Вот и лето прошло - 2

Среди всей этой кутерьмы я наконец понял, что привлекло мое внимание. Линия связи состояла из телефонного кабеля, который был подвешен на шестах и натяжение телефонного кабеля было обычно к земле. Я же увидел, что на одном участке телефонный кабель отклоняется в сторону и раздваивается. Так могло быть только если к телефонному кабелю подключена ещё одна линия. Никаких других линий на этом участке к кабелю не было подключено, значит эта линия устроена диверсантами для прослушивания связи нашей роты с штабом. Как-то так. Пока у меня в голове прокручивались эти мысли наш наблюдатель криком сообщил снова нас атакуют. И снова в ход пошли гранаты, но на этот раз уцелевшие враги добежали до нашего укрытия и кинулись в рукопашную. Но рукопашная не состоялась. У нас были револьверы и по шесть патронов в каждом. До нашего укрытия добежало шесть человек и, собственно, нам хватило боекомплекта положить всех, кто спрыгнул в кювет. Добив каждого из диверсантов, добежавших до нашего укрытия, мы стали лихорадочно перезаряжать револьверы. Не самая простая операция. Пистолет гораздо удобнее, но у танкистов личное оружие револьвер. Сейчас в британской армии с пистолетами напряженка — основное личное оружие это револьверы. Так будет и во время второй мировой войны. Перезарядили револьверы и стали ждать. Гранаты у меня кончились и теперь отбиваться придётся только личным оружием. От фермы послышался гул моторов грузовика и нескольких мотоциклов. Это была подмога. Наконец то. Немцы не решились устраивать сражение и отошли. Раненного диверсанта они унесли с собой. На поел боя осталось девять тел врагов. Не так и много, но нам бы хватило и меньшего количества диверсантов в засаде, если бы не моя чуйка. Преследование диверсантов не организовали. Почему не преследовали отходящих диверсантов. В танковой роте людей обученных для преследования диверсантов нет. В штабе тоже таких специально обученных людей нет. Потому и преследования нет. Немцы в очередной раз показали, что они в военном деле занимают лидирующие позиции. До железнодорожной станции нас подбросили, но приключения на атаке диверсантов не закончились. Авиация в 1916 году была не такой уж и продвинутой. Бомбить могли только маленькими бомбами и брали те бомбардировщики немного бомб, но нам и того мизера хватило. Станцию бомбили немецкие самолеты на каждом из них было по десятку мелких бомб, но дел они наделали немало. Разбили паровоз и несколько вагонов и повредили стрелку на выезде со станции. Здание станции уже было разбито раньше. Немцы улетели и теперь французы восстанавливали движение. Процесс ремонта железнодорожных путей не занял много времени, паровоз пригнали другой и состав с уцелевшими вагонами тронулся в путь. Наша дорога лежала мимо Парижа к берегу Ла-Манша. Там в порту нас ждал пароход и переправа на Остров. Сначала Дувр, затем снова Сибирь и тренировочный лагерь. Я там был рядовым и даже не подозревал, что буду первым танкистом. Сейчас я возвращаюсь туда в Сибирь офицером и командиром взвода. Впереди новый этап моей новой жизни. Вот как-то так. Вагоны были пассажирские для поездок сидя. Были только лавки, на которых нельзя было лечь, так много было пассажиров. Кроме нас ехали отпускники и легкораненые. Сидели тесно, но никто не ругался. Все были рады небольшой передышке от войны. Легкораненые предвкушали свой отпуск и свое появление дома в семье и встречу с родными. Командированные радовались передышке от участия в атаках и отсутствию опасности газовых атак, на которые немцы были большие мастера. Потому у всех в вагоне и было приподнятое настроение и благодушное отношение к бытовым неудобствам. Моя небольшая команда захватила скамейку между стеной вагона и теперь мы могли расположиться с удобствами. С одной стороны у нас стенка вагона с другой пространство ограничивает наша лавка. И нам удалось устроить спальные места. Потому мы успели поспать в дороге и к пристани вышли уже отдохнувшие и бодрые. Причал был построен уже во время войны и был временным. Но пароход, на который мы грузились был ещё более хлипкий. Судя по всему, до войны эта посудина возила туристов и отдыхающих больно легкомысленно выглядела надстройка над палубой. На пароход надо было загрузить пару пушек. Пушки были немецкие трофейные и к ним даже были снаряды. Зачем военному министерству эти пушки на Острове это была известно только военному министерству. Но пушки я заставил надежно закрепить на палубе и теперь они могли стрелять по разным бортам. Моя инициатива с закреплением пушек и подготовка к стрельбе, не добавила мне популярности. Команда смотрела на меня волком. Только плевать я хотел на эти взгляды. Пароход безоружен и эти пушки хоть и имеют по десять снарядов на ствол наше единственное оружие. И хотя идти до Дувра несколько часов, без оружия я чувствовал себя голым.