Хозяйка Дома Смерти

Ава Сурина
Хозяйка Дома Смерти

«Историко-бытовой музей Эльжбеты Балевич» — прочитала я травленую металлическую табличку на двери, возле которой столпилась дюжина студентов с кафедры истории, философии и психологии.

Я случайно попала сюда — однокурсник дал мне свой билет. Не пропадать же такому редкому приглашению?

В особняк Эльжбеты Балевич так просто не попасть. Он работает только один день в году — в Ночь музеев. Все остальное время закрыт на реставрацию.

Согласно городской легенде здесь жила дворянка, которая так сильно любила красный цвет, что выкрасила в него все комнаты в доме. Во время реставрации экспертиза установила, что это была кровь. Ходят слухи, что Эльжбета Балевич жестоко убивала гостей в комнатах, напичканных смертоносными ловушками, а как оно было на самом деле, я узнаю сегодня, как только наступит полночь.

Массивные двери торжественно распахнулись, и перед нами возник смотритель музея, одетый в костюм дворецкого: бордовую ливрею, белые панталоны и черный парик.

— Добро пожаловать в Дом Смерти. Сегодня вы станете гостями Эльжбеты Балевич, которая ждет вас в спальне на втором этаже, — с пафосом произнес смотритель и мрачно добавил, — если, вы, конечно, выживите.

Дворецкий впустил нас в просторный холл, проводив меня неприятным взглядом.

Мы собрались в центре большой круглой комнаты, в которой было множество дверей разной формы, размера и цвета. Посчитав их, я усмехнулась — ровно тринадцать, как и нас, приглашенных.

— Предупреждаю вас, что после начала экскурсии по Дому Смерти никто из вас не покинет стен особняка, — серьезным тоном произнес смотритель музея, — если вы хотите жить, то уходите сейчас же. Другого шанса у вас не будет.

Конечно же, никто и не подумал уходить. Все собравшиеся достали смартфоны и приготовились снимать видео и делать селфи. Я бы тоже присоединилась к этому цифровому безумию, но мой телефон вдруг сел. Черт!

— Если вы решили остаться и добровольно принести себя в жертву, то достаньте из колоды карту таро, которая определит ваш жребий, — продолжил нагнетать зловещую обстановку дворецкий.

Я тянула карту последней. На бежевой картонке был нарисован красными чернилами жуткий волшебник, чем-то напоминающий Григория Распутина.

— Маг, — прочитала я надпись, после того, как смотритель попросил нас зачитать название карточек, чтобы определить комнаты для экскурсии.

— Надо же. Какая удача. Старший аркан, — бесстрастно произнес дворецкий, — вы можете выбрать любую комнату в Доме Смерти и делать в ней все, что пожелаете. Отныне жизнь и смерть — в ваших руках.

Я вымученно улыбнулась.

Какая прелесть. И, правда, редкостное везение: иди туда не знаю куда и делай то не знаю что.

Как я поняла по реакции окружающих — так «повезло» только мне.

Студенты, возбужденно переговариваясь, разбрелись по своим экскурсионным маршрутам, и я осталась одна, нерешительно озираясь по сторонам. Пока я размышляла, куда мне податься, свободной осталась только одна комната — «Конюшни».

Меньше всего мне хотелось провести остаток ночи, слушая лекции про разведение лошадей в XVIII веке, но делать было нечего — я открыла белую дверь и шагнула в непроглядный мрак комнаты.

***

— Проснись и пой! Мы почти приехали, — толкнула меня в бок Марика.

Я со стоном открыла глаза.

Меня укачивает в машине, поэтому я стараюсь находиться в полном беспамятстве, пока мы не приедем на место, а именно — в районный суд, куда мою лучшую подругу вызвали в качестве адвоката.

— Мне такой сон приснился, ты офигеешь, — широко зевнув, произнесла я, рассматривая жгучую брюнетка, одетую в дырявые джинсы и белую футболку с надписью «Fuck You».

