Князь поневоле

* * *

Открывая глаза, я вижу потолок своей спальни, выполненный в форме трёхуровнего звёздного неба. Светящиеся точки так близко, но так далеко… На меня накатывается ностальгия по родному миру, который ещё дальше. И хоть меня морально готовили к нечеловеческим испытаниям, но тоску по дому перебороть невозможно.

Из близких, если их можно так назвать, сидят только Полина и докторша, имени которой я так и не удосужился узнать. Первой нечего делать, ведь все мои указания относятся к компетенции Максима Леонидовича и Анастасии, а вторая исполняет свой долг, пытаясь поднять меня на ноги.

Всё-таки повторный приём стимулятора едва не похоронил меня, но морально я был к такому готов. Ценность успеха многократно перевесила все риски, поэтому я и сделал то, что сделал. Да и в случае моей смерти я бы попросту передал Искру Времени другому сосуду. Дал бы дорогу новому избранному, как это и сделал мой предшественник.

Мы и раньше вытаскивали искры из других миров, но обычно это одна, максимум две за раз. И этого явно недостаточно, чтобы победить в Великой Войне. Однако мы накопили большой опыт во всём, что, так или иначе, связано с божественными искрами.

На этом фоне у нас даже родилась легенда, что Создатель миров пожертвовал собой и наделил гуманоидов частичками своей силы. Мощь Создателя не просто поражает воображение, нет, она находится за рамками понимания всей теории мироздания.

Когда-нибудь мы победим и остановим истинное зло. И тогда наступит мир. Мир, в котором представители разных народов смогут обмениваться знаниями и помогать друг другу бороться с катаклизмами вселенского масштаба.

Организацией этого мира — наша прерогатива, ведь мы — это самая развитая цивилизация. Это подтверждают все избранные, вернувшиеся с искрами «в кармане». И даже мой текущий мир во многом уступает тому, в котором я родился.

Здесь есть технологии и зачатки магии, но больше нет ничего. Этот мир грязный, убогий, безрассудный и обречённый на гибель. Его уже не спасти, а потому я обязан как можно скорее спасти искру. Но если попутно мне удастся прихватить талантливых инженеров, учёных и изобретателей, то все будут только в плюсе…

— Ваше Высочество, как вы себя чувствуете? — врач заметила мои полные размышлений глаза.

— Более-менее, — разминаю спину и чувствую лёгкую усталость. — Как тебя зовут?

— Виктория, — она проверяет капельницу и наличие иглы в моей вене.

— Наконец-то! — Полина зевает и прикрывает рот ладонью. — Ваше Высочество, как же я рада, что вы так скоро пришли в себя!

— Сколько времени прошло? — перевожу взгляд со своей «жертвы» на зашторенное окно. — Вечер? Полдня пролежал?

— Злоупотребление стимуляторами и сильное истощение — этот коктейль отправил вас в кому на трое суток, — говорит Виктория, а я пытаюсь понять, как мог пролежать так долго, но самое главное: что теперь делать.

— Это плохо… — сажусь на край кровати и выдираю иглу из вены. — Максима Леонидовича! Срочно!

— Ваше Высочество, вам нужен покой… — блеет докторша и тянется к капельнице.

— У нас нет на это времени! — отрезаю я, но сказать по правде, полежать мне бы не мешало, ибо состояние скверное. — Что там с Душниловым или как его там?..

— Он выжил, Ваше Высочество, — Полина поднимается с кресла, подходит к двери, за которой стоят охранники и просит их позвать Максима Леонидовича. — Тут такое началось… Но к счастью, ваш необъяснимый поступок помог заполучить нового союзника.

— Можешь быть свобода, — смотрю на Викторию и дожидаюсь, пока она склонит голову и уйдёт. — Жду подробностей.

— Евгений Сергеевич — он же секретарь Имперской Канцелярии — высоко оценил ваш поступок, хоть само спасение и выглядело крайне подозрительным. Душнилов долго сомневался, что нейротоксин подсунули не мы, но всё же его люди смогли найти предателя. И как думаете, кем он оказался?

— Не имею ни малейшего понятия, вариантов слишком много, — раздражённо бурчу я и лажусь обратно на кровать.

— Подробностей Евгений Сергеевич не рассказал, но из того, что я услышала, можно сделать определённые выводы, — Полина слегка задирает голову, готовясь блеснуть своим интеллектом.

— Не томи, — закатываю глаза.

