё, что Карл рассказал. И он плакал над телом Марты. Скулил, а потом лупил своего отца. Лупил так обозлённо, с такой болью… это было страшно. Мы все кого-то потеряли, но сейчас должны думать о том, кого можно спасти. Это ты и твой ребёнок. Поэтому я хочу, чтобы ты знала, Лавиния. Я был не прав. Я ошибся, считая, что Лазарь никогда не сможет вырваться из оков прошлого. И я убеждаю тебя в том, что ещё до того момента, когда Лазарь лёг своим телом на стекло, чтобы ты выжила, и не только ты, но и ребёнок, он признался себе в том, что любит. Для него действия всегда громче слов, Лавиния. И он готов умереть, только бы вы дышали. Ты, вместе с ребёнком, без него. Ему плевать. Главное для него ты, а остальное он примет. Ты его молитва. Ты его божество. Ты его женщина. Поэтому не вини себя в том, что сбежала. Не вини себя за то, что всё случилось именно так. Даже с такими потерями жизнь продолжается. Смерти никогда не бывают напрасными. И я горжусь тем, что помог тебе сбежать. Горжусь тем, что рискнул и выбрал будущее. Горжусь, даже если меня убьют за предательство, я бы поступил так же. Горжусь тем, что знал Симона и Лару. Я рад тому, что ошибся в тебе. Рад, что был идиотом и стал лучше. Рад понимать, что Лазарь Ромарис, наконец-то, был любим тобой и нашёл для себя причину, чтобы добровольно опуститься на колени.

От слов Итана по щеке скатывается слеза. Он приближается ко мне и целует меня в лоб.

— И прошу тебя, сохрани наше будущее. Пусть этот ребёнок никогда не узнает страха быть не любимым из-за мужчины, из-за своего отца. Ты умная женщина, Лавиния, и единственная, кто может быть продолжением исповеди Лазаря Ромариса. Ты сильная, но сейчас тебе нужна помощь. Не отвергай её. Обещаешь? Даже если он умрёт? Обещаешь, что не бросишь нашу семью? — спрашивает Итан, и я киваю с комом в горле.

— Обещаю, что всегда буду верна семье Ромарис и её Боссу, — выдавливаю из себя.

— А сейчас прости, но тебе нужен отдых. Ты физически изнурена, как и ребёнок. Он очень упрямый. Есть в кого. — Итан дарит мне улыбку и нажимает на кнопку вызова персонала.

— Не усыпляй меня, — скулю я.

— Я живу на благо нашей семьи, Лавиния. А ты сейчас для нас самая главная задача. Прости меня…

Покорно закрываю глаза. Я понимаю, зачем он это делает. Я не дёргаюсь, когда раздаётся его приказ о кислородной маске. Я принимаю это и проваливаюсь в темноту.