Саспенс 2. Чертоги сознания

— Да конечно, пойдём, — ответил с улыбкой я.

Мы отошли и встали напротив стены, я присел на корточки и приобнял девочку за плечо, заметив что она была совсем хрупкой и худенькой. Она улыбалась, я тоже, хотя всегда после таких поездок я впадал в депрессию на несколько дней. Сашка фоткал. После фотографирования, она обняла меня, и сказала, — Я Настя, а вы дядя Никита, приятно познакомиться.

— И мне, взаимно, Насть вот тебе подарок от меня, — я передал ей куклу которую подойдя ко мне передал Мишка, и сказал, — Мы с тобой ещё пообщаемся, но позже, мне нужно отвлечься.

— Хорошо, — ответила Настюша.

Я прошёл немного, и подошёл к тому лысому мальчику в пижаме смотрящему на меня всё это время, присев рядом с ним я спросил, — Привет, как тебя зовут, и почему ты на меня так смотришь?

— Серёжа, — спокойно произнёс он, и продолжил, — Я знаю тебя.

— Спасибо, меня многие знают.

— Я не это имел ввиду, — также спокойно продолжал он, и я заметил что в руках у него «кубик Рубика».

— А что?

— Помоги им.

— Что? — я опять начал волноваться как тогда с Алёной на чердаке в пустоши и отвечать вопросами.

— Ты один такой, помоги им, тем кто тебя просит во снах, ты им нужен, — повернув ко мне голову и глядя в глаза произнёс он.

Я не успел ничего ответить, либо спросить, потому что его начало трясти, вдруг подбежали врачи и унесли его, а меня оттеснили. Я шёл по коридору в беспамятстве, меня нагнала Алёна, развернула, и всучила таблетку с стаканом воды, я выпил и голова перестала гудеть. Она забрала стакан, отощла и поставила его на тумбочку, не отводя от меня взгляда, и произнесла, — Иди к машине мы тут заканчиваем.

Я молча и неуверенно вышел на крыльцо, на душе было прискорбно. Виталич курил как всегда у нашей машины и смотрел на меня. Я подошёл и сказал, — А ты чего не заходил?

— А я никогда не захожу с вами, если ты не заметил, не люблю я больницы, и никогда не любил, а тут дети ещё, я потом не усну просто.

Чуть позже вышла Алёна, и все остальные с Ириной Сергеевной, она подошла ко мне и произнесла, — Вы не беспокойтесь, Серёжа хороший мальчик, у него просто последняя стадия рака мозга, и ему осталось может с месяц, так что не думайте вы не виноваты ни в чём, а что он вам сказал, на вас лица ведь не было.

— Да так, ничего плохого, просто мы с ним в чём-то одинаковы.

— Ладно, спасибо за визит, ребятам радость, вам контент.

— Не только контент, нам было приятно их повидать, — ответил я.

Мы стали потихоньку загружаться, в нашу белую старенькую машинку, фургончик. Когда все ребята уже сели, я обернулся и ещё раз посмотрел на это здание. Обветшалое как и его обитатели, но не пустое, подумалось мне. И собравшись уже развернуться и сесть в машину на крыльцо выбежала Настюша и закричала на сколько ей хватило сил, — Дядя Никита, постойте!

Двинувшись на встречу, я подошёл к ней и присел на колено. Она смотрела на меня и говорила, — Вот вам и от меня подарок, возьмите, он вас сбережёт, — и разжав ладошку, она сунула мне в руку маленький значок, на котором была изображена птица соловей.

Я взял значок и обнял её со словами, — Спасибо, и для тебя я просто Никита. Она в ответ поцеловала меня в щеку и посмотрела на меня, потом взяла значок из моей руки, отогнула край расстёгнутой джинсовки и пристегнула его с внутренней стороны. Я поднялся, посмотрел на неё и отправился к машине. Мы отъехали, она махала нам ручкой вслед.

— У тебя новая поклонница, — с улыбкой произнесла Алёна.