— Внутри Канцелярии существуют несколько групп, борющихся за влияние. Скорее всего, Император уже ничего не решает, а вся власть у этих серых кардиналов. Наш Душнилов принадлежит к той группе, которая выступает за сохранение территориальной целостности Империи. Противоборствующая сторона находится в сговоре с европейцами и не только с ними.

— Хм… Финны помогли отравить его?

— Да! Нам удалось доказать, что нейротоксин был завезён из Финского Королевства.

— Значит, королева решила отомстить таким изощрённым образом… — размышляю вслух. — Были ли ещё какие-то диверсии с их стороны?

— Насколько я знаю, нет. Но они выслали официальное требование прекратить подготовку к активным боевым действиям. Как ваш первый заместитель, я сослалась на ваше критическое состояние и попросила отсрочку на ответ.

— Угрожают нападением? Или вновь придумали что-то более изощрённое?

— В тексте письма про грозы напрямую не говорится, официально они просят лишь разъяснений, но тут и дураку понятно, что это ультиматум.

— Какие сроки?

— Они дали на ответ сутки, но мне удалось отложить необходимость отвечать. Однако королева наверняка узнает, что вы пришли в себя и вновь напомнит о себе.

— Ваше Высочество, позволите? — в дверь стучит Максим Леонидович.

— Да-да, входите, — у начальника СБ очень уставший вид, такое ощущение, будто он вообще не спал все эти три дня. — Как дела у Анастасии?

— Она выходит на финальный этап первого задания.

— Отлично… На чём мы тогда остановились? Я ведь пропал посреди разговора… — озвучиваю то, как работает путешествие во времени.

— Да, мы как раз обсуждали стратегию, но вы исчезли… — подтверждает Максим Леонидович. — Я предпринял определённые меры, некоторые вещи пришлось додумывать самому.

— Почему финны так всполошились?

— К сожалению, столь масштабную операцию скрыть невозможно. Но я рад сообщить, что основные задачи уже выполнены. Сейчас мы больше сконцентрированы на вашей поездке в Москву и к прибытию гостей из Петербурга.

— Насчёт гостей — это понятно, но с какого перепуга я еду в Москву?! — недоумение из меня так и прёт. Как тут говорят: «Меня без меня женили».

— Ах да, Ваше Высочество, совсем забыла сказать… — Полина бьёт себя по лбу. — Евгений Сергеевич пригласил вас в столицу. Хочет лично побеседовать с вами, раз уж ему это не удалось сделать сразу.

— Чего мне ждать? Благодарностей? Или это ловушка? — меня его предложение совсем не радует. Точнее, у меня попросту нет на это времени.

— Риски есть, — начинает Максим Леонидович. — Однако сам Душнилов угрозы не представляет. Если позволите, Ваше Высочество, я выскажу своё предположение.

— Конечно, — я киваю. — На вас вся надежда.

— Хоть мы и скрыли своё участие в судьбе одной «птички», которая больше никогда не будет летать, но в кулуарах Канцелярии догадываются, что произошло на самом деле. И раз вы не только заняли жёсткую позицию, но и спасли Евгения Сергеевича, то он намерен склонить вас на свою сторону. Конечно, это лишь мои догадки, которые, возможно, не имеют ничего общего с правдой.

— Что ж, звучит логично.

— Ваше Высочество, я придерживаюсь той же позиции, — Полину задела моя предпоследняя фраза, и она не может упустить возможность, чтобы не вставить свои пять копеек.

— Значит, едем в Москву… — грузно вздыхаю и закрываю глаза, но слышу звон допотопного телефона спецсвязи, стоящего на прикроватной тумбочке. — Полина, ответь.

— Как вам будет угодно… — у неё на лице смесь из гордости, недоумения и паники. — Алло. Кто-кто?.. Ой, простите… Хорошо, сейчас передам…

— Ну что там?.. — у меня нет никакого желания вести телефонные переговоры, и я показываю это всем своим видом.

— Ваше Высочество, вам придётся ответить… — негромко ни то просит, ни то требует Полина. — С вами хочет поговорить Его Высочество Кирилл Аркадьевич Сазонов, князь Петербурга.

— Максим Леонидович, отличная работа, — негромко говорю я и показываю ему большой палец в знак одобрения. — Анастасии отдельная благодарность.

— Я рад, что смог оправдать ваши ожидания, — он склоняет голову.

— Ладно, давай поговорим с соседом, — протягиваю руку, чтобы Полина могла отдать мне телефонную трубку. — Надеюсь, рассказы о его благоразумии и прагматичности — это не пустой звук…