Рука без костей

– Эй! Куда ты? Мы не поиграли! – обиженно завопила Веточка.

Но Рука её не слышала или же не слушала, а только через пару мгновений она уже исчезла в лишённом света нутре короба, и до сестёр ещё долго доносились глухие толчки и шуршание.

– Ну вот, – расстроенно протянула Веточка и плюхнулась на стул.

– Может, она вернётся. Не грусти.

К обеду их пришла навестить мама. Конечно, ей не понравилось, что девочки мало того, что не прочитали ни строчки из принесённых книжек, так ещё и зачем-то сняли решётку с вентиляции (и как только сил хватило?), разбросали вокруг карандаши и яблоки.

– Вы зачем напакостили? – поправляя круглые очки и постукивая мыском туфли по полу, сурово спросила мама.

– Это не мы. Это наш новый друг, – отведя глаза, призналась Веточка.

– Какой друг?

– Рука! Длинная Рука пришла с нами подружиться.

Мама как-то странно посмотрела на младшую дочку, а после перевела недовольный взгляд на Иру, крутившую в руках выуженный из пенала ластик.

– Чем вы тут занимались? Страдали от безделья?

Ирка ничего не ответила, и мама сдалась. Она никогда не умела быть строгой с дочками, как бабушка. Всё жалела их, везде с собой брала, надеялась вырастить выдающиеся умы…

– Ладно. Завтра найду вам какое-нибудь увлекательное занятие, чтобы не скучали и не выдумывали всякую ерунду. Договорились?

Девочки недружно кивнули, думая каждая о своём. Одна мечтала, что Рука снова скоро появится в хранилище и развлечёт их, а другая мрачно перебирала в голове варианты, что за занятие лишённая фантазии мама могла предложить им на следующий день.

До самого вечера Рука так и не вернулась. Не было её в вентиляции и утром нового дня, когда Ирка и Веточка, подрагивая от нетерпения, бросились в зал без окон, едва мама провела их в музей. Приставленная к вентиляции решётка темнела на фоне стены грязным прямоугольником, а за ней разливалась пустота.

Про своё обещание мама, к сожалению, не забыла. И вскоре на столе перед девочками появилась упаковка пластилина и маленькая плоская галька, на которой застыл окаменевший древний паучок или морская звезда – разобрать было трудно.

– Офиуры, или змеехвостки, – это донные морские животные, – поправляя очки, поделилась мама. – В ископаемом состоянии они нам известны с ордовикского периода. Они обитали и сейчас обитают возле дна, питаются всем, что поймают в свои лучи: ракообразными, планктоном и мелкими рыбами. Попробуйте вылепить для меня офиуру из пластилина, точно передайте все её детали. А я приду к обеду и проверю, хорошо?

Мама упорхнула, оставив Ирку и Веточку разглядывать окаменевшую морскую звезду, выглядевшую как скопление волосатых гусениц. Веточка вскоре от камня отвлеклась, взялась за пластилин и просто стала смешивать все цвета в единый комок гадкого цвета.

– Ты что делаешь? – без особенного энтузиазма возмутилась Ирка. – А ну дай сюда, не порти пластилин.

– Я сделаю Руку!

– Ты испортишь всё! Смешаешь все цвета, а потом ничего красивого не слепишь из него!

Ирка настойчиво попыталась отобрать липкий комок, но Веточка с писком вцепилась в своё творение.

– Не дам! Отстань! Ай!..

За их спинами рухнула на пол приставленная к стене решётка, и девочки, испугавшись, отбежали на два шага. Из вентиляции, осторожно ощупывая пространство перед собой, показалась Рука.

– Она вернулась! – радостно воскликнула Веточка и сразу забыла про пластилин, оставив коричневато-серую массу в руках сестры. А сама приблизилась к гостье и легонько ткнула в неё пальцем. Рука не вздрогнула в этот раз, только замерла на мгновение, а после вдруг изогнулась к стене и принялась что-то карябать на побелке сломанным когтём.