— Скорей давняя знакомая, — ответил я, отогнув ворот и взглянув на значок, — Мой оберег.

— Стильный, красавчик, — произнесла моя девушка.

Дальше мы ехали молча.

3.

По приезду домой я лёг в кровать и вырубился буквально сразу.

Проснулся я утром услышав громкий женский крик, походивший на вопль, откуда-то из-за двери квартиры. Вскочив я выбежал на лестничную площадку, но там никого не было и крик стих. Вернувшись в квартиру я прошёл на кухню, где на столе лежала записка, с содержанием:

Красавчик, с добрым утром, твой завтрак в холодильнике, разогрей, или закажи себе чего-нибудь, ты вчера вырубился, ничего не сказав, я волнуюсь. Вечером поговорим, я убежала на учёбу, целую!

Достав и разогрев еду я стал размышлять, что к чему, вопросов становилось всё больше и больше. Вдруг я поднял голову и увидел перед собой женщину сидевшую напротив, она была мертва, в старинном платье, с впавшими щеками, и длинными чёрными волосами, внимательно смотря на меня. Я остолбенел.

— Не пугайся, — скрипящим голосом трупа произнесла она.

— Кто ты, — нервно выдал я.

— Мария Орская, — уверенно скрипуче произнесла она.

— Ты кричала?

— Голоса в твоей голове.

— Зачем?

— Ты один такой, ты был на нашей стороне, слушай их и они приведут.

— Куда?

— Вспомни сон, и мальчика с клиники, слушай голоса и найди выход, как тогда в пустоши, освободи нас.

— Но, — не успел я договорить как она исчезла, оставив меня в ступоре.

Позже пришла Алёна и увидев меня в таком состоянии, спросила, — Что случилось?

— Звони отцу, мне нужна его помощь.

— Уже вчера позвонила, не могла же я оставить всё так после твоих вчерашних выпадов.

— Отлично, поехали! — резко ответил я.

Через час мы были в клинике, и мне сделали томографию и повторные обследования мозга. Чуть позже сидя в кабинете Вячеслава Николаевича, я слушал что он скажет.

— Смотри Никит, — начал он, — Вот снимки, и здесь вот есть странные свечения.

Он указал на маленькие точки на снимках.

— А здесь нет, — продолжал он.

— И что это значит, опухоль?

— Не похоже, это феномен, я такого не видел ранее, потому что на других снимках такого нет, это как какая-либо активность, нужно более углублённое обследование.

— У меня нет времени.

— Пока есть, но позже может и не быть, мы ведь не знаем что это.

Закончив разговор, мы вышли из НИИ где сейчас работал отец Алёнки. И я вспомнил про музей куда должны были доставить монеты из усадьбы. Там нам сказали, что они до них не доехали, их выкупил некий тайный коллекционер. И вообще там всё странно, видимо кто-то влиятельный. Незная что делать дальше мы поехали домой.

Вечером мы решили отдохнуть, нам завтра нужно было ехать на очередные съёмки в какую-то деревню в Тульскую область, поэтому мы решили заказать вкусняшек и поваляться вдвоём за просмотром фильма. Проснувшись утром и собравшись в поездку, за нами опять приехали ребята и мы отправились в путь. Я попросил Саню поискать про усадьбу или старинный дом, что мне виделся во сне но он ничего не смог найти перешерстя буквально весь интернет. По приезду меня стали одолевать голоса в голове снова, но не обратив внимания, мы начали съёмки про эту деревню, где находилась очередная для нас психлечебница. Ничего необычного, отсняв материал, взяв все возможные интервью у врачей, Алёне это очень помогало в учёбе, живая практика. Выйдя на улицу, мои внутренние голоса не обращая никакого внимания на оклики друзей перекрыли меня и повели куда-то в сторону леса, все ломанулись за мной. Не останавливаясь и очень быстро с туманным взглядом я прошёл в чащу и на время потерялся из виду ребят, буквально через минут пятнадцать таких прогулок ребята вышли из лесу на край поля, где и нашли меня лежащего около старинного двухэтажного дома.