— Опять зомбаков мочила? — не сводя взгляда с дороги, ответила Марика.

Мы ехали по трассе среди выжженных солнцем полей. Солнце палило нещадно. Воздух перекатывался горячим сухим колтуном, размазывая линию горизонта.

— Нет, — улыбнулась я в ответ, — ходила на экскурсию в музей Эльжбеты Балевич. Мне выпали конюшни. Жребий какой-то тянула.

Я машинально сунула руку в карман брюк, куда во сне положила свою карту таро.

— Что выпало? — не поворачивая голову, спросила подруга.

— Маг, — упавшим голосом ответила я, держа в руке бежевый прямоугольник с ухмыляющимся волшебником.

Не может быть. Мне все приснилось. Это просто невозможно.

Марика выхватила карту таро и покрутила в руке. Она любила карточные игры, поэтому меня не удивило, когда она со знанием дела ответила:

— Редкая гадальная колода. Наверное, коллекционная. Никогда такой не видела, — резюмировала она и вернула мне карточку, — на рубашке написано «Эльжбета Балевич». Колись, где достала?

Я нервно хлебнула воды из бутылки и вытерла со лба пот.

Этого не могло быть. Мне все приснилось.

Я никогда не была в музее Эльжбеты Балевич. Не уверена, что он вообще существует. На всякий случай я решила поискать информацию в интернете, но телефон вдруг сел. Черт!

«Прямо как во сне», — вспомнила я, и в пятидесятиградусную жару меня пробрал ледяной озноб.

— Не знаю, откуда у меня это. Может, ты мне карту подложила, пока я спала? — спросила я, надеясь, что это дурацкая шутка.

Марика звонко рассмеялась и повернула ко мне голову.

— Ну, ты и шиза, — покачала она головой, — может, я тебе снотворное подмешала? Или травку в лифчик засунула? — глумилась подруга.

— Осторожно! — крикнула я.

Из знойного марева вылетела машина. Она неслась прямо на нас. У нее оторвалось переднее колесо. Марика ушла от столкновения с покрышкой, но за первым колесом оторвались другие и понеслись на нас, как шары на кегли. Подруга ловко уклонилась. Взбесившаяся машина мчался на одном колесе, словно пьяный клоун. Столкновение неизбежно.

Вдруг я вцепилась в руль и дернула на себя.

Машина пронеслась мимом нас и нырнула в кювет, благополучно остановившись в поле.

Марика остановила машину на обочине и дрожащими руками достала сигарету, которую прикурила только с третьего раза.

Я потрясенно молчала. У меня просто не было слов. И вдруг я снова провалилась в мягкую тьму.

***

Мрак медленно расползался, обнажая холл особняка Эльжбеты Балевич.

Я стояла перед дверью с надписью «Конюшни», находясь в полном смятении чувств, не понимая, что вообще происходит и как я оказалась в машине с Марикой. В суд мы едем только через неделю. Может, я перепутала дни?

— Поздравляю. Вы — единственный гость, выживший в Доме Смерти, — торжественно объявил смотритель музея, довольно потирая руки в окровавленных белых перчатках.

Признаюсь, я жутко испугалась, ведь совсем забыла о дворецком.

Решив, что надо срочно валить из этого странного места, я решительным шагом направилась к выходу, но входная дверь вдруг исчезла.

Я, не веря своим глазам, провела рукой по влажным багровым обоям. Это была кровь.

Нервы у меня сдали. Я заорала, требуя, чтобы меня выпустили. Мной завладел животный ужас.

— Из Дома Смерти нет выхода, — заверил меня смотритель и пригласил жестом последовать за ним на второй этаж, чтобы получить награду из рук Хозяйки, но я отчаянно замотала головой.

Чушь какая-то. Отсюда должен быть выход.

Я изучила взглядом названия табличек и, найдя дверь «Летний дворик», открыла ее. Меня снова заволокла тьма, а когда отступила, я очутилась на залитой солнцем улице.

