Культы Дорсета

7 глава

Кассандра Галер оставалась в постели уже четвёртый день, и, надо сказать, ещё не успела утомить Тео своими бесконечными разговорами, просьбами и капризами. Ему случалось ухаживать за разными больными — отец монаха болел скромно и тихо, не требуя к себе особого внимания, Кастор (тогда ещё не брат, а просто) — наоборот, переносил свои ангины и кишечные недуги с античным драматизмом.

За время, проведённое подле постели Касс, Тео научился: смешивать коктейль «Маргарита», играть в шахматы и отличать трёх хозяйских пекинесов друг от друга. Мисс Галер требовалось постоянно развлекать, а своенравная Джейн, явно обиженная на подругу, упорно делала вид, что занята по хозяйству. Все тяготы общения с госпожой Саммерфилд-парка, таким образом, пали на несчастного брата Тео, который отлучался из её спальни только по естественным нуждам, и чтобы сделать пару заметок для отца Сайласу и брата Кастора.

Кстати о Джейн — с экономкой Тео находился в состоянии вооружённого нейтралитета. Она была благодарна за спасение хозяйки, но всё равно смотрела на него подозрительно. Теобальду это не казалось странным — мужчина сделал вывод, что подобная замкнутость и нелюдимость проистекает из увечья, нанесённого ей порчей. Кто же будет душкой и лапочкой, если на твоё лицо постоянно пялятся и отводят глаза, видя странное уродство?

— Тео, — в очередной раз затянула Кассандра, усаживаясь в постели и складывая холёные ручки поверх одеяла, — ты же понимаешь, что у меня есть обязанности?

Он знал, к чему она клонит — хочет сбежать из дома в деревню, потому что «ужасно утомилась сидеть на одном месте». Единственное, в чём Теобальд и Джейн были единодушно согласны, так это в том, что Кассандру нельзя выпускать из поместья ещё по меньшей мере три дня.

— Ты же аристократка, никто не осудит, если ты устроишь себе хотя бы и полугодичные каникулы.

— Тео, я сейчас ударю тебя вот этой подушкой, и ангелы отвернутся! У меня есть., — неожиданно звонкий хлопок ладошкой по лоскутному полотну на коленях, — обязанности!

— Это прекрасно, леди Галер, — монах скроил самое безразличное лицо, на которое только был способен, — но Джейн вас из дома не выпустит, и я собираюсь оказать ей в этом всяческое содействие.

Кассандра поджала губы. Теобальд, успевший изучить её мимику и повадки достаточно хорошо, сразу понял, что это ещё не конец. Такой уж она человек, последнее слово должно быть за леди. Значит, оставалось только ждать и изучать разноцветные лоскуты на одеяле.

— Тогда поедешь ты, — безапелляционно заявила хозяйка дома спустя полминуты напряжённых раздумий.

— Я?! — опешил Тео, — но я…

— Никаких «но». Осмотришь деревню, убедишься, что я не ем детей и не душу котят, если ещё не.

Монах сложил руки на коленях — от такого тона захотелось по привычке расправить плечи, выпрямить спину и закинуть ладонь к воображаемому козырьку. Да, иногда он задумывался, кем же является в большей степени — солдатом или священником. Навряд ли в равной степени, это явление достаточно редкое.

Теобальду случалось видеть совершенно разных монахов, аббатов и далее по церковной иерархии — интриганы, суровые отцы, благостные верующие и крепкие хозяйственники — их объединяла религия, но не цели. Сам себя Тео считал не самым удачным сочетанием разных моделей поведения. Ему нравилось воображать себя хозяином собственной обители, представлять, как он там всё обустроит. Вместе с тем, он не забыл окопные будни и вряд ли когда-нибудь забудет армейскую выучку. Впрочем, после войны перед многими молодыми людьми встал вопрос поиска себя нового. Тео был из числа таких — он успел подзабыть, кем он был раньше, и выбрал для себя самое тихое место, сообразно его способностям.

— Соглашайся, побудешь денёк лордом Галер, — продолжала напирать Кассандра, — выполнишь обязанности…

Почему-то от этих её слов Тео стало неудобно и даже немного жарко. Самым быстрым способом сбежать из этой спальни (и из-под чар этой женщины!) было согласиться.

— Ладно, ладно! Рассказывай, что нужно сделать.

Касс захлопала в ладоши, чуть не подпрыгивая на постели. Пришлось строго на неё зыркнуть, потому что подобные экзерсисы не входили в понятия «сохранять покой» и «избегать физического напряжения».

— Всё более чем несложно, — увидев его выражение лица, девушка всё же решила изобразить сколько-нибудь сдержанный вид, — тебе нужно посетить четыре места…

Кастор, в отличие от Тео, возвёл бы глаза к небу и страдальчески вздохнул. Монах, прикоммандированный к мисс Кассандре, вполне умел сдерживать свои эмоции. Незнакомые люди не пугали Теобальда, равно как и необходимость заниматься чужими делами. Ситуация, скорее, вызывала смутную тревогу, пробуждая мысли о том, насколько это прилично и не собирается ли госпожа Галер отослать его из дома, чтобы снова спуститься в мерзкий подвал и попытаться закончить начатое. С этой женщины бы сталось, и одному Творцу известно, что она уже успела натворить!

— Банк, дом старосты деревни, церковь и семейство О’Флаэрти. Всё это близко, за исключением последнего, но и то, сможешь от церкви прогуляться пешком. Думаю, часовой моцион тебе только на пользу, — щебетала Кассандра где-то за пределами его сумрачных раздумий, — в банке заберёшь папку с документами, у старосты спросишь, не нужно ли чего, церковь…

Тут Кассандра на мгновение запнулась. Теобальду показалось, что в глазах девушки мелькнула то ли паника, то ли обида. Она вдруг стала похожа на перепуганную маленькую девочку, которой приснился кошмар. Через секунду морок прошёл, и она продолжила давать указания.

