Игольница Марго

Глава 2

Предисловие

Мышонок снова лениво перебирал лапками по выгрызенному ходу к знакомой дыре в стене. Уже несколько дней зверёк чувствовал себя чуть более неуклюжим и сонным, чем обычно.

«Возможно (только возможно!) я переусердствовал, дегустируя сыр и сливки на кухне?.. Не-а, вряд ли… Если только самую малость: Рождество всё-таки… Ох-хо-хо… Вот я уже почти и добрался до места».

Увы, именно в этот момент громкие стоны и ритмичный скрип старой кровати буквально пригвоздили пухлого грызуна к полу.

«О нет, только не это», — в отчаянии взмолился он. — В течении трёх восхитительных, чудных недель всё вокруг было тихо и спокойно. И сейчас, пожалуйста вам, снова-здорово, блин! Что же теперь делать?»

Сражённый сомнениями мышонок осел на свои толстенькие окорочка. Его чёрные блестящие глазки-бусинки сфокусировались на двух безостановочно движущихся в глубине комнаты силуэтах. А сам он внимательно следил и слушал: на этот раз и зрелище, и звуки были совсем, совсем другими.

На первый взгляд казалось, что происходило всё в точности так, как и в тот трагический ноябрьский вечер (серый обжора даже вздрогнул, вспоминая: ни сливок, ни сыра! Просто ужас!). Два молодых, покрытых потом тела кувыркались в кровати, сплетаясь конечностями в невообразимый клубок, наполняя комнату скрипом кровати, стонами и горячечным шёпотом.

И все же, после подробного и тщательного анализа мышонок отыскал несколько несоответствий.

Ну да, на кровати по-прежнему с очевидной целью скользили навстречу друг другу два силуэта. Но мужчина с возмутительным самодовольством нависал над уступавшей ему в размерах девушкой, входя и выходя из неё с уверенностью и методичностью парового молота. Восторженные женские стоны становились всё громче и протяжней. А прозвучавшее в темноте поощрение:

— Правильно, ведьма, спой для меня. Ну же, порадуй меня, детка, — произнесённое низким хрипловатым голосом, и вовсе превратило их в пронзительные исступлённые вскрики.

Внезапно раздавшийся оглушительный шлепок и мужской торжествующий рык:

— О, да! Давай же… кончай, моя огнегривая ведьма! — буквально взорвали в комнате воздух.

Мышонка вся эта суета и непривычные звуки, конечно, пугали, но недостаточно для того, чтобы ретироваться в норку (ведь его ждали кухня, сливки и сыр, вы же помните).

В следующее мгновение девушка в постели издала долгий, надрывный вой первобытной самки, сопровождаемый длинным потоком замысловатых ругательств и удовлетворённым ворчанием её молодого любовника.

Наконец-то наступила кульминация, и на этом постельная суета закончилась, лишь тяжёлое сбитое дыхание обоих эхом разносилось по комнате.

Мышонок был впечатлён.

«Неплохо, Поттер, совсем неплохо».

Мечтательно, с налётом лёгкой грусти вздохнув, он спокойно продолжил свой путь. Потому что точно знал: ещё час или около того обессиленные любовники будут спать без задних ног. Маленький серый грызун жил в «Норе» уже долгие, долгие годы и слишком хорошо изучил привычки населявших её людей.

«Вот уж действительно слабые, жалкие существа...»

Лондон. Декабрь

Той же ночью, лежа в собственной постели в доме на площади Гриммо, Гарри думал о том, какие резкие перемены произошли в его жизни совсем недавно. И всё, что для этого потребовалось, — маленькая счастливая случайность, тонкая насмешка судьбы, приведшая его в Париж и подарившая три недели абсолютного счастья с Марго.

— Ах, Марго… — застонал Гарри, почувствовав, что одно лишь упоминание её имени наполняет разум сладкими воспоминаниями, приводит в полную боевую готовность член, делая его горячим и твёрдым.

