Зима 1238

– Княже, подумай также и о том, что Юрию Всеволодовичу ты скажешь все это глаза в глаза, не упоминая меня. Только представь себе, какова будет благодарность будущего базилевса первому из князей, кто признает его старшим над собой и кто предложит саму мысль о создании единого Русского царства!

Юрий Ингваревич невольно, пусть и невесело усмехнулся, после чего примирительно произнес:

– Хорошо, Егор, я подумаю над твоим предложением.

Сразу не согласился, держит марку! Но прозвучало вполне спокойно, и под «подумаю», как кажется, легко расслышать «я согласен».

Кинув быстрый взгляд на Коловрата, имеющего несколько потрясенный вид (упросив боярина подтвердить мои слова насчет видений, я уже просто не успел разложить ему суть моей задумки), я вновь посмотрел на князя, с некоторым недоумением поднявшего на меня глаза.

– Ты еще что-то хочешь сказать, Егор?

И вот вновь ощущение, что я ныряю в прорубь!

– Княже, сестра Михаила Всеволодовича Пронского Ростислава Всеволодовна… Сейчас она твоя почетная гостья, и ты обещал сосватать ее за меня.

Юрий Всеволодович лишь лукаво улыбнулся в ответ, и я тут же напрягся, предположив, что князь решит теперь устроить единственной наследнице удельного Пронского княжества лучшую партию, выгодную прежде всего для себя. Однако мгновение спустя его лукавая улыбка стала искренней и радушной:

– Ну, так коли обещал, что же, от слова своего отступлюсь? Не бывать тому! Будет тебе по истечении сорока дней траура по брату свадьба – и боярское звание в придачу, тысяцкий голова! Заслужил ведь честной службой, еще как заслужил!