— В церкви попроси отца Юлия помолиться за моих родителей. И тоже узнай, не нужно ли его приходу чего-нибудь. А вот к Флаэрти ты отвезёшь подарки и деньги, я скажу Джейн, она всё подготовит. Понял?

— Да, мэм, есть, мэм!

— Если ты ещё раз так меня назовёшь, я придушу тебя прямо вот этой подушкой.

— Не могу позволить вам взять такой грех на душу, дорогая мисс Галер, — в Тео вдруг проснулась мальчишеская весёлость, которая, как он предполагал, осталась где-то в пропитанных кровью французских полях, — смиренно удаляюсь собираться, заодно пришлю к вам Джейн.

— Зайди ко мне вечером, я хочу знать, как у всех дела, — она мягко улыбнулась. Тео почувствовал, как кровь начала приливать к щекам и кончикам ушей. Положим, у монахов бывают слабости, увлечения и так далее, особенно у тех, кто в церкви делает карьеру, а не служит Творцу. Плоть слаба, все мы грешны, но оккультистка! Как будто в мире нет других девушек с такой улыбкой и очаровательной невоспитанностью. Взять хотя бы Полин, горничную мисс Кассандры. Она вполне хороша, так почему Тео слишком часто ловит себя на мысли о том, что ему хочется прикоснуться именно к леди, вдохнуть запах её волос и ощутить пальцами выпирающие лопатки? Рационально было бы предположить, что всё дело во времени, которое он проводит наедине с Касс. Тут и более ревностный служитель культа дрогнул бы. Наверное.

— Хорошо, мисс, поеду сразу после завтрака, — он коротко кивнул в знак почтения и поспешил покинуть хозяйскую спальню.

Дальнейшая часть утра прошла в кутерьме сборов, в которой Теобальд не принимал ровным счётом никакого участия. Пока он пил кофе в тёплой кухне, вокруг суетилась миссис Хёрст, складывая в огромную корзину пузатые банки с вареньем, кульки печенья и круги сыра. Оказалось, она приходится родной сестрой миссис О’Флаэрти, у которой муж погиб на войне, а детей осталось шестеро. Чуть позже к ней присоединилась Джейн с подробным перечнем документов, который ему должны были передать в банке «Пэриш и Пэриш». Монах по военной привычке их запомнил. Наконец заглянул Гарри Гатлинг, чтобы сообщить, что демонический красный «Оксфорд» готов выдвигаться. Хотя, справедливости ради, «демонической» была не машина, и даже не водитель — скорее, их сочетание друг с другом.

Впрочем, в этот раз Гарри не гнал — очевидно, переживал за позвякивавшие на виражах банки в корзине, которую Тео держал на коленях.

— Хорошо, что вы тут, дом хоть ожил. Тут только раз в полгода что-то происходит, когда приезжают друзья мисс Кассандры и мистер Томас.

Теобальд сделал вид, что его очень интересуют проносящиеся мимо деревья. Что за друзья? Оккультисты? Одноклассницы из пансиона, или где там учатся благородные девицы? И кто такой этот мистер Томас, хотелось бы знать!

— Приятно слышать. И что же, раньше было иначе?

— Да, брат, при лорде с леди в доме постоянно были гости, много гостей. Мне разрешали сидеть с мисс Кассандрой и её друзьями в китайской гостиной, пока их родители танцевали и спорили про политику.

Легко было представить украшенный к балу Саммерфилд — большую гостиную в цветах, лорда и леди с портрета, юную дебютантку мисс Кассандру, смех, шампанское и танцы. Дом, конечно, не был сейчас неуютной мрачной громадиной из бульварных готических романов, но не был и сияющим островком гостеприимства и веселья.

— Ничего, когда леди выйдет замуж всё наладится, — выдавил из себя Тео и сам удивился своим словам. Какое ему-то дело? Ему нужно думать о глазе в подвале, за которым отец Сайлас велел наблюдать, о собственном приходе на Мальте и древних книгах, в которые он хотел бы заглянуть, когда вернётся в Орден. Но некий мистер Томас, стоящий от друзей Кассандры особняком, его тревожил, и вот что получилось.

— Да уж мы надеемся. Может быть, в этом году мистер Томас сделает ей предложение, раз мисс сняла траур. Он так её любит. Жаль, что не богат, поэтому лорд и леди были против.

Под напряжёнными пальцами Теобальда хрустнули прутики корзины. Он с удивлением посмотрел на свои руки. Это ещё что? Не настолько же ему нравится госпожа Саммерфилд-парка, быть того не может!

— На всё воля Творца, — ответил он и прикусил внутреннюю сторону щеки. Может, это какое-то колдовство? Он, правда, уже и забыл, каково это — влюбляться, но был вполне уверен, что война выжгла в нём все нормальные человеческие чувства. А что не война, то постриг. Нужно спросить у отца Сайласа, как долго ему надлежит оставаться в Дорсете, потому что пребывание здесь начинает походить на испытание веры.

День вне спальни Кассандры был ему необходим. Наверняка на свежем воздухе все эти взгляды и вздохи окажутся временным помутнением, которое проистекает из недостатка общения с противоположным полом. А после посещения отца Юлия всё и вовсе встанет на свои места. Церковь Теобальд любил именно за это — ему лично молитвы и исповеди прочищали мозги, помогали всё расставить по полочкам.

Оставалось надеяться, что сработает и в этот раз.