– Что она делает? – Ирка бросила пластилин на стол, обтёрла руки о футболку и приблизилась.

Сперва было не совсем ясно, что там царапала Рука, но едва она отодвинулась, перебирая пальцами, Ирке и Веточке открылся простенький рисунок из палочки с неровными концами.

– Это воздушный шарик? Или карандаш?

– Это похоже на косточку, – прищурившись, предположила Ирка, часто видевшая, как точно такие же кости её бабушка в деревне давала лохматому дворовому псу Полкану. Тот их с удовольствием обгладывал, после закапывал за будкой и с чистой совестью забывал, где зарыл.

– Она любит косточки, как мама? – не поняла Веточка.

– Нет, как собачка. Давай найдём ей что-нибудь? Может, тогда она с нами подружится?

В хранилище, полном древних тысячелетних костей, это оказалось не так-то просто. Все ископаемые, что Ирка и Веточка приносили Руке, та отвергала, отшвыривая их от себя, стоило только ловким пальцам тщательно ощупать добычу.

– Ей не нравится! – чуть ли не плача, Веточка собирала с пола очередные осколки.

– Точно! – Ирка стукнула себя ладонью по лбу. – Это ведь камни! Мама говорила, когда кости динозавров долго лежат в земле, они превращаются в камень. Потому Рука их и не берёт.

– А где взять настоящие косточки?

Приглядываясь к одинаковым рядам высоких металлических стеллажей, скользя вдоль тусклых надписей, полок с россыпями аммонитов и отпечатками доисторических водорослей, Ирка набрела на одинокий шкаф, из которого мама часто что-то забирала для своей работы. Венчал этот шкаф громадный беззубый череп с мощными рогами. Череп был желтоватым, и Ирка вспомнила, что в ящиках и за стеклом должны были лежать косточки животных для стендов о многообразии фауны, как не раз повторяла мама. Косточки животных, что существовали в мире и сейчас, а, значит, точно были куда моложе динозавров.

Набив карманы мелкими рёбрышками, лишёнными челюстей черепками и сломанными лапками, Ирка быстрее вернулась к угловому столу. Рука терпеливо ждала, будто знала, что рано или поздно ей принесут подходящую добычу, а Веточка всё крутилась рядом, боясь и одновременно безумно желая погладить шелковистый чёрный пушок, покрывавший кожу Руки.

Стоило когтистым пальцам коснуться настоящих хрустящих косточек, как Рука вся задрожала от предвкушения и радости. Она моментально сгребла выложенное перед ней угощение и исчезла с ним в продуваемом тоннеле вентиляции.

– Э-эй… – грустно протянула Веточка, так и не успевшая дотронуться до своего нового друга.

Но через пару минут Рука как ни в чём не бывало вернулась и вновь постучала длинным гибким пальцем по стене, где была изображена кость. Осчастливленные собственной нужностью дети бросились к шкафу с косточками и принялись вытаскивать из него всё, что могли унести.

Рука жадно принимала подношения, переносила их куда-то далеко в вентиляцию и непременно возвращалась за добавкой, а девочки и рады были стараться. Их очень забавляла эта игра, ведь они помогали своему необыкновенному другу. А в самом конце, когда мамин шкаф был хорошенько прорежен, Веточка всё же рискнула протянуть свою маленькую ладошку к Руке и робко коснулась шерсти. Ни она, ни Ирка не ожидали, что Рука отреагирует моментально, извернувшись, как уж, и схватив цепкими пальцами запястье Веточки.

– Ай! – та удивлённо вскрикнула, а Рука вдруг сжала её сильнее, лианой оплетая хрупкое предплечье. – Бо-ольно! Мне больно!

Ирка мгновенно оказалась рядом и резко шлёпнула Руку по пальцам, не позволяя причинять боль младшей сестре. На её счастье, Рука покорно отпустила запястье и тут же скрылась в трубах вентиляции, постукивая длинным телом по коробу.