Нет, это пляж, мать его!

Я стояла в купальнике на берегу моря. Морской бриз трепал распущенные волосы, а одноклассницы, которых я не видела уже лет пять — нервы, ведь все это было не по-настоящему. Мы планировали встретиться только через месяц.

— Идем купаться! — кричали мне девчонки, маня за собой в море, — покатаемся на волнах!

— Никуда я не пойду! Идите на хрен! Вас не существует! — заорала я им в ответ и показала средний палец, сопроводив свой жест потоком грязных ругательств.

Меня всю трясло от ярости. Я была готова убить любого, кто приблизиться ко мне, ведь мне было дико страшно, а когда мне страшно — я злюсь.

— Что с ней? Выпила что ли? Может, солнечный удар? — переговаривались одноклассницы, с опаской окружив меня.

Пока я настороженно всматривалась в морскую воду, ожидая появление акулы-убийцы, одноклассница положила мне руку на лоб, чтобы проверить температуру, но зря она это сделала.

Я со всей дури влепила ей пощечину.

Девушка вскрикнула и схватилась за горящую щеку. Другие девчонки скрутили меня и оттащили в сторону, вереща на все лады.

Я отчаянно сопротивлялась. Дралась, как дикая кошка.

И тут во всей этой неразберихе тревожно и пронзительно заревела сирена, и металлический голос объявил: «Внимание! Внимание! Штормовое предупреждение! Всем срочно покинуть пляж!».

Шторм разыгрался не на шутку. Море со свистом втягивало в себя черные волны, яростно выплевывая их обратно.

Я истерично рассмеялась, и в глазах снова потемнело, словно кто-то огрел меня дубиной по голове.

***

Я снова очутилась в прохладном холле особняка Эльжбеты Балевич, уткнувшись лицом в дверь с табличкой «Летний дворик». Правую ладонь нестерпимо жгло.

«Нет, это не сон. И не реалити-шоу. Все происходит на самом деле», — подумала я и повернулась к смотрителю, который стоял все на том же месте — в центре комнаты.

— Примите мои искренние поздравления. Вы выжили во второй раз. Хозяйка очень довольна, — начал светскую беседу дворецкий, не обращая внимания на текущие по стенам холла потоки крови.

— Выслушайте меня. Я случайно попала сюда. Это был не мой пригласительный билет. Мне его дал знакомый. Я не должна быть здесь. Это ошибка. Пожалуйста, отпустите меня, — умоляющим тоном произнесла я.

— Это не ошибка, а судьба. Никто не может покинуть Дом Смерти. Никто не может выйти из него живым, — повторил заученную фразу смотритель, — Хозяйка очень стара и больна, не заставляйте ее ждать. Она хочет передать вам великий дар — ключи от поместья.

— Не нужны мне никакие ключи! Я домой хочу! Пожалуйста! Выпустите меня!

— Увы, — развел руками в окровавленных перчатках дворецкий, — отсюда нет выхода.

— Но здесь столько дверей!

— И за каждой вас ждет смерть. Вы не можете вечно уходить от нее. Когда-нибудь в одной из комнат вы умрете. Станьте новой Хозяйкой Дома Смерти, и все это закончится. Навсегда.

— Я никуда не пойду! — заупрямилась я, — Останусь в холле и буду ждать полицию!

Нас обязательно будут искать — исчезновение дюжины студентов в Ночь музеев должна привлечь внимание общественности.

— Тогда вас спонтанно выбросит в одну из комнат смерти, — развел руками смотритель, — никто не может долго находиться в Междумирье, кроме меня — Привратника.

И вдруг в подтверждение его слов меня окутала бархатная тьма и выбросила на мягкий толстый ковер.

Я оказалась в комнате, похожей на круглую спальню. Потолок был сделан в виде шатра, на полу лежали подушки, кругом горели свечи, пахло розой и медом. Очень странно.