Я назвал его галстуком

107

Говорят, учитель бессмертен. Даже когда он покидает тело, его учение продолжает жить в сердцах учеников. Я думал над этим по дороге домой. Я холодно смотрел на людей, которые, уронив головы на грудь, раскачивались из стороны в сторону, и вдруг мой взгляд проник глубже, до костей и органов и еще дальше внутрь, в непостижимое, что уже не пугало меня, а приводило в изумление. Как будто выплаканные слезы смыли с моих глаз мутную пелену, за которой мое «Я так больше не могу!» обернулось вопросом: «Что я могу сделать?»

— Тагути!

Меня окликнули по имени.

— Тагути Хиро!

В давке на станции метро кто-то схватил меня за плечо. Я обернулся.

— Кумамото!

Как это возможно? Он стоял передо мной, живой и невредимый. Вот его бледная рука. Он протянул ее мне. Я пожал.

— Long time no see. Идем, поднимемся на улицу. Он прихрамывал.

— Сядем в том кафе?

Один столик оказался свободен.

— Вот так удача! — засмеялся он. — Нам чертовски повезло найти столик в это время.

Рядом сидели девушки, они хихикали и обсуждали, подходит ли купленный блеск к цвету лица. Еще двое саларименов разговаривали по телефону. И жующий жвачку студент. Он вытягивал ее пальцами изо рта, снова жевал, причмокивая, надувал, пока она не лопнет.

— Вот так удача, — повторил Кумамото. — Я частенько представлял себе, как мы встретимся. Даже придумал, что скажу. На всякий случай. Так глупо, не правда ли? Теперь я не могу вспомнить ни фразы. Все вылетело отсюда. — Он постучал себе по вискам.

— Что с тобой случилось? — спросил я. — Я думал, ты…

…Мертв? Да, в общем-то, я и был мертвым. В глубине души. — Он не прикрывал рот рукой, не понижал голос: — Пять недель провел в искусственной коме. Потом проснулся. Пробуждение было медленным, я поморгал, слегка приподнял одеяло, растопырил пальцы. Когда по капле вернулись воспоминания, мне захотелось снова уснуть. Лежать неподвижно, без сознания, пока вокруг продолжалась жизнь. Из окна палаты я видел огни города. Ты тоже был в моих воспоминаниях. Шел ко мне. Я помню твою веру в меня и в мою беспечность. Я чувствовал, что не хочу нести ответственность за то, что не оправдал твоей веры. Я ощутил это сильной болью под левым бедром.