Разделение личности: Двойная игра

Осталось ознакомиться с присланным видео.

— Классная причёска. Тебе идёт.

Перед моими глазами было открыто слишком много окон. Из-за этого я не заметил, как ко мне подошла одна из девушек. Свернув в трей всё, что мешало обзору, взглянул на неё и вежливо ответил:

— Спасибо.

— Подожди ещё немного. Надо сделать малышу прививку.

— Угу.

Это была молодая девушка с очень сочной фигурой. Вот только меня терзало чувство, что я её где-то видел.

Помню, когда искал приложение с заметками, наткнулся на очень полезную функцию — распознавание лиц.

Просканировал лицо девушки и стал читать предоставленную сноску. Елизавета Наумова, погибла во время рождения ребёнка.

Девушка нагнулась над столом и начала что-то искать в белой коробке. Данный ракурс позволил мне в подробностях разглядеть её грудь. Я заметил, что ткань блузки в одном месте странно оттопырена. Это ведь тот самый кулон, о котором рассказывал Андрей. Демон с младенцем.

Значит, воскрешение людей реально, и Адам, правда, может оживить мою мать.

Задумавшись, перевёл взгляд на Еву. Она держала на руках ребёнка. Младенца с золотыми волосами. Это ведь Август. Безусловно, он.

Они что? Взяли его в заложники, на случай, если я включу заднюю? Вот же твари.

Я резко вскочил и сделал два шага назад, не понимая, почему так поступаю. Моё сердце заколотилось, как бешеное. Тело двигалось само, сугубо на инстинктах. Ужас переполнил меня, когда взглянув на Елизавету, заметил в её руках шприц с инъекцией.

Где-то глубоко внутри меня шевельнулось чувство узнавания. Эхо давно потерянной памяти. Что-то изменилось и внезапно всё вернулось обратно. Воспоминания захлестнули мой разум, как будто прорвали некую плотину. Всё вдруг всплыло на поверхность, открываясь неожиданным образом.

Ева меня подставила. Она сделала мне укол и насильно засунула в меня чип. Ей нельзя верить. Меня окружают враги.

Мои ноги сковало. Я не понимал, что мне делать? Бежать или сражаться? Кричать или плакать?

Девушки замерли и с интересом смотрели на меня. Даже ребёнок перестал играть с волосами Евы и с любопытством наблюдал, как я глубоко дышу.

Сосредоточившись на чипе, заставил время ещё больше замедлиться, чтобы успеть всё обдумать. Мне нужно разобраться в происходящем, и для этого я должен просмотреть то видео, что прислала Рената.

Это оказалось записью с камеры наружного видеонаблюдения. Первые секунды ничего не происходило, обычный безлюдный переулок. Вскоре в кадре появилась тётушка, одетая в старый деловой костюм. Она разговаривала по телефону, и вдруг со спины к ней подбежал мужчина в чёрном костюме и что-то вколол ей в шею. Она выпустила из рук телефон и уронила его в лужу. А вскоре обмякшее тело тётушки повалилось на землю.

По моим щекам потекли слёзы. Они взяли в заложники мою семью. Если я не подчинюсь Адаму, то они навредят брату, маме и тётушке.

Не в силах сдерживать начинающуюся истерику, я направился к выходу и замер, как вкопанный. Над дверью висели две картины, написанные маслом.

Я сразу узнал Еву. Она выглядела точно так же, как и в реальной жизни. За исключением волос — они были пепельного цвета.

На первой картине была изображена Ева с младенцем на руках. Малыш был очень сильно похож на Августа, особенно глазами и золотыми волосами.

На второй — Ева обнимала парня. Его я тоже сразу узнал, это ведь он был в воспоминаниях Толяна. Тот самый психопат и линчеватель. Смотря на Еву с Гаясом, я понял, что они не просто похожи друг на друга. Это мать и сын.

Стиснув зубы, я подошёл к двери, но не успел к ней прикоснуться, как меня окликнула Елизавета:

— Виктория. Ты куда? Что-то случилось?

