Пуанта

***

Следуя его совету, я только и делала, что думала о том, что он мне сказал. Долго думала, даже пока занималась Августом — ванна, вещи, зарядка. Все, как полагается, все, чтобы он не чувствовал себя некомфортно, хотя это мало помогло. В столовой, когда мы спустились к завтраку, он только и делал, что водил ложкой по каше и молчал. Глаз вообще не поднимал, и это напрягало, при том не только меня. Даже Астра, обычно пышущая словесными излияниями, сейчас была тихой, как мышка.

Я осматриваю присутствующих, потом перевожу внимание сыну. Он его сразу же чувствует, смотрит в ответ, и я придвигаюсь, тихо предлагая.

— Малыш, давай я включи тебе твое шоу, м? Ты посмотришь его, поешь, а мы пока поговорим.

— Я не хочу без тебя, — также тихо отвечает, а я с улыбкой достаю его огромные наушники.

— И не будешь. Я буду рядом, как тебе такая идея? — молчит, взвешивает, разглядывает меня, а я притворно расширяю глаза и улыбаюсь шире обычного, — Ты что…собираешься отказаться от нового выпуска? Там, кажется, будут рассказывать про динозавров.

— Они всегда о них рассказывает.

«Черт…» — Астра сдавленно хихикает, хитро смотря на меня, мол, тебя напоминает, и я одариваю ее в ответ злым взглядом, мол, заткнись.

Так что она вступает сама.

— Она имеет ввиду, что там будут рассказывать про тех летающих гадов…

— Они не такие!

— Вот посмотри выпуск и узнаешь, что еще какие гады!

— Это плохое слово!

— Ты их много раз услышишь еще… — прошептала Астра, оглядывая присутствующих и давя улыбку, но Август тут же хмурится, собирается настаивать.

— Ты сказала плохое слово. Так нельзя.

— Мелочь, не учи меня…

— Сто рублей.

— Я не буду следовать вашим дурацким…

— Сто рублей.

— Вы, наверно, миллионеры?

— Сто рублей в банку-плохих-слов!

— О господи… — тихо выдыхаю, прикрыв глаза, но и Астра не сдается.

Она уже увлеклась спором.

— Ах в банку-плохих-слов?! А здесь такая есть? Нет!

Август теряется. Он крутит ложку в маленьком кулачке, хмурится, а потом боязливо смотрит на меня, и я громко, отчетливо цыкаю.

— Ты осознаешь, что споришь с четырехлеткой?

— Я взрослый!

— Слышала? Он — взрослый! Так и что?

— Астра, прекраати! Дай сто рублей и все!

— Нету у меня сотки, я бедная!

Она отклоняется на спинку стула и складывает руки на груди, чем бесит меня и Августа. Теперь мы оба смотрим на нее волком, что ее больше задорит, и я в секунде от того, чтобы треснуть, как следует, но ситуацию спасает Миша.

— Парень, ты не против, если я заплачу?

Август сразу теряет интерес к Астре, переводит внимательный взгляд на своего дядю, который мягко улыбается и достает сто рублей из бумажника.

— Я, как хозяин дома, думаю, что могу это сделать? Как считаешь?

— А…у вас есть банка-для-плохих слов? — тихо, осторожно спрашивает, а тот, хитрюга, жмет плечами.

— Не знаю, можем поискать. Хочешь?

Смотрит на меня. Хочет, конечно, будь его воля, он бы тут уже все облазил, но боится, осторожничает, стесняется. Я слегка усмехаюсь, но, так как уже расслабилась достаточно, чтобы поверить — у меня его не отнимут, — киваю.

— Иди. Только, пожалуйста, аккуратней.

— Хорошо, мамочка.

Слезает со стула — исключительно сам! Попробуй только помочь, вони будет до конца дня. Я за этим наблюдаю все равно, чтобы в любой момент подхватить, и, перед тем, как они уйдут в сторону гостиной, прошу Мишу.

— Ты только приглядывай за ним, ладно?

— Амелия, у меня четверо детей, я знаю, что делать.

Это не звучит саркастично или ядовито, напротив, мягко, и я сама смягчаюсь, тихо поясняя.

— Он сам должен все делать, не помогай ни в коем случае, но если что…просто будь рядом.

Кивает, дарит еще одну улыбку и уходит в след Августа, который уже топчется в коридоре, разглядывая картины. Женя, ожидаемо, следует за мужем. Она также мягко улыбается мне, и я снова, как когда-то давно, не могу ей противостоять — отвечаю.

