Чёртов плод

* * *

– Пройдёмся до пляжа? – предложил Аспид. – Никогда здесь не бывал…

– Я тоже. Давай, – Кейр протяжно зевнул, почёсывая пальцем покрытый густой тёмной щетиной подбородок, и сорвал с кривого миниатюрного деревца, растущего в глиняной кадушке под полукруглым окном дома, крупный спелый мандарин. – Со шторами это было круто, кстати. Как ты додумался?

– Да так… фольклор. Повесили мальчику в комнату чёрные шторы, а ночью он слышит: «Подойди к окну», а шторы его взяли и придушили, – Аспид шагнул вслед за парнем на вымощенную мозаичной кирпичной плиткой дорожку, которая серпантином спускалась вдоль выложенных из крупных белых камней стены от террасы двухэтажной виллы прямиком к морю. – У нас малышня друг другу в детском садике ещё такое рассказывает.

– Суровые вы ребята, – покачал головой Кейр, взвесил похожий на бильярдный шарик мандарин на ладони и начал сосредоточенно чистить его прямо на ходу, бросая на землю кусочки толстой оранжевой кожуры. – Я же говорил, что тебе понравится, бро, – добавил он, ухмыльнувшись. – А отказался бы составить мне компанию, пропустил бы всё веселье.

– Я всё равно не очень понимаю, нафига они тебя сюда послали… да ещё со всем этим эскортом, – пробормотал Аспид, рассеянно разглядывая казавшуюся в опускавшихся сумерках непривычно пышной растительность по сторонам дороги.

Увешанные многочисленными плодами лимонные кусты, разлапистые пальмы с толстыми, словно водопроводные трубы, волосатыми стволами, тёмно-зелёные плоские кактусы, напоминающие многопалые клешни какого-нибудь монстра, – обалдеть, какие огромные, кажется, что даже выше человеческого роста. А вот это вроде как почти обычные сосны с длинными иголками – вон и шишки под ними валяются, только кроны какие-то плоские и похожи на широкие зонтики…

Повсюду пахло смолой и можжевельником, из травы доносился оглушительный стрёкот множества цикад, и вообще всё вокруг было ярким, душистым и каким-то очень уж летним для конца октября. Последний раз Аспид побывал на юге ещё совсем карапузом, пока были живы родители – тётке никогда не удавалось наскрести достаточно денег на подобные путешествия. А вот этот богатенький… вояка (мальчик сердито вздохнул и опять осторожно помассировал пальцами синяк, проступивший у него на правом плече), небось, даже и не догадывается, что у кого-то в мире могут существовать подобные проблемы…

– Ну, лопоухий и этот… как его там… Берон, положим, сами за мной увязались. Они всякое такое страсть как любят. Я и не стал возражать. Знаешь же, как говорят: добрым словом и пистолетом всегда можно добиться большего, чем просто добрым словом… хочешь? – Кейр протянул ему половинку мандарина. – А Тео с Вильфом, как я понял, планируют с этим типом попозже о чём-то там побеседовать, и им просто неохота тратить собственное время на все эти вот… вводно-ознакомительные… ритуа-а-о-улы, – парень снова мучительно-длинно зевнул и яростно потёр ладонями покрасневшие глаза. – Вот чёрт, суток не прошло вне Цитадели, а уже в сон клонит, непривычно так, правда?

Кейр спрыгнул с последней ступеньки короткой мраморной лесенки на усыпанный мелкой серой галькой пологий берег и подошёл к воде. В серо-голубом небе над головой догорали последние отблески красноватого осеннего заката; небо над гулко рокочущим морем было уже почти чёрным, и в нём лучистой хрустальной крошкой дрожали робкие огоньки первых блёклых звёзд. Аспид остановился рядом, поднял с земли увесистый острый камень, размахнулся и забросил его далеко в воду. «Ого, метров тридцать, не меньше».

А он ведь сейчас даже зверя не принимал…

– Тео и Вильф же оба так давно уже стали тули-па. Сотня лет – это тебе не шутки, верно? – раздумчиво продолжил Кейр, глядя на бурно вздымающиеся волны перед собой. – Наверняка все эти сцены страшно приедаются со временем. Каждый раз ведь одно и то же, ага? «Кто», да «что», да «ой, это у меня крыша поехала»… А с зажравшимися гоношилами, которые живут в таких вот долбаных дворцах и чуть что сразу начинают брать тебя на понт и размахивать стволами, так и вообще море возни. Они же небось привыкли, что их по жизни все кругом боятся, так, да? Считают себя крутыми шишками, хозяевами мира. Пачками посылают других на смерть, ездят в бронированных авто… Наслаждаются жизнью, отдыхают… – он обвёл пространство вокруг себя мозолистой ладонью, – на огороженных от всего мира частных пляжах, катаются на личных яхтах, имеют кучу бабла и любовниц. Надо же хоть иногда добавлять в мир капельку справедливости и объяснять таким, где на самом деле их место, ведь правда?

– Если верить моему бывшему учителю истории, есть парочка стран, где у смертных такие попытки восстановить справедливость кончались революциями, – хмыкнул Аспид.

– Ну мы-то с тобой не смертные, бро… – Кейр пожал плечами. – Да не, он на самом деле вроде бы ничего так кент. Ни одного тебе «пожалуйста», ага? Молодцом. Тео такие нравятся. Сработаются как-нибудь, – он пнул носком кроссовка валяющуюся у самой воды витую двустворчатую ракушку. – Ты сейчас куда?

– Домой на денёк, – Аспид улыбнулся, глубоко втягивая в себя запах водорослей и йода, доносящийся от близкой воды. – Показаться. А то моя тётя теперь уверена, что, если я надолго исчезаю, значит, меня в это время точно уже кто-нибудь где-нибудь пытает до смерти… Не то чтобы она была так уж сильно неправа, конечно, – задумчиво добавил он себе под нос, трогая пальцем глубокий свежий шрам от пятёрки когтей, тянущийся по шее.

Кейр прыснул и пихнул его кулаком в бок.

– Ну иди. А я ещё тут, наверное… поваляюсь чутка, – невнятно произнёс он и опять душераздирающе зевнул, растягиваясь на устилающих кромку пляжа плоских тёмных камнях.