Цейтнот. Том 1

— Всё мы читаем! В курсе новостей, не сомневайся!

Макс откровенно расстроился и кинул газету на стол.

— А чего не обсуждаете?

— Давно уже всё обсудили, — заявил в ответ Илья.

— Да как — давно? — удивился парень. — Номер только из печати! Бумага ещё остыть не успела!

Митя Жёлудь немедленно сцапал пахший типографской краской выпуск «Столичных известий», а Сергей Клевец презрительно бросил:

— Буржуазным борзописцам никогда не сравняться в оперативности со свободной прессой!

— Чего-о-о? — протянул Макс. — Это подпольный-то листок, который вы через третьи руки получаете, оперативный источник информации?

Приятели-пролетарии разом напряглись.

— А какие у тебя политические убеждения, а? — спросил Сергей. — Вот мы принципиальные…

— Кто бы о принципиальности говорил! — немедленно влезла в разговор Рая. — Фая, ты слышала? У этих кобелей, оказывается, принципы имеются!

— Врут и не краснеют! — отметила её сестрица.

Но нет — покраснели. По причине возмущения, полагаю. Достали их близняшки, как пить дать достали. За живое зацепили.

Я приготовился вмешаться, но тут присвистнул Митя.

— Ну ничего себе! Вот это новости!

— Жёлудь, ты с дуба рухнул? — немедленно окрысился Сергей Клевец. — Ты же с нами был, когда мы отказ в реструктуризации республиканского долга обсуждали!

— Да отстань ты со своими долгами! — отмахнулся Митя. — Пишут, патриарх воцерковленным под угрозой отлучения инициацию запретил!

— Чего?! — опешил я, выдернул газету и глянул на заголовок передовицы.

Но да — всё так и есть. Запретил.

Да это же просто вредительство какое-то!

Ой, что сейчас начнётся…

— Я же говорил! — подбоченился Максим Бондарь. — А вы…

— Да что ты говорил?! — рявкнул я, поднимаясь из-за стола. — Повышенная готовность! Лев, подрывайся! Матвей, не спи!

Номер только-только в продажу поступил, но такая новость со скоростью лесного пожара по студгородку разнесётся. А ещё ведь радио есть! Сейчас начнётся, если уже не началось…

— Всё потом! Вооружайтесь! — распорядился я, обрывая расспросы. — Полная экипировка!

— Да какая муха тебя укусила?! — удивился Лев. — Ну запретил и запретил, что с того?

Он то ли от медитативного транса вот так сразу не отошёл, то ли за последние два года успел позабыть, сколь сильно влияние церкви на общество, а вот я не сомневался, что новость прокатится по Новинску самым настоящим цунами. Операторы такого не стерпят, наверняка горячие головы глупостей натворят. Без провокаций точно не обойдётся.

— У нас уличные беспорядки на носу, — буркнул я. — Живей собирайтесь!

Горький опыт прошлогоднего нападения на институт был учтён, и на вооружении команды немедленного реагирования помимо шоковых дубинок и пистолетов состояли два автомата, снайперский карабин, несколько ППС и даже ручной пулемёт, а средства защиты не ограничивались касками и ростовым щитом, каждому полагался ещё и противогаз. Ну и выдвигаться на место происшествия нам полагалось не своим ходом, а на легковом вездеходе и мотоцикле с коляской. И пусть к разгону уличных выступлений Бюро точно не привлекут, под шумок могут проявиться местные саботажники, засланные диверсанты и прочий асоциальный элемент. Требовалось быть готовым к самым серьёзным инцидентам.

Я закинул за спину ранец с противогазом и продел руки в его лямки, распахнул дверцу оружейного шкафа, вытянул из крепления ППС, достал подсумок со снаряжёнными магазинами.

— А смысл? — страдальчески протянул Лев. — Всё спокойно, диспетчеру никаких особых указаний по усилению режима не поступало!