Это последнее нормальное, что происходит в этом помещении, потому что когда теплое удаляется, все холодеет. Бросив взгляд на Макса, я вижу, что он злится, но больше потерян. Замечаю это мимолетно, потому что когда мы сталкиваемся — он снова непробиваемый лед.

— Я не буду звонить папе.

— Она не будет звонить… — повторяет за мной с восторгом Астра, приблизившись к столу и подоткнув голову рукой, — Потрясающе…

— Может ты сходишь с ними?!

Рычу, осуждаю, но в ответ опять получаю смешок.

— Сча-а-аз, ага. Тут гораздо интересней, чем искать несуществующую банку-для-плохих-слов. Они же явно не на этом так разбогатели…

— Закрой… — надуваю щеки, туша злость на племянницу под тихие смешки представителей королевского рода, — Короче. Я не буду ему звонить, если все так, как ты сказал.

— О, благодарю с поклоном, дорогая.

Проглатываю сарказм, продолжая.

— Ты хочешь узнать его? Что ж. Пожалуйста. Я не против.

— И снова…

— Дай мне сказать!

Повышаю голос. Черт, этот придурок заводит меня с пол-оборота, я теряю самообладание и вообще все спокойствие, которое получила таким тяжелым путем — и это бесит. Мы смотрим друг на друга гневно, пуляем молнии, пока я не выдыхаю.

— Я сниму квартиру и…

— Нет.

— Это не предложение. Я не буду жить в этом доме и с тобой под одной крышей.

— Трогательно, но ты ничего не решаешь.

— Я…

— Даже больше. Сегодня будет один важный прием, на котором я представлю своего ребенка.

— Что?!

«ЧТО?!» — отражается в голове, — «Совсем охренел?!»

— Нет, не совсем.

Кажется, я сказала это в слух, но сейчас больше не способна ответить — я вся, как раскаленный нерв. Злюсь, сжимаю кулаки и еле дышу.

— Он — мой сын, а не грязный секрет. Я не собираюсь однажды, когда он подрастет, объяснять, что его мать — просто конченная сука и…

— Этого не будет! — резко вскакиваю, что Макс зеркалит.

— Будет так, как я сказал, твою мать! Ты плохо меня поняла?! БУДЕТ ТАК!

— Чтоб ты сдох!

— Надейся, чтобы не ожил, сука!

В коридоре слышится грохот, и когда мы оба переводим взгляд — там стоит Август. Он снова жмет уточку, почти плачет, а за его спиной Михаил с таким осуждающим взглядом, от которого в пору повеситься.

М-да…он прав. Твою мать…

Я быстро выхожу из-за стола и подхожу ближе, а когда присаживаюсь, Август медлит. Обычно он сразу меня обнимает, но сейчас медлит, и из-за этого я убить себя готова.

— Эй, ну ты чего…

Молчит. Кусает губу и молчит, бросая взгляды мне за спину — на Макса, сто процентов.

— Все нормально…

— Ты кричала.

— И сказала плохое слово! — улыбается Астра, привлекая Августа к себе, а потом добавляет, — Ты нашел банку?

— Нету там банки.

— Плохо смотрел. Пойдем, мелочь, я специалист по поиску сокровищ, помнишь же, как мы у деда нашли его любимые конфеты, а?

Август снова решает, но отходит ближе к выходу, давая Астре зеленый свет. Она ловко огибает стол, а когда проходит мимо, я шепчу.

— Спасибо…

— Брось…порыться в доме Александровского? Подружки лопнут от зависти.

Тихо усмехаюсь, но как только они уходят, на меня снова наваливается злость. Я медленно оборачиваюсь, смотрю на него и шиплю.

— Ты просто ублюдок…

— Прекратите оба! — встревает раньше сына Мария, — Вы ведете себя просто ужасно! Прекратите!

— Но…

— Никаких «но», Макс! Вы в первую очередь родители, вспомните об этом, прежде чем начать орать! Вы его пугаете!

Она тоже поднимается из-за стола, чтобы пойти к внуку, но рядом со мной оборачивается и, награждая Макса долгим взглядом, мотает головой.

— Не разочаровывай меня, Макс. Угомонись.

Этого достаточно, чтобы в его глазах снова что-тот промелькнуло и потушило пожар, он словно сникает. Опускает взгляд, молчит пару мгновений, но потом тихо говорит.

— Это не предложение, я все сказал.

— Ты…

— Приготовь его к восьми и сама оденься. Пришлю за вами машину.

Все. Разговор окончен, как когда-то давно. Макс просто уходит, а через миг хлопает входная дверь, оставляя меня одну, наедине со злостью и негодованием. Прямо, как раньше.