До тошноты

- Если история правдива, то сумасшедшие украли с кухни острые ножи, и каждый по очереди тыкал в него, заставляя визжать, как свинью. Это могло продолжаться часами, если это правда, прежде чем он, наконец, истек бы кровью или умер от шока. Вот когда история становится по-настоящему тревожной.

- Ходят слухи, что одному из заключенных пришла в голову идея разрезать его целиком, вроде оленя? Они так и поступили, разрезав и перетащив все куски обратно на кухню. Это заняло много времени, он был таким огромным мужчиной, но в конце концов они разрубили его на куски и доставили. Теперь те же люди, которые думают, что в этом участвовали охранники (в зависимости от того, с кем вы разговариваете, это были либо все охранники, либо только некоторые), также считают, что, возможно, в этом участвовали и несколько поваров.

- Итак, как рассказывается, эти коллаборационисты взяли то, что им дали, и приготовили грандиозный пир, на котором присутствовали как заключенные, так и персонал. И они не вставали из-за стола, пока Фрэнки Хэнсон не был полностью съеден вместе с небольшим количеством молодого картофеля и свежей моркови с грядки. Затем заключенные вернулись в свои камеры, и кто-то, возможно, повар или охранник, избавился от костей. Вызвали полицию штата, и все, что они нашли - это немного крови в камере. Фрэнки Хэнсон исчез.

* * *

- Фу, деда! Это так мерзко, - девочка вздрогнула и ухмыльнулась одновременно.

- Но я еще не рассказал тебе самую жуткую часть, - дед наклонился вперед, его глаза расширились от злорадства. - Ходят слухи, что в тот день у некоторых из этих охранников появился вкус к человеческой плоти. Знаешь, кажется, действительно очень много людей пропадает в лесах вокруг города.

- Время ужинать!

В комнату вошла Нана в перепачканном фартуке на талии и с длинными прядями седых волос, выбивающимися из тугого пучка, который она носила на затылке.

- Да, дорогая. Мы уже в пути. Просто нужно заставить детей вымыть руки.

Дед встал, громко хлопнув коленями и заставив обоих внуков захихикать.

- Вы, дети, мойте руки. Я сейчас приду.

Дед направился в конец коридорa, в спальню, где спали он и Нана.

Тихо закрыв за собой дверь, он посмотрел на древний сундук у стены. Потребовалась всего минута, чтобы найти маленький прямой ключ, которым открывался тяжелый висячий замок спереди, и он осторожно открыл тяжелую крышку. Предмет, который он искал, находился сзади, погребенный под образцами материала, из которого Нана шила себе свадебное платье. Он нашел его без труда и осторожно развернул обтягивающий его изодранный бархат. Улыбка играла на его губах, но так и не коснулась его глаз, когда он прослеживал плавные линии и контуры, уделяя дополнительное время выступам над пустыми глазницами, вспоминая глубоко посаженные глаза.

Пожелтевший череп казался прохладным под его рукой, очищенный от плоти много лет назад.

- Деда?

Дед быстро отдернул руку, опустил крышку и защелкнул висячий замок, прежде чем повернуться к двери. Он мог снова завернуть его, пока дети будут спать.

- В чем дело, приятель? - небрежно спросил дед, встретив внука у двери, и мальчик отступил на шаг, так что они оба оказались в коридоре.

Он пробрался поближе к своему деду, когда они шли к раковине.

- Как ты думаешь, какие мы, я имею в виду людей, на вкус?

- Ну, - сказал дед, подмигнув, понизив голос, чтобы его не услышали. - Я полагаю, как мясной рулет Наны.

Перевод: Zanahorras

"ДЖЕК И ДЖИЛЛ"

Джек сидел за обшарпанным кухонным столом, всецело погрузившись во внутренности древнего радиоприемника в тщетной попытке починить антиквариат. Он честно предупредил владелицу, миссис Джонс, что, по его мнению, радио ремонту не подлежит, но она настаивала, громко уверяя, что всем сердцем верит в его способности. Он вскользь упомянул, что в наши дни дешевле купить новый, но она и слышать ничего не хотела о новомодном барахле, которым торгуют в каждом магазине их города. В конце концов он сдался, не выдержав напора восьмидесятичетырехлетней женщины, что была на полтора фута[9] ниже его ростом.

Хотя в основном он работал разнорабочим, городское сарафанное радио принесло ему несколько дополнительных подработок, когда люди начали убеждаться в его мастерстве в обращении с мелкой бытовой электроникой. Бывшему заключенному было трудно найти постоянную работу, поэтому он с радостью соглашался на любую подработку, которая попадалась ему на пути. Однако, на этот раз заказ оказался невероятно сложным и явно не стоил двадцати пяти долларов гонорара.

Скребущий звук, донесшийся из комнаты над кухней, отвлек его внимание от деталей старого радиоприемника.

Она снова передвигалась там, наверху.

Он вздохнул и закурил еще одну сигарету, глубоко затягиваясь и протирая глаза, струйками выдыхая голубоватый дым.

Еще слишком рано. В прошлый раз его чуть не поймали.

Он снова переключил свое внимание на текущий проект, надеясь, что, если он притворится, что не слышит ее, она снова заснет или что там еще она там делала. Наверх он больше не поднимался.

Он почувствовал ее приторно-сладкий запах задолго до того, как услышал влажное шлепанье ее босых ног по линолеуму позади себя. Джек выпрямился в кресле и уставился прямо перед собой на выцветшие обои с розовым рисунком, стараясь неглубоко дышать через рот, дабы избежать трупной вони. Только одна мысль проносилась у него в голове снова и снова, как собака, гоняющаяся за своим хвостом:

Не прикасайся ко мне. Пожалуйста, только не прикасайся ко мне.

