Моё пост-имаго

Джаспер прекратил чесаться.

– Он казался вполне дружелюбным, – задумчиво сказал мальчик. – Этот профессор. Только немного растерянным. Вполне себе приятный мистер. Как ты думаешь, что произошло в том купе?

– Ну, я не могу знать, Джаспер. Не хочу соревноваться с мистером Трилби в голословности и выдвигать ничем не подкрепленные, пустопорожние идеи.

– Дядюшка! – усмехнулся Джаспер. – Не будь занудой. Я уверен, ты уже сотню версий придумал.

Доктор Доу вздохнул, сложил газету и сказал:

– Очевидно, это не самоубийство, ведь где тогда орудие, которым нанесена рана? Версия с несчастным случаем также отпадает…

– Конечно! Конечно же, его убили! Это и так всем понятно! – нетерпеливо перебил доктора племянник.

– Все произошло за тот короткий промежуток времени между тем, когда проводник заходил в купе сообщить, что до прибытия осталось десять минут, и моментом, когда вагон начал пустеть. Я не знаю, убил ли профессора кто-то из пассажиров, или же к нему подсели уже здесь, в Габене, но с уверенностью могу сказать, что полиции следовало бы искать неизвестного, который был с профессором в купе.

– Человека с сиденья напротив, – вставил Джаспер.

– Верно. По всем признакам этот неизвестный также должен был стать жертвой нападения. Вот только второго тела мы не обнаружили.

– Да! Его ведь тоже должно было порезать!

– Несомненно. – Доктор кивнул. – А между тем все, что было обнаружено в купе, практически не помогает выстроить картину произошедшего и вызывает одни вопросы. Что это за черная пыль, которую я нашел под сиденьем? Что за сыпь была у профессора? Что это за предмет, вшитый под подкладку его пиджака? И еще эта рана… – Натаниэль Доу возмущенно зашуршал газетой. – «Проводивший осмотр доктор ничем не смог помочь полиции…» Ну разумеется, ведь тогда я действительно не знал, чем рану нанесли!

Джаспер решил, что ослышался.

– Не знал?

– Сейчас я тоже не уверен на все сто процентов, но кое-какие предположения сделать все же осмелился бы. Меня беспокоит одна деталь…

– Какая?! Какая деталь?

– Вот эта.

Доктор извлек из кармана сюртука небольшую прозрачную скляночку. Спрыгнув со стула, Джаспер подошел к дядюшке и взял баночку.

– Но тут же ничего нет!

– На самом дне, – подсказал доктор, и только после этого Джаспер разглядел тоненький полупрозрачный волосок… или нет… что-то жидкое?

– Слюна, – пояснил Натаниэль Доу.

– Слюна?

– Я нашел ее в ране. И это дает мне возможность предположить, что…

– Профессора кто-то облизал? – пораженно проговорил Джаспер.

Доктор поморщился от подобной формулировки и уточнил:

– Вернее, лизнул… один раз.

– То есть рану оставил чей-то язык? Что же это за… – он замолчал.

Доктор кивнул: что бы ни лизнуло бедного профессора Руффуса, это было нечто большое, сильное и весьма кровожадное.

– «Невероятная тварь, доселе невиданная природой…» – прошептал Джаспер.

Эту фразу он вычитал на афише заезжей кунсткамеры, посетившей однажды Тремпл-Толл. На деле там не оказалось ни одной настоящей твари, а в стеклянных ящиках с бальзамирующим раствором находились люди, странные и изуродованные. Джаспер тогда был очень разочарован: он решил, что его подло обманули. И вот теперь заманивающая зрителей фраза с афиши всплыла в его памяти сама собой.

Доктор Доу пожал плечами. Он был приверженцем научного метода, считал фантазию издержкой воспаленного разума и во что-либо фантастическое не верил. Он считал, что все на свете можно объяснить, применяя сугубо логику и последовательный подход. Кроме, разве что, некоторых женских причесок – объяснить их была не в состоянии даже логическая машина его разума.

Джаспер же был взбудоражен намного сильнее обычного. То, что убило профессора из поезда, завладело мыслями мальчика целиком и полностью. Он так и представлял себе огромного монстра со щупальцами, здоровенной клыкастой пастью и длинным языком. А еще у монстра, вне всяких сомнений, должно было быть множество глаз.

– Но как так вышло, что этого монстра никто не видел?

– Не имею ни малейшего понятия, – ответил доктор.

– И он сейчас где-то в городе?

– Вероятно.

– Конечно же, эти дуболомы Бэнкс и Хоппер не найдут его…

– Думаю, не найдут. Скорее всего, они о нем даже не догадываются.

– Нужно что-то сделать!

Доктор от удивления даже поднял брови.

– Нам?

– Ну да! – Джаспер вернулся к столу, забрался на стул и взял из вазы печенюху «Твитти». – Дядюшка, как ты не понимаешь? Они вообще не станут искать это существо! Они не догадаются, что кто-то до смерти лизнул бедного профессора!

Доктор промолчал.

– А монстр… – продолжил племянник, – Он где-то там – бродит сейчас по городу в тумане… А вдруг он нападет на кого-то еще?

– Этого исключать никак нельзя.

– Мы должны отыскать его поскорее!

Доктор Доу пристально поглядел на племянника.