Я лишь позавидовал его способностям к ментальному общению и подтянул к себе телефонный аппарат, но только снял трубку, как распахнулась входная дверь.

— Отставить! — коротко скомандовал Александр Малыш и сразу поправился: — Пахота, ты собирайся. Дуй к служебным воротам! Туда сейчас штурмовой взвод подъедет.

— Есть! — коротко ответил Матвей, схватил неподъёмный на вид ростовой щит и выскочил с ним в коридор.

— Теперь что касается вас… — оглядел кандидат-лейтенант оставшихся. — Работать будете в штатском. Инструктаж через пять минут. Бегом марш переодеваться!

И вот к нему уже с расспросами никто приставать не решился, даже прикомандированный к нам из аналитического дивизиона Лев. Мы вернули табельное оружие в шкафы, избавились от снаряжения и побежали в раздевалку.

— Накаркал! — укорил меня Митя Жёлудь.

— Иди ты! — коротко ругнулся я, расстёгивая форменную тужурку.

Лев вытянул из шкафчика пошитые на заказ брюки, с нескрываемым сомнением оглядел стрелки и страдальчески вздохнул:

— Ещё я только в костюме хулиганов не ловил!

Илья Полушка презрительно фыркнул, он точно не отдавал себе отчёт, сколько денег ушло у Льва на материал и работу портного, а вот я имел некоторое представление об этом да к тому же прекрасно помнил, как сам изгваздал в крови новенький костюм, поэтому поспешил успокоить бывшего одноклассника, заявив:

— Тебя как аналитика задействуют. В сторонке постоишь.

Приятели-пролетарии при моих словах переглянулись, и Сергей спросил:

— А нам порчу личной одежды возместят деньгами, если что?

— Ага, — расплылся в улыбке Митя Жёлудь. — А потом догонят и ещё раз возместят!

— Ой, да заткнись ты!

— И вообще, откуда такие буржуазные замашки?

— Заткнись, сказал!

— Сам заткнись!

Я поспешил вмешаться и хлопнул в ладоши.

— Всё, ходу!

Клевец что-то неразборчиво проворчал, но с кулаками на Митю бросаться не стал и первым двинулся на выход.

Мы вернулись в дежурку и обнаружили там только Бондаря и близняшек, успевших поменять униформу на тёплые шерстяные платья, отороченные мехом жакеты и одинаковые шляпки. Наше появление сестричек определённо не порадовало, а вот Максим улыбался барышням как-то очень уж натужно.

— Малыш где? — спросил я его.

Тот указал на дверь.

— Сейчас подойдёт.

Долго ждать не пришлось, почти сразу в коридоре послышались быстрые шаги и в дежурку вошёл Александр Малыш — невысокий, крепко сложенный и широкоплечий, со сбитыми костяшками кулаков.

— О новостях уже наслышаны? — с порога уточнил он.

— Так точно! — подтвердил я за всех.

— Там, — указал он куда-то себе за спину, — тоже. У студентов здравомыслия мало, а гонору и энергии много, их даже провоцировать не придётся, своей охотой бузить начнут. Наша задача предотвратить беспорядки, заблаговременно выявив и нейтрализовав зачинщиков.

Приятели-пролетарии переглянулись, и Сергей указал на оружейный шкафчик.

— Даже без дубинок?

Макс Бондарь не удержался от презрительной ухмылки.

— Сказано же тебе: выявлять зачинщиков будем! Или ты войну со студентами начать собираешься?

— Именно! — кивнул Малыш. — Задержанием правонарушителей займутся подразделения комендатуры, вы будете работать в толпе вплоть до начала разгона манифестации. — Он побренчал чем-то, затем разжал кулак. — Разбирайте!

На его ладони лежали институтские значки, как те, что украшали лацканы моего пиджака и пиджака Льва. Если разобраться, лучшей маскировки и не придумать вовсе, сразу видно — свои.

— Церковь Ильи Пророка уже оцеплена, но на площади перед ней и в сквере у главного корпуса собираются студенты.

