Добрым словом и револьвером

Глава 6

Рассказывает председатель КГБ князь Васильчиков

Этот не по-зимнему теплый январский день выдался неожиданно спокойным. И неспокойным одновременно. В столицу прибыл Наместник Великого княжества Финляндского генерал-фельдмаршал Гейден. Федор Логгинович представлял государю доклад о положении дел на вверенной его заботам территории, а потом мы решили встретится с ним уже, так сказать, приватно, дабы обсудить некоторые моменты, касающиеся, в основном, моей службы. И вот под вечер, в очередной раз убедившись, что меня не ожидают какие-нибудь экстренные призывы о помощи, ответ на которые надо было давать, по меткому определению государя, еще вчера, я запер в сейф несколько папок, опечатал кабинет, приказал адъютанту позвонить на пульт, чтобы включили систему сигнализации в моем кабинете и вышел из здания «конторы». Не знаю почему, но с недавних пор государь именно так окрестил здания бывшего Златоустовского монастыря. Название, как ни странно, прилепилось накрепко, прижилось, и теперь никого в нашем ведомстве уже не удивит приказ, навроде: «Немедленно, по получении сего, прибыть в контору, в третий стол, второго главного управления…»

Автомобиль уже ожидал, но мне неожиданно так захотелось прогуляться пешком! Благо и идти не далеко — на угол Волхонки и Всехсвятского проезда. Там государем Федору Логгиновичу особняк выделен, на то время, пока господин Наместник в столице пребывать соизволяет. Или даже подарен, я как-то не удосужился поинтересоваться. Генерал Гейден — один из тех, кто за нашего императора в огонь и в воду пойдет! За ним даже следить как-то не comme il faut. Так только, слегка, чтобы уж совсем не расслабляться…

Я подхожу к особняку с синими стенами… Ого! У подъезда целых три автомобиля «Жигули»! Один из них — мой, но неужели государь выделил старику два авто? Хотя он, конечно, может — он вообще неравнодушен к престарелому воину…

Вместе с двумя ординарцами-телохранителями я вхожу в особняк Гейдена. Внизу, как и положено, сидит один из его адъютантов. Рядом стоят часовые — двое рядовых Мингрельского гренадерского полка. В лапищах этих саженного роста детинушек «Пищали» с примкнутыми штыками выглядят сущими игрушками — хрупкими и безобидными. Вот только на гимнастерках обоих великанов поблескивают боевые медали: у одного, так и вовсе — георгиевская! Значит, граф Гейден подбирал свою охрану не абы как, а с большим разбором — только из тех, кто отличился в боевых действиях. Ну, ничего удивительного в этом нет: такая практика уже общепринята среди всех, кто близок к государю. Но то, что этот бравый, уже почти шести десятков лет от роду, ветеран так легко примет государевы правила и обычаи — не ожидал. Право слово, не ожидал!..

Та-ак… А это что за молодцы рядом с гейденовским адъютантом сидят? Откуда это здесь оренбургские казачки? Их-то в Финляндии быть вроде не должно… Неужели мой старый дружок, атаман Оренбургского казачьего войска, генерал от кавалерии фон Ренненкампф тоже здесь?

…По лестнице мне навстречу тяжело спускается Наместник Великого княжества Финляндского, генерал-фельдмаршал граф Гейден. А следом за ним, топорща усы широкой радостной улыбкой — Генерал-губернатор Царства Польского, Пашка Ренненкампф собственной персоной!

— Здравствуйте, князь, — басит Гейден. — Весьма тронут вашим любезным согласием принять мое приглашение. Прошу вас, пожаловать.

— Добрый вечер, граф. И вам, доброго вечера, господин казачий атаман!

В свое обращение к Ренненкампфу я пытаюсь вложить столько ехидства, сколько отпустил мне создатель. Нет, это же надо?! Как он вообще оказался в столице? В смысле: так, чтобы я не знал?! Ну, вернусь в контору — со всех стружку сниму! Как любит говорить государь, я им всем поставлю клизьму на полведра скипидара с граммофонными иголками! Приезд генерал-губернатора Польши проморгать!..

Словно бы прочтя мои мысли, Павел подходит ко мне поближе и, после дружеского приветствия, доверительно шепчет:

— Серж, ты своих не очень-то полируй. Я прибыл тайно, по приказу САМОГО… Гревсовская служба маршрут обеспечивала, а тебя извещать не стали…

Это серьезно. Это значит, что даже у нас может быть утечка информации. И потому-то, вместо могучего, но многочисленного КГБ, маршрут Пашке обеспечивало недавно созданное Главное Политическое Управление — ГПУ. Которое номинально возглавил Гревс, а фактически — сам государь. Злые языки уже успели переименовать данную структуру (еще одно словечко, запущенное в обиход лично императором!) в «Гревсовский притон ублюдков». И не без основания, потому как личный состав ГПУ, состоит, в основном, из разночинцев и тех, кто получил блестящее образование, но не имеет звучной фамилии и собственных средств для достойного существования. Читай — бастардов, сиречь — ублюдков. У нас уже случались с ними трения, хотя пока все же удавалось обойтись миром…

Как бы там ни было — я рад снова увидеться с Пашей. Долгое время мы с ним были просто неразлучны, а закадычными друзьями остаемся и по сей день. Жаль вот только, что видимся теперь редко…

Ужин у Гейдена весьма неплох, хотя собрались мы здесь, разумеется, не из-за ужина. Здесь сегодня у стола мечта британских агентов: грохнуть столько руководителей государства одним ударом! Наместник Финляндии, Председатель КГБ Российской Империи, председатель КГБ Финляндии, генерал-губернаторы Польши, Кавказа и Туркестана, военный губернатор Прибалтики. После меня подъехали Волкобой, Алхазов, Духовский и Георг Корфский. Если бы нас всех убить — Британской империи дышалось бы куда как вольготнее…