Я застыл, а изо рта потекла кровь. Эмоции переполняли меня. Гнев бушевал, но был и страх. Я боялся повторить ошибку и снова дать себя одурачить. Зубы с ещё большим усилием начали сжимать нижнюю губу. Только боль помогала мне не сорваться на истеричный крик.

Медленно развернувшись, посмотрел Елизавете в глаза и проговорил тихим голосом:

— Почему ты назвала меня Викой? Отвечай. Почему ты назвала меня именем моей матери?

В последний раз, когда я смотрел на девушку, она держала шприц. Но сейчас она прижимала ребёнка к своей груди. Её рот открывался и сразу безмолвно закрывался. Она не знала, что мне ответить. Так и стояла с глупым выражением лица.

Понимая, что не дождусь ответа, я повернулся, чтоб уйти. Но меня отдёрнули. Ева бесцеремонно схватила меня за плечо и развернула обратно.

Я посмотрел на эту двуличную мразь, и весь гнев, что нарастал во мне, вырвался наружу. Уверен, что это она отдала приказ напасть на тётушку.

Отведя ладонь в сторону, я со всей силы ударил её по лицу.

Шлёп.

— Ты меня подставила. А когда я сбежал из больницы, натравила на меня своих головорезов.

Шлёп.

— Молчать! Я не хочу ничего слышать от старой твари.

Может второй удар и был лишним. Но я не хотел слышать ни единого оправдания из её гнилой пасти.

Даже не взглянув на эту суку, я вылетел из помещения и хлопнул дверью. Заметив Ренату, стоящую в конце коридора, направился к ней.

Мулатка была довольно далеко. Девушка любовалась настенной картиной и тихонько насвистывала ту самую мелодию. Сомневаюсь, что она слышала нашу короткую перепалку.

Пока я к ней шёл быстрым шагом, заметил, что руки мои начали дрожать, а губа отзывалась неприятной болью. Адреналин оставил меня, и скоро придёт откат в виде депрессивного осознания реальности.

Память у меня короткая, поэтому поспешил задать мулатке вопрос. Сразу, как только оказался достаточно близко:

— Что ты можешь сказать о прозвище Моль?

Рената посмотрела на меня испуганным взглядом, как обычно смотрят на предателей:

— Тсс. Вы что? С ума сошли? Хотите, чтобы меня уволили? Нельзя в этом доме произносить данное прозвище.

Осознав, что девушка меня отчитывает, мне стало стыдно, и я прошёл мимо неё в сторону лифта. Она быстро спохватилась и последовала за мной, но держалась на расстоянии.

Я шёл и думал.

Рената так и не призналась в том, что она Моль. Но и не опровергла. Нужно будет поднять данную тему снова. В более благоприятной обстановке.

Зайдя в лифт, через пару мгновений понял, что стою в нём один. Развернувшись, увидел недовольное выражение лица седовласой мулатки. Она осталась снаружи и демонстративно нажала на панель. Дверь начала закрываться. Я виновато опустил глаза, на что девушка показала мне средний палец.

Я стоял и смотрел на закрытую дверь лифта. В голове не было мыслей. Только ветер. Но когда до моих ушей донесся звук реактивных двигателей, понял, что назад я больше не вернусь.

Неспеша топая по тёмному коридору, я думал о своей судьбе мученика. Моя жизнь в обмен на жизни моих родных. Что бы меня ни ждало впереди, для меня это добром не закончится. Иначе, зачем им нужно было брать заложников?!

В груди всё сжалось. Кровь застыла в жилах. Каждый вздох отдавался невыносимой болью. Я не видел другого выхода, как смириться. Мне было страшно, хотелось плакать. И я решил отвлечься, вспоминая прошлое.

Шиза. Тётушка. Всю мою жизнь они меня защищали. Боролись за моё благополучие. Я вырос в любви и заботе. Теперь я должен вернуть им подаренное мне тепло.

Остановившись перед помещением, где мы распрощались с Адамом, я не мог больше сделать ни шагу. В голове бил молот, высекая каждое слово из воспоминаний. Слова моей второй личности.

Находясь в опасности, каждый сам решает: бежать или сражаться. Даже если пламя уже разгорелось, всегда есть шанс потушить пожар.