— Это не единственная церковь в городе, — отметил я.

— Остальные не наша головная боль! — отмахнулся Малыш. — Большинство церквей в западных районах города, это зона ответственности полицейского управления, там ситуация не столь критичная. Главное сейчас угомонить студентов. Посему будете выявлять… — Он начал загибать пальцы. — Провокаторов, буйных и неадекватных — всех тех, кто может завести толпу. Обращайте особенное внимание на операторов с заведомым превышением ограничения потенциала. Пётр и Лев, вас это касается в первую очередь.

Я кивнул, но без всякого энтузиазма. Если Лев обладал чувствительностью, достаточной для точной оценки удерживаемого другим оператором потенциала, то мне приходилось полагаться на оценочные суждения с весьма и весьма серьёзной степенью погрешности. Впрочем, уловить существенное превышение установленного с начала этого года лимита в сто килоджоулей было по силам даже мне.

Справлюсь!

— Информацию обо всех правонарушителях передавайте Ригелю, — указал Александр Малыш на Льва. — Сами действуйте по обстоятельствам, но в происходящее вмешивайтесь только в самых исключительных случаях. И главное — не обостряйте ситуацию! — Руководитель смерил всех пристальным взглядом, после чего продолжил инструктаж: — В случае задержания сопротивления бойцам комендатуры не оказывайте, слово для опознания: «лимон». Работать будете двумя группами. Макс, бери себе Клевца, Полушку и Фаю. Пётр, с тобой будут Жёлудь и Рая. Лев, остаёшься при мне. Выходим через служебные ворота, на проходных сейчас столпотворение.

Но вот так сразу никто никуда не пошёл, ещё добрых двадцать минут Малыш растолковывал нам, кому из манифестантов следует уделить первоочередное внимание. Лишь когда задребезжал телефонный аппарат и кандидат-лейтенант обменялся с кем-то парой ничего не значащих фраз, последовала команда выдвигаться.

Мы покинули дежурку и обнаружили, что хоть студенты и пребывают в состоянии крайней ажитации, пока что всё ограничивается оживлёнными дискуссиями и спорами, да ещё повсеместно мелькают красные нарукавные повязки дружинников. На территории студгородка ситуация определённо оставалась под контролем администрации, опасения внушали только длиннющие очереди, выстроившиеся к проходным.

В отстойнике у служебных ворот готовились к выступлению бойцы штурмового взвода, ещё там обнаружилось несколько броневиков, вездеходов и мотоциклов ОНКОР. Владимир Ельня заметил Малыша, подошёл и предупредил:

— Саша, у вас не больше получаса!

— Понял! — отозвался Александр и поторопил нас: — Быстрее!

Мы вышли на боковую улочку, и гул голосов начал складываться в слаженное скандирование:

— Попы, пошли вон! Попы, пошли вон! Попы — вон!

Вот же подкинул патриарх проблем, так подкинул!

Ближайший перекрёсток уже контролировали бойцы комендатуры, но со стороны сквера доносился глухой гомон многолюдной толпы, а ещё там необычайно низко, едва ли не на уровне шпиля центрального корпуса завис дирижабль.

— Встречаемся у центрального входа! — предупредил Малыш, указав на выстроившиеся у крыльца кареты скорой помощи и кучковавшихся поблизости сотрудников управления физической защиты. — Не разделяйтесь, держитесь друг друга! Вперёд!

Вперёд? Я передёрнул плечами, прогоняя забравшийся под пиджак холодок, но сразу опомнился и снял кепку, сунул её Льву.

— Подержи.

— Давай.

Стылый мартовский ветерок вновь заставил поёжиться, но я уже переборол неуверенность и с показной беспечностью зашагал к скверу. На деле же мне было откровенно не по себе. Искажения энергетического фона накатывали колючими волнами помех — множество собравшихся в одном месте операторов, взбудораженных и злых, порождали пугающую аномалию, приближаться к которой нисколько не хотелось.