Ателье волшебной одежды «Игольница Марго»

В тот день Поттер последовал за ней почти мгновенно, не обращая ни малейшего внимания на промокшие обувь и носки и даже на озябшие ноги. Эта ведьма, говорившая с бархатной хрипотцой, очаровала его, привела в исступление. И она знала, как действует на Гарри, точно знала (злая, коварная женщина!). Потому что, войдя к себе в дом, даже дверь оставила открытой.

Марго ждала его в крошечной, совмещённой со спальней мастерской, где каким-то чудом разместились манекены, швейные машинки, ощетинившиеся булавками игольницы и связки разноцветных лент, а в самом дальнем закутке комнаты притаилась кровать. Всё та же мягкая, чуть снисходительная улыбка продолжала играть на её алых губах, а в уголке рта прочно угнездилась длинная тонкая сигарета.

— Проходи, милый, — пригласила она, выдыхая облачко серо-голубого дыма, который тут же окутал Поттера пьянящим ароматом. — Ты весь вымок, мальчик. Выкинь эти лохмотья прочь, больше они нам не понадобятся.

Гарри так и сделал. Он снял с себя абсолютно всё (взамен ему выдали сухое полотенце) и позволил Марго снять мерки для пошива мантии, брюк и рубашки. Стоя перед ней совершенно голый, в одним лишь полотенце, обёрнутым вокруг бёдер.

Ничем кроме магии Поттер дальнейшее события объяснить не мог. Она точно околдовала его!

Он вспомнил об охватившей его неловкости и невольном отклике тела на прикосновения исследовавших его нежных, но уверенных рук. Вспомнил, что один лишь взгляд на соблазнительную ложбинку, открывшуюся, когда Марго присела измерить длину внутреннего шва, вызвал у него выдающуюся во всех смыслах реакцию. Вспомнил, как чувственно крепкие груди тёрлись о его бёдра, когда швея, стоя на коленях, измеряла обхват его талии. К концу сеанса Гарри был ни жив, ни мёртв, балансируя на острой грани оргазма.

Марго заметила, конечно. Скорей всего, именно этого она и добивалась с самого начала.

Хотя, в целом, это уже не имело никакого значения, потому что спустя несколько секунд Поттер оказался в её кровати и занялся страстной любовью, которая длилась долгие… долгие семь с половиной минут...

«О, нет! Я снова опозорился…»

Мучимый ужасным страхом, униженный и стыдящийся себя он лежал рядом с Марго, ожидая обвинительного вердикта. Понимал, что спустя ничтожное мгновение она захочет выгнать его из постели, и Париж окажется для него закрыт навсегда (как и Лондон).

Однако, ничего подобного не произошло. Вовсе нет!

Французская сирена лениво потянулась за ещё одной сигаретой, закурила её, пыхнула призрачным пьянящим облачком прямо Гарри в лицо и бархатным хрипловатым голосом (который снова волшебным образом подействовал на Поттера, наполняя кровью тот орган, который слишком быстро сдулся только что) произнесла:

— Ты великолепный маг, Гарри. Поверь мне, уж я-то знаю.

После этих слов её ладонь пробралась в частные владения Поттера, ободряюще поглаживая поднявший голову член.

— Занятия любовью — это навык, милый. С ним не рождаются. Ему учатся.

Искусные и весьма шаловливые руки ведьмы, её лазурный, на удивление спокойный взгляд и волнующий хрипловатыми обертонами голос совершенно потрясли беднягу Гарри.

— Расслабься, мальчик, и я научу тебя. Всё, что тебе нужно, — немного практики.

Дальнейшие события погружённый в приятную дымку Поттер помнил очень смутно.

Все три парижские недели он провёл в будуаре Марго, неустанно занимаясь любовью и прерываясь лишь на то время, что требовалось для пошива его одежды. К сожалению, ему действительно необходимо было обновить гардероб.

Удивительно, но любвеобильная ведьма предпочитала по старинке пользоваться собственными руками и швейной машинкой, а не волшебной палочкой.