Придя в чувства я увидел над собой лицо Алёны и друзей. Она сказала, — Всё хватит, тебе нужен отдых я звоню отцу и ты ложишься в больницу, и это не обсуждается.

— Нет, — остановил её я, — Если он хочет сенсации и открытий звони и говори пусть с оборудованием приезжает сюда.

— Ты с ума сошёл?

— Это оно, то место из видений, я тут нужен.

4. Театр теней.

Это был не совсем театр, сейчас он выглядел печально, после старого пожара с покосившейся крышей, местами в дырах стояло это старое строение и внушало тоску. Лучи света пробивались в него будто искали души зрителей и актёров. В нём оставались местами старые сиденья и обгоревшая сцена. Местами стены обросли мхом, а в отверстиях в полу проросла трава. Позже мы подняли историю этого места в местной администрации и нам рассказали что в военное время двое братьев немцев Ганс и Тиль, согнали туда много пленных людей и устроили там адское представление, концом которого было закрытие дверей и сожжение всех заживо. Сами же братья пропали после этого случая, скорее всего укрылись от следствия после войны. Но позже это естественно пытались замять, и скрывали информацию. Вернувшись на место, все были в сборе приехал и Вячеслав Николаевич, с парой помощников и оборудованием. Неподалёку от театра, на опушке мы разбили лагерь с палатками и установив оборудование стали совещаться. Я всё рассказал друзьям и врачам, голоса привели меня сюда потому что их души застряли в театре, и чтоб их спасти я должен найти какой-то артефакт по типу тех монет что в усадьбе и тогда откроется выход и я смогу их спасти. После долгих уговоров, особенно Алёны было решено ввести мне препарат, останавливающий почти жизнедеятельность, чтобы я впал в кому и смог попасть на ту сторону и действовать.

Расположившись на кушетке, я лежал готовый ко всему, доктор Веселов склонился надо мной и спросил, — Ну как, готов?

— Да, — ответил я, а сам думал как к такому можно быть готовым.

Сказав это он запустим аппарат и по капельницам, введённым в мои вены пошёл препарат. По сути своей это было как эвтаназия, но с другим препаратом и в меньших дозах. Меня нужно было выключить, но не убить. Естественно было всё что нужно, чтобы в любой момент привести меня в чувство. Но риск был большой, неизвестно как поведёт и куда мой мозг.

В глазах темнело, тело становилось ватным, вдруг стало тепло и я погружался во мрак. Спустя мгновение, я открыл глаза, и очутился на опушке, но вокруг никого не было, я лежал на земле и был в старинной одежде, военной форме середины двадцатого века. Встав и осмотревшись я понял это была та самая поляна, где мы раскинули наш лагерь. Уже осознав что я переместился в Лимбо, улыбнулся с мыслью что всё получилось. Пройдя вперёд и выйдя из лесу, передо мной стоял величественный театр, красивый и не сгоревший. Я направился вперёд где меня и встретила охрана со словами, — А мы вас заждались, вы же советник из Германии?

— Да, я доктор, — и задумавшись добавил, — Доктор Вессель.

— Ну проходите, братья ждут вас.

И я вошёл, внутри была такая красота, на сцене готовили роскошные декорации, вокруг ходили люди и деловито всё обустраивали к большому мероприятию. Меня проводили в кабинет, где сидели двое братьев в немецкой форме, поприветствовав меня, они стали рассказывать.

— Вы доктор ведь знакомы с тем что мы практикуем оккультные практики, и вот здесь завтра мы проведём один обряд, представление своего рода, — начал Ганс.

— От вас требуется всё фиксировать как с научной точки зрения, предупреждаю будет много жертв, но все они во славу Рейха и для призвания сущностей из ада, здесь шестьдесят девять пленников все они должны завтра погибнуть при определённых обстоятельствах, тогда мы получим мощную силу и Германия победит в войне, — продолжил Тиль.