Самым последним, к моему удивлению, прибыл Александр Рукавишников. На каком-то новом автомобиле ярко-вишневого цвета, чуть не в два раза длиннее «Жигулей». А его-то зачем пригласили? Да, он заведует Департаментом науки и промышленности. Да, он талантливейший инженер и изобретатель. Да, он показал себя настоящим героем и грамотным командиром во время подавления мятежа Романовых, но… Но он до сих пор остается для меня «темной лошадкой», совершенно непонятным субъектом, неясно как втёршимся в доверие нашего государя. А если припомнить все оговорки Его Величества, когда он, забывшись, вдруг называет Александра Михайловича «Димкой» или «Димычем»… Очень, очень загадочный человек «светлейший граф»! Я бы как следует покопался в его прошлом, но… Категорический приказ государя прямо и недвусмысленно запрещает это делать. К тому же у этого «из грязи-в-князи» очень мощная собственная служба безопасности, работающая иной раз параллельно с КГБ, и работающая весьма эффективно — так просто под Рукавишникова не подкопаешься! Ладно, раз Гейден его пригласил… то знает, что делает! У старика опыт общения с «черной костью» не чета моему. Впрочем, что-то я… перегибаю… Государь в мудрости своей учит нас оценивать людей по их качествам, а не происхождению!

По окончании трапезы, Гейден, как хозяин и как старший по возрасту открывает наше неофициальное совещание:

— Господа, или, как любит выражаться наш император, дорогие товарищи! Я позволю выразить общее мнение, что нам с вами выпало жить в эпоху грандиозных преобразований в Российской Империи. Происходит просто невероятное промышленное развитие! Кто бы мог подумать, что мы будем ездить на службу на автомобилях, а воевать при помощи бронированных машин, вооруженных скорострельными пулеметами! — старик делает легкий поклон в сторону Рукавишникова. Александр отвечает скромной улыбкой. — Сегодня государь приватно намекнул мне, что в самом ближайшем будущем будет опубликован манифест, касающийся грандиозного передела земли.

Рукавишников рассеянно кивает — вероятно он в курсе этого. И опять непонятно — почему он в курсе? Ладно, я... Я возглавляю государственную безопасность и именно моему комитету будет поручено следить за исполнением императорского повеления. Но каким боком здесь министр науки?

— В связи с этим, нам необходимо тщательнейшим образом подготовиться к тем действиям, которые могут быть потребованы от нас императором и отечеством. — Продолжает Федор Логгинович. — Не думаю, что такие масштабные преобразования будут благожелательно приняты некоторыми сословиями…

— Начнем готовиться к классовым боям? — со странной улыбкой на лице Рукавишников перебивает старшего по званию. Вижу, как дружно морщатся при виде такого грубого нарушения субординации все присутствующие, кроме принца Георга. Его высочество, видимо, в силу общей легкости нравов своего народа, даже и не понял всей тяжести проступка «светлейшего графа». Или — наоборот, из-за природного аристократизма предпочел не реагировать на наглую выходку выдвиженца.

Неожиданно сам Гейден благосклонно кивает.

— А у вас есть чувство слова, дорогой Александр Михайлович! — говорит генерал-фельдмаршал и повторяет, сочно выговаривая: — Классовые бои! Да!!! Именно к ним и надо быть готовыми нам, верной опоре трона Его Императорского Величества! Ваше высочество, огласите!

Встает принц Георг.

— Нам необходимо рассчитать потребные силы и, в случае необходимости, обеспечить их переброску или, хотя бы, способствовать их скорейшей передислокации на наиболее сложные, угрожаемые участки. Вот с этого я и предлагаю начать. В настоящий момент, под командованием Его Высокопревосходительства генерал-фельдмаршала находятся четыре полнокровных полка. Эти части получили значительный опыт по борьбе с бандами в сложных лесных условиях. И, в принципе, выполнили свою задачу полностью. Поэтому в данный момент могут быть переброшены в любую точку нашей благословенной империи. Но, к сожалению, у нас не густо с путями сообщения и такая передислокация займет слишком много времени.

— Следовательно операцию по переброске частей требуется обдумать заранее! — подхватывает Гейден. — И надо заранее решить — какой участок является наиболее опасным, чтобы заранее создать там мощный армейский кулак! Господа… ох, простите… Дорогие товарищи офицеры, кто из вас нуждается в поддержке более других?

М-да, это генерал-фельдмаршал напрасно так спросил. Ренненкампф тут же кидается в атаку, утверждая, что минимум один полк ему необходим в Польше и очень срочно. Духовский и Алахазов вступают с Пашей в отчаянную перепалку, яростно доказывая, что каждому из них войска еще нужнее. Значит, придется и мне свое слово вставить:

— Товарищи, а что мы, собственно, спорим? Я предлагаю рекомендовать государю создать нечто вроде пожарной команды. Этакую группировку войск, которую в любой момент, в кратчайшие сроки можно будет перебросить на любой из интересующих ТВД.

Произнеся это я гордо обвожу взглядом собравшихся. Гейден одобрительно кивает, Духовский, кажется, тоже не против. Волкобой что-то прикидывает, Павел, вроде, согласен. Рукавишников снова улыбается своей рассеянной улыбкой…

Эту идею еще несколько лет тому назад выдвигал государь, предложив мне рассчитать возможность создания группы сил быстрого реагирования. Потом, эта идея отошла на второй план, но кое-какие заметки у меня остались.

— Будут возражения? — интересуется Федор Логгинович. — Замечания, пожелания?