– Зачем она так больно сжала? – блеснув слезами обиды, спросила Веточка, но Ирка всё свела к шутке. Мол, Рука просто не рассчитала силу, просто забавлялась, пугала. Но про себя Ирка подумала, что эта подозрительная гостья из вентиляции старого музея совершенно точно ощупывала младшую сестру, будто впервые узнав, что за мягкой плотью людей скрываются кости. У неё самой-то костей не было. Она лишь могла таскать чужие. И от этой мысли Ирке стало как-то нехорошо. Даже мурашки промаршировали по спине дружным строем, а на затылке встопорщились маленькие короткие волосики.

Но беспокойство тревожило её ровно до того момента, как в хранилище пришла мама и долго сердилась по поводу невыполненного задания, испорченного пластилина и пропавших из её шкафа костей. Последнее вообще вывело её из себя, и никакие оправдания про голодную Руку из вентиляции не позволили девочкам избежать наказания. Мама взяла такси и отвезла сестёр домой, где заперла их в детской, отобрав ящик с игрушками и погрозив, чтобы думать забыли о сладком до завтрашнего дня.

Своё наказание Ирка и Веточка перенесли стоически, хоть они и не понимали, почему мама так злилась из-за костей. Их ведь вон ещё сколько осталось – целый музей, внушительное хранилище, бесконечные склады в подвале! Зачем тут волноваться? Да и нужно же было кому-то накормить Руку, а то она бы так и ползала голодная по вентиляции, воровала бы экспонаты втихаря от всех.

На следующий день мама отошла: размякла от грустных умоляющих глаз Веточки за завтраком и согласилась вновь взять девочек на работу. Только внимательная Ирка и успела заметить, как младшая сестра утащила из папиной комнаты маленькие оленьи рога на деревянном щите, висевшие до этого на стене, над комодом. Она спрятала их в свой цветастый рюкзачок и никому ничего не сказала.

А уже в хранилище мама повелела дочкам перерисовать в тетрадку окаменелость офиуры-змеехвостки и до конца дня обязательно найти косточки, которыми они вчера игрались. Лишь после того, как за мамой закрылась дверь, Веточка достала из рюкзачка колючие оленьи рожки.

– Ты зачем их у папы забрала? – спросила Ирка. – Он, когда приедет, расстроится.

– Папа нескоро приедет. А у нас зато будет дру-у-уг, – протянула Веточка, приблизившись к решётке вентиляции. Но как она ни стучала по сетке, как ни звала Руку, та всё не показывалась.

Прошло несколько часов, Ирка даже взялась рисовать на бумаге вчерашнюю окаменелость змеехвостки, тщательно выводя закручивающиеся в спирали длинные гибкие отростки, а Веточка всё крутилась возле решётки, не желая успокаиваться.

– Я гляну одним глазком, где она там, – едва слышно прошептала Веточка, с трудом сдвинула латунную сетку и присела.

– Не лезь туда, – устало попросила Ирка. – Пыли нахватаешься.

– Я хочу найти Руку. Мы вчера её обидели, ударили. Я хочу дать ей рога, чтобы она не обижалась.

С грохотом и сопением Веточка поползла в вентиляцию, шлёпая ладонями по гладким стенкам и таща с собой маленькие рожки. Ирка на всё это поглядела с сомнением и даже некоторой опаской. Ведь глупая сестрица могла и застрять там.

Продвинувшись вглубь совсем немного, Веточка вдруг звонко воскликнула:

– Она здесь! – Послышалось шуршание и короткий чих. – Привет! Я принесла тебе подарок… Эй! Ты что делаешь? Ай! Ай! Больно! Пусти! Ай!

Веточка закричала вдруг так пронзительно и звонко, что у Ирки похолодело в груди. Она сорвалась с места и практически нырнула в вентиляцию, но узкий ход был для неё маловат – плечи никак не желали пролезать, а голове негде было развернуться. Чуть впереди маячили трепыхавшиеся ножки Веточки, которая, не переставая, голосила и плакала, будто эта огромная Рука там зверски её мучила.