Лёд, что меня сдерживал, треснул. Зародился огонь, согревавший меня изнутри. Боль сменилась жгучим гневом, который с каждым мгновением разгорался всё ярче. Я желал лишь одного — заставить их страдать. Это был тёмный, извращённый порыв, и мне не хотелось ему сопротивляться. Эмоции, нахлынувшие на меня, как волны на берег, сменились холодным расчётом. Как только представится возможность, я покажу им злодея. Отомщу с яростной и холодной решимостью. Даже если мне придётся умыться кровью. Я больше никогда не стану жертвой.

Через порог перешагивал уже совсем другой человек. Старого меня больше не было. Остался только злой, кровожадный мститель.

Блин. Я ведь даже не знаю, на что подписался. Сложно строить злодейские планы, не понимая, что происходит.

Эх. Такой момент испортил. Это всё ты виноват — старый я. Теперь новому мне придётся всё расхлёбывать.

— Мне нравится твой настрой.

Сердце ушло в пятки, но я не стал оборачиваться. Нельзя показывать свой испуг. Новый я ничего не боится.

— Анатолий ведь мог читать твои мысли. Скажи, какова вероятность, что я, как создатель чипа, также могу этим грешить?!

Так. Новый я, старый я, соберитесь. Не отвечайте ему. Он пытается вывести нас из душевного равновесия. Дышите ровно, думайте спокойно. Всё под контролем.

— Хах-ха… Ладно, кем бы ты там сейчас ни был. Новеньким. Стареньким. Соберись и следуй за мной.

Развернувшись, я нашёл глазами удаляющийся в темноте силуэт и последовал за ним. Он немного замедлился, давая мне возможность его догнать.

— Знаешь, Виктор. Твоя идея подгадить мне — сложна в реализации.

— Почему же? Я очень способный и находчивый. В крайнем случае, насру вам под дверь.

— Хах… И правда, находчиво. Но ты подгадишь не мне, а моим горничным.

— Тогда насру вам в кроссовки.

— Я каждый день в новой обуви.

— Я разбавлю водой весь запас алкоголя. Водой из унитаза.

— А вот это уже подло.

Мы прошли через раздвижную дверь, и моему взору предстал огромный стержень высотой с девятиэтажное здание. Он был обтянут прозрачной проволокой, похожей на голубой кристалл. Вся эта конструкция очень напоминала индукционную катушку.

У самого основания были закреплены небольшие сферы размером с яблоко. Их было настолько много, аж зарябило в глазах. Адам вытащил одну из них и с улыбкой бросил её мне.

— Лови своего друга.

Я с трудом поймал сферу и даже оставил на ней несколько вмятин. Хромированные перчатки усилили силу моего хвата. Думаю, если я постараюсь, смогу её раздавить. Интересно, этот поступок подгадит Адаму?!

— Правильно мыслишь. Раздави её. Ведь в ней находится Анатолий. Тот, кто врал тебе. Тот, кто глумился над тобой. Тот, кто предал тебя. Просто сожми кулак. И он исчезнет.

Я с задумчивостью посмотрел на шар. Этот мелкий говнюк заставил меня спать на холодном кафеле в ванной. Может, и правда, стоит ему отомстить?!

— Он меня слышит?

— Слышит. А ещё он просит у тебя пощады.

Адам развёл руки в стороны и очень жутко улыбнулся:

— За всем этим представлением наблюдают остальные искины. Все те, кто погиб в тот злосчастный вторник. Тебе, кстати, передаёт привет его жена Хела. Уверяет, что если ты сожмёшь кулак, она тебя изничтожит… Ну, как? Тебе страшно? Угроза подействовала?

— Ты ведь видишь мои мысли и знаешь, о чём я думаю.

— Да, ты прав.

Адам достал другую сферу и протянул её мне. Обменяв Толяна на другой мячик, я стал пристально изучать новую сферу, пока Адам возвращал гопника на место.

— Это мой водитель. Хороший был мужик. Проработал на меня больше десяти лет. Он даже считал меня своим другом. Раздавив его, ты обязательно мне подгадишь.