Столкнувшийся

У меня есть год, прежде чем я выйду на большую сцену с дипломом бухгалтера в руках и фальшивой улыбкой на лице. Мой отец утверждает, что цифры безопасны. Они кричат о независимой финансовой стабильности, но единственная, кто действительно кричит — это я. Но я выбрала эту степень ради спокойствия отца, потому что он бесконечно поддерживал меня все эти годы. Он пожертвовал частью себя, чтобы быть для меня всем необходимым и даже больше, никогда не присоединял в наш дуэт новую женщину.

— Но я всегда мечтала быть похожей на других дочерей директоров Формулы-1, с безлимитной кредитной картой и большим количеством сумочек Chanel, чем у самой Коко. — Я хлопаю ресницами.

— Лучше бы я запирал свой бумажник на ночь.

— О, папа. В наше время все цифровое, так что я уже добавил твою Amex в свой Apple Wallet.

Он притворно вздрагивает.

— Надеюсь, ты не увеличишь мой счет за все эти европейские покупки.

— Надеюсь, ты знаешь, что у меня есть и другие планы, кроме шоппинга.

— Не могу дождаться, чтобы услышать о них.

Я отшатываюсь при мысли о том, что мой отец узнает о моем списке. Мой список «К черту всё!» — сексуальный, смелый и рискованный для такой последовательницы правил, как я, с некоторыми пунктами, которые заставили бы покраснеть монахинь в местном монастыре. Они, наверное, бросили бы мне в голову бутылку со святой водой, надеясь, что она вырубит меня и спасет от нечестивой жизни и вечного проклятия.

Он улыбается мне мягкой улыбкой.

— Ты ведь знаешь, зачем я все это делаю? Правила и все такое?

— Потому что тебе нравятся менее грязные варианты пыток? — Я опускаюсь на стул.

Мой отец драматично закатывает глаза, как и я.

— Нет. Потому что ты не понимаешь мир Формулы-1. Ты чиста сердцем, а другие — нет. Я растил тебя вдали от всего этого, и иногда я беспокоюсь, что слишком сильно защищал тебя, надеясь уберечь от боли.

Искренность его слов ударяет меня в грудь, как один-два удара. Это будет разочаровывающий день для моего отца, когда он поймет, что его малышка уже не совсем малышка. Честно говоря, его это не заденет, пока у меня не появится свой ребенок, потому что женщины рушат мечты своих родителей о своем воздержании, как только рожают.

— Я не собираюсь быть съеденной заживо в реальном мире. Ты воспитал меня лучше. Если я выжила в школе для девочек и три года в университете, думаю, я смогу выжить. Честно говоря, нам повезло, что клетчатые юбки и злые девочки не нанесли мне психологического ущерба.

— Ты всегда будешь моей маленькой девочкой. Той самой, которая заплела мне косички в волосах в тон твоим или нарисовала фальшивые татуировки ручками по всей руке.

— Говоря о татуировках, я готовилась к настоящей, пробуя эскизы. Это напомнило мне о моей идее с полным рукавом.

— Что?

Его глаза сужаются, а улыбка превращается в хмурый взгляд.

— Я буду считать это отказом. Черт. — Я щелкаю пальцем в насмешливом разочаровании.

— Появись с татуировкой, и тебя не посадят на следующий самолет в Италию. О, нет. Ты отправишься в Антарктиду, чтобы раз в жизни увидеть пингвинов и тающие айсберги.

— Интересно, согласится ли Леонардо Ди Каприо вместе со мной оценить ущерб от изменения климата? Я слышала, он тоже любит посещать Южный полюс. — Я озорно улыбаюсь ему.

— Убирайся отсюда, пока я не вернул твой билет на самолет и универсальный пропуск.

Я усмехаюсь в притворном ужасе. Он встает со стула и быстро обнимает меня, выжимая воздух из моих легких.

Я благодарна ему за снисхождение в вопросе Формулы-1. Я могу поменять безалкогольные коктейли на шампанское, надувные замки батуты — на торжественные мероприятия, а костюм принцессы — на вечернее платье. Наконец-то я буду жить той жизнью, которой заслуживают мои роскошные вкусы.

Мужчины должны волновать его меньше всего, потому что, простите за выражение, но я готова испортить все дерьмо.