Несмотря на то, что Джаспер был намного умнее сверстников (сказывалось воспитание Натаниэля Френсиса Доу), как и прочим детям, ему были присущи сугубо детские качества: нетерпение, непоседливость и склонность к необдуманным поступкам.

Доктор пытался изжить из Джаспера эти, по его мнению, недостойные юного джентльмена порывы, но чем больше он пытался сделать Джаспера своей уменьшенной копией, тот, будто назло ему, становился лишь все более не похож на любимого дядюшку.

– Дядюшка? – сказал мальчик, вырвав доктора из размышлений.

– Мы не станем искать никаких монстров и расследовать смерть этого профессора.

– Но почему?!

То, с какой искренней горячностью Джаспер сейчас глядел на дядюшку, в теории могло бы тронуть дядюшкино сердце, имейся оно, разумеется, в наличии и будь он, Натаниэль Френсис Доу, настолько беспечен, чтобы пускаться в какие-то авантюры.

– Это не наше дело, Джаспер, – твердо сказал доктор. – Мы – не полицейские. Даже не частные сыщики.

– Но ты бы знал, с чего начать, если бы мы вдруг решили разгадать эту тайну? – прищурившись, спросил Джаспер.

– Я даже не хочу думать в этом направлении.

– Дядюшка!

– Ну, допустим, – утомленно проговорил доктор Доу.

– И куда бы ты отправился первым делом?

Доктор задумался.

– Я хотел бы узнать больше об этом профессоре.

Глаза Джаспера загорелись, словно лампочки в голове автоматона.

– Научное общество?

Доктор Доу кивнул.

– Я бы отправился прямиком туда.

– Эх, как жаль, что мы не можем этого сделать, – с наигранным огорчением проговорил мальчик. – Эти Бэнкс и Хоппер ни за что не позволили бы нам «портить им процедуру». Особенно после того, что они о тебе наговорили…

Джаспер Доу был опытным манипулятором, когда это касалось дядюшки. Он знал, за какие ниточки дергать и на что надавить, чтобы дядюшка отреагировал тем или иным образом. И вот сейчас тот ожидаемо вспылил.

– Эти невежды в глупых шлемах мне не указ! – воскликнул он и взял чашку. Отпил немного и поморщился: кофе успел остыть. Джаспер молчал, выжидая. – Я в любой момент могу написать самому комиссару Тремпл-Толл!

– Зачем? – удивился племянник.

– Чтобы он выдал мне официальное разрешение «влезать в дела полиции». Или как там это у них называется?! И мне, знаешь ли, даже не пришлось бы его уговаривать, ведь он прекрасно помнит, кто поставил ему механическое сердце вместо старого, продырявленного!

Джаспер видел, что дядюшка завелся, а именно этого он и добивался. Нужно было повернуть ключик еще пару раз…

– Только представь, как бы эти дуболомы огорчились, – сказал мальчик, – если бы тебе выдали такое официальное разрешение. Они бы точно лопнули от злости.

– Как минимум самодовольства у них точно поубавилось бы, – согласился дядюшка.

– Знаешь, что самое обидное? – спросил Джаспер. – Ты нашел столько всего важного в том купе, и все это просто пропадет. Разрез на сидении, черная пыль, слюна в ране, сыпь. И еще тот непонятный предмет, вшитый под подкладку пиджака профессора Руффуса.

Доктор молчал. С каждым словом Джаспера его лицо становилось все белее, а мальчик продолжал:

– Интересно, что это за предмет. Наверное, что-то очень важное, раз его спрятали под подкладкой. Эх, как жаль, что нам никак не узнать, что же это такое…

Доктор Доу застыл, глядя прямо перед собой.

Джаспер понял, что пришло время для козыря:

– Ты ведь не хотел встревать во все это – ты так и сказал тому паровознику с усами. Но все же решил помочь. И как Бэнкс с Хоппером отблагодарили тебя?

– Они меня выгнали из вагона! – в ярости прошептал доктор. – И назвали «зевакой»!

– Да, это очень несправедливо, – кивнул Джаспер и пристально поглядел на дядюшку из-под лезущих на глаза волос. – Ты хотел как лучше, а в этой газете все врут! Ну, про тебя. Это самое мерзкое… Хотя на месте Бэнкса и Хоппера ты бы в два счета все выяснил. Если бы ты поймал монстра, тогда бы они поняли, что ты… – он на мгновение замолчал, – никакой не шарлатан из статьи Бенни Трилби. И не зевака. Кстати, а что делает зеваку зевакой?

– Зевака просто смотрит. Из праздного любопытства.

– И что он делает?

Натаниэль Френсис Доу дернул щекой и поднялся на ноги.

– Ничего.

Он выглядел таким негодующим, что казалось, от кипящей внутри него ярости сейчас вся гостиная заполыхает – так вывести его из себя мог лишь Джаспер.

– Ты куда? – спросил племянник, когда дядюшка, не прибавив ни слова, направился в прихожую.

– Разве не ясно?! – раздраженно ответил доктор Доу. – Отправлю письмо господину комиссару Тремпл-Толл! Нужно узнать, что произошло в том купе, и отыскать это существо, пока оно еще кого-то не убило.

Доктор скрылся в прихожей, и до мальчика донеслось:

– Мы еще посмотрим, кто здесь шарлатан!

Джаспер хмыкнул и засунул в рот очередное печенье.