От ее хриплого голоса волосы у него на руках встали дыбом.

- Я есть хочу, - сказала она.

- Я знаю.

* * *

Джеку было трудно вспомнить, как она выглядела, когда еще была красивой. Он даже не мог точно сказать, сколько времени прошло с тех пор, как начался этот кошмар. Каждый раз перед сном он вспоминал, как прекрасно проходили дни и как пролетали ночи после их первой встречи, в те времена, когда он любил ее.

Он путешествовал автостопом из города в город в поисках работы, чтобы набить свой желудок хоть какой-то едой. В те времена особо поживиться было нечем, и как только он исчерпывал все свои ресурсы в одном городе, то сразу перебирался в другой.

Но в этом городке работы было больше, чем обычно, и он заработал достаточно дополнительных денег, чтобы позволить себе заслуженную кружку пива за все свои труды, несмотря на то, что офицер по условно-досрочному освобождению легко мог бы отправить его обратно в тюрьму за эту слабость. Ну, конечно, сначала они должны были его найти.

Он забрел в местный "водопой" и нашел себе местечко в темном углу. Только что вышедший из тюрьмы, он чувствовал себя некомфортно в общении с теми, кого он считал "обычными" людьми.

Джек потягивал единственное пиво, которое смог себе позволить, жалея, что это не "Джек Дэниэлс", когда заметил в баре хорошенькую женщину. Она не сводила с него глаз.

Поначалу он избегал зрительного контакта, уверенный, что такая красавица никогда не обратит внимание на такого заурядного и грязного оборванца, как он сам. И все же, когда он осмелился бросить на нее второй взгляд, она не отвернулась. Вместо этого она ему... улыбнулась.

Женщина встала и медленно подошла к его столику. Его ладони вспотели, и он подумал, что сейчас его хватит инфаркт и он свалится прямо под этот стол. Какой же милой и грациозной она была, а оторвать взгляд от ее бедер было просто невозможно.

Джек попался на крючок еще до того, как она заговорила.

- И как же тебя зовут, незнакомец? – спросила она.

Ее голос оказался даже красивее, чем он себе представлял, и то, что она использовала его, чтобы заговорить с ним, пугало его еще больше. Долгие годы прошли с тех пор, как он в последний раз был рядом с женщиной, не говоря уже о такой потрясающей. Вся слюна у него во рту, казалось, разом пересохла, превратив язык в толстый чужеродный отросток, который больше ему не принадлежал.

- Эм... Джек, - ответил он, удивленный тем, что вообще нашел нужные слова.

Она рассмеялась, выражение ее лица было одновременно озорным и многообещающим. Она протянула ему руку.

- Какое восхитительное совпадение. А я - Джилл.

Немногим позже Джилл отвезла его в свой загородный дом. Они занимались любовью большую часть ночи. Для Джека это было невероятно - первый секс, который у него был за слишком много лет. Для него она мгновенно превратилась в зависимость. Тогда он сделал бы все, что угодно, лишь бы остаться между ее бедер.

Конечно, это было до того, как он узнал, кто она такая.

Черт, да он все еще этого не знал.

* * *

Джек смотрел через лобовое стекло на темноту шоссе, нарушаемую только светом его фар, пока он ехал на юг уже больше двух часов. Его глаза, казалось, были полны песка. Он и так заехал уж слишком далеко и решил развернуться в следующем городе и направиться домой.

Некоторые вечера бывали удачными, некоторые - нет. Завтра она снова заставит его пойти куда-нибудь. Рассеянно он потрогал пальцем глубокий шрам на левой руке - подарок Джилл, когда он однажды вернулся ни с чем. Он надеялся, что на этот раз она не слишком рассердится. Ведь это было не так просто, как раньше. Теперь все остановки отдыха были оборудованы видеонаблюдением.

Развернувшись, чтобы направиться на север, Джек проехал всего около пятнадцати миль, когда удача наконец улыбнулась ему. Иногда это происходило именно так - стоило ему поверить в то, что сегодня вылазка не выгорит, как кто-то появлялся на его пути, идеально подходящий для ее нужд.

Временами он задавался вопросом, что может быть, она обладала какой-то неведомой силой, что подчиняла себе мужскую волю - но это было нелепо, ведь так?

Паренек стоял на обочине дороги, на его худых плечах болталась ветровка, которая и близко не выдерживала вечерней прохлады.

При виде фар Джека он поднял большой палец - универсальный знак, означающий "Не-подбросишь-меня, чувак?". Джек сбросил скорость и мягко затормозил в нескольких метрах от молодого человека. Пробежав это расстояние короткой трусцой, парень открыл пассажирскую дверь, щурясь от света салона.

- Эй, а вы меня не подбросите?

- А как далеко ты направляешься? - спросил Джек.

Он жестом велел парню сесть и закрыть дверь, что тот и сделал, кинув грязный рюкзак между кроссовок. Лохматая челка закрывала большую часть его лица и он дергался словно невротик, хотя Джек подозревал, что этот тик был вызван какой-то химической зависимостью. Уж наркоманов-то в тюрьме он повидал достаточно.

- Да мне неважно. Можно высадить меня где угодно.

Он потер руки перед вентиляционным отверстием, согревая их, хотя Джек подумал, что это уловка, чтобы скрыть, как сильно они дрожат.

- Черт возьми, как же там холодно!

Джек выехал на шоссе, прежде чем достать пачку сигарет из переднего кармана и прикурить от помятого спичечного коробка. Молодой человек с благодарностью принял предложенную сигарету и устроился поудобнее на своем сиденье, приоткрыв окно, чтобы сбрасывать пепел.