Братья по крови. Книга первая

* * *

Так что, операм МУРа нынче скучать не приходится. Да и раньше-то опера не особо скучали.

Большинство заказных убийств остаются нераскрытыми. Хотя порою даже кого-то задерживают и этот кто-то даже признают себя виновным… Но это всё чушь собачья… Можно хватать на улице каждого второго и через сутки он сознается в убийстве Джона Кеннеди. Есть много методов у оперов… Но я воспитанник старой советской школы… Меня этому не учили…

Я тоже не ангел, но невиновного под уголовку подводить не приучен. Но если я знаю, что человек заведомый злодей, то готов приложить максимум усилий для того, чтобы вывести его на чистую воду и заставить признаться в содеянном.

А что там по заказным убийствам?… Так по моему мнению, несколько дел можно смело было объединить в одно. Даже невзирая на то, что люди убиты в разных местах, при разных обстоятельствах, и друг с другом ну никак и ничем не связаны.

Два преступных авторитета из разных группировок. Причём это даже не разборки между бандами. Вообще никакой связи друг с другом. Один местный, другой из южного региона. Убиты на разных концах Москвы, вместе со своей охраной и теми, кто был рядом… Причём, случайных прохожих никого не задело… Даже проститутка, что была рядом с южным гостем осталась жива. Так, слегка по голове получила, и валялась без сознания, пока киллер спокойно добивал всех подранков. Свидетелей куча и там, и там… Но все показания настолько противоположны, что общей картины нарисовать никак не удаётся. Правильно говорят: «Врёт, как очевидец…»

Судья-взяточник убит на своём рабочем месте… И тоже никто ничего не видел, не слышал. Даже камеры наблюдения, что были понатыканы в суде на всех этажах, не помогли. Отличные приметы для поиска: «Рост — выше среднего. Спортивного телосложения. Волосы тёмные. Усы. Бородка. Очки. Бейсболка. Тёмная куртка, тёмные брюки. Белые кроссовки.»

Усы с бородкой и очки скорее всего липовые. А по остальным приметам искать бесполезно. Каждый день в ориентировках такие приметы постовым и операм диктуют на разводе, а толку, как обычно — ноль.

Коммерсант-нефтяник из Сибири… Тоже сам по себе тёмная лошадка. В девяностых скупил половину своего нефтеносного региона на скупленные задарма у населения ваучеры. А теперь вот валяется в морге с простреленной башкой.

И много ещё разных дел помельче, не таких резонансных…

Но везде прослеживается один почерк… Чисто пришёл. Чисто ушёл. Чисто сделал, не оставив подранков. И никаких следов на месте преступления. Ну а то, что везде использовалось разное оружие — это вроде бы мелочи… Но именно из-за этих мелочей все дела выглядят по-разному.

Там был выстрел с дальней дистанции. А в другом месте практически в упор из четырёх разных пистолетов с глушителями стрелял. Это потом эксперты криминалисты по баллистике определили. Причём был только один человек и стрелял только один человек. Прямо четверорукий Шива какой-то.

Судью в суде, так вообще убил, ударив простым хорошо заточенным карандашом в ухо. Убил тихо и без шума, в перерыве между заседаниями. И так же тихо ушёл.

А вот выстрел в нефтяника был произведён с расстояния около километра. Никто вообще ничего не понял. Вышел человек из гостиницы и упал прямо у входа, не дойдя до машины. А рядом упал его охранник. Два выстрела. Два трупа… Всё…

Стрелять с такой дистанции не каждому дано. И дело не в оптике вовсе… Тут нужен специалист с большой буквы. Я только одного такого снайпера знал лично… И с ним я познакомился очень давно… Ещё в Афгане…

1983 год. Февраль.

Панджшерское ущелье. Демократическая Республика Афганистан.

Накрыли тогда нашу колонны ду́хи. Всех бы положили тогда. Крепко зажали. Я лежал под подбитым БТР с простреленной ногой, истекая кровью. Кое-как мне удалось перетянуть ногу жгутом выше раны… Патронов оставалось — только застрелиться… Всё остальное уже расстрелял.

Недалеко от меня лежал Колька Шведов из Ленинграда. Полголовы у него снесло осколком… Двухсотый уже. Зато на нём была разгрузка с полными магазинами. Его почти сразу убило. Не успел пострелять… Но чтобы до него добраться и забрать боеприпасы, мне надо было проползти с раненой ногой всего-то пару метров… Всего каких-то сраных пару метров…

Я собрался, и рванул вперёд. Было больно, но я полз сжав зубы. На зубах скрипел песок и очень хотелось пить… Ухватив труп Кольки, я начал тащить его на себя. Получалось плохо… В глазах мелькали белые пятна… Похоже я много крови потерял…

Я почувствовал, что тело погибшего бойца вздрогнуло у меня в руках, и увидел, как его спину вспарывает от попадания пули… Сука… Снайпер… Мне конец… Следующий выстрел мой.

Но внезапно шум боя изменился. Застрекотала вертушка прямо на головой и стала поливать из крупняка горы с которых в нас стреляли ду́хи… А потом появилась десантура…

Тогда я и познакомился с Лёхой. Оказывается это он обнулил душмана, который стрелял в меня. Его выстрел произошёл за мгновение до того, как дух нажал на спусковой крючок. Моджахед всё-таки успел выстрелить в меня, но пуля досталась не мне, а уже убитому Кольке…

Потом Лёха вколол мне шприц-тюбик промедола и забинтовал ногу прям поверх формы. Тащил на себе меня, мой автомат и разговаривал со мной без остановки. А меня всё время тянуло закрыть глаза и хоть немного поспать. Я даже не понимал, что это от сильной кровопотери. Мне просто хотелось спать, спать, спать… А Лёха всё болтал и болтал.

Оказалось, что мы земляки, хотя и жили в разных районах Москвы… Практически всё, что он мне говорил, пролетало где-то мимо меня. Но он всё говорил и говорил…

«Держись, братишка!»… Это он уже мне на прощание сказал, передавая медикам у вертолёта. Я практически не слышал его слов. Но его лицо осталось в памяти… С подтёками грязи на щеках и с улыбкой от уха до уха…

«Держись, братишка!»