И вот теперь, лёжа глубокой ночью в собственной постели в Лондоне, Гарри вспоминал, как она хлопотала вокруг него с булавками и портновской лентой, затем шила, попутно давая ему советы и наставления всегда с неизменной сигаретой в углу рта.

И как хрипло шептала:

— Гарри, прекрати дрожать. Представь, что я — твоя игольница, мальчик. Пронзи меня, не смущайся! Сделай это, милый, давай же!

И он пронзал. Снова и снова. Пока лазурные глаза неотрывно глядели в его зелёные, пока она не начинала вскрикивать и скулить под ним в экстазе, а сведённые судорогой ноги не стискивали его тело. И тогда хриплые стоны Марго неизбежно толкали его за грань наслаждения, неважно, как бы сильно не старался он сдержаться.

Где-то к концу второй недели, Гарри понял, что должен жениться на Марго. Ему казалось вполне очевидным, что именно она — та самая, предназначенная ему судьбой ведьма.

«Мы счастливы, я удовлетворяю её в постели (ну, по крайней мере, очень сильно на это надеюсь). О чём тут ещё думать, когда всё ясно и понятно: мы — родственные души и идеально подходим друг другу».

Выражение лица Марго в тот момент, когда Поттер сделал ей предложение, было бесценно. Она не хотела смеяться. Честно. Однако сдержаться не хватило сил. Отсмеявшись, она несколько минут помолчала, привычно выдохнула голубоватое облачко сигаретного дыма и сочувственно произнесла:

— Прости, милый, но я не собираюсь выходить замуж за кого-либо из магов. Да, я шью для них одежду. Да, иногда я сплю с тем, кто мне понравился. Но выйти замуж ни за кого из них не стремлюсь. Да и тебе, дружочек, жениться на мне нет никакой надобности. Хороший секс — это, конечно, прекрасно, но его одного для брака недостаточно. Должно быть что-то ещё, Гарри. И ты найдёшь это что-то, мальчик, не волнуйся.

Поттер нехотя с ней согласился, и в конце концов Марго удалось убедить его вернуться к установленному графику занятий любовью и пошива одежды.

К сожалению, всё на этой планете когда-нибудь да кончается. Три недели пролетели как один миг, три комплекта одежды лежали перед ним готовые, так что пришло время прощаться.

И Гарри попрощался.

Прошла почти неделя с тех пор, как он вернулся в Англию. Джинни снова приняла его, сначала нехотя, словно бы оказывая одолжение, зато потом, после того как Поттер на практике продемонстрировал полученные навыки, сама вцепилась в него словно клещ. Теперь уже она настаивала на браке. Однако он сомневался, готов ли на самом деле совершить столь решительный шаг. Кроме того, в памяти постоянно всплывали слова Марго:

— Должно быть что-то ещё, Гарри…

Именно об этом он и раздумывал той ночью, вернувшись из «Норы» домой, прежде чем восхитительные образы Марго затопили его разум. Её лицо, тихий хриплый шёпот полностью вытеснили из головы мысли о Джинни и браке с ней. Последнее, что помнил Гарри перед тем, как заснуть, — пухлые, малиновые губы Марго, обволакивающие его своим мягким, атласным теплом.

Лондон. 25 декабря. Святочный бал в Министерстве магии

Поттер старался пробраться сквозь толпу как можно быстрей. Он опоздал и был абсолютно уверен, что Джинни уже вне себя от бешенства. Гарри как раз торопливо пересекал холл, когда надменный голос, знакомо растягивая слова, заставил его буквально споткнуться на месте:

— Это ведь рука Марго я не ошибся, Поттер?

Немногочисленная группа чистокровных волшебников под предводительством стоящего в центре Люциуса Малфоя тут же не сговариваясь развернулась и с чрезвычайным интересом стала разглядывать Гарри. Малфой же шагнул навстречу и принялся внимательно изучать новую мантию героя.