Тревожная командировка 2

Глава 3

Прошла неделя. Я уже ходил, немного прихрамывая. Внутренне готовился к тому, что придется отсюда уйти. Обдумывал, как я буду добираться до поселка, придется договариваться с деревенскими по поводу лодки.

Старик однажды зашел в избушку и сказал:

— Парень, не хотел я тебя здесь видеть. Но Хозяин решил. Так что ты остаешься. Правда ненадолго. Вот станет лед и уйдешь с деревенскими по льду. Они повезут товар на продажу и тебя захватят. А пока ты будешь отрабатывать свое проживание здесь.

— У меня есть деньги, — обиженно сказал я.

— Что твои деньги. Они здесь ничего не значат. Здесь только обмен. Или чем-то или делами, трудом, — старик немного разговорился.

— Ты что умеешь делать?

Я задумался. То, что я электромонтажник, здесь совсем не пригодится. У них в деревне не было электричества. Еще что? То, что спортивный, ну и что? Это не поможет, к примеру, на лошади ездить, или охотиться. Хотя кто его знает?

Старик видел, что я задумался, и сказал, вот что: ты будешь мне готовить лекарства. Я тебе скажу, что делать и ты начнешь.

Старик притащил мне камень с глубокой выемкой, дал пестик для растирания, положил рядом какую-то крупу и приказал растолочь. Я попробовал. Крупа было твердая и плохо поддавалась моим усилиям. Но все равно я продолжил. Мне надо было здесь остаться подольше, и я старался понравиться старику. Или по крайней мере быть ему нужным.

Приближалась осень, еще немного и листья облетят, станет голо и тихо. Лес будет готовиться к зиме, к долгому, долгому сну.

Старик, как всегда, ушел в лес. Я остался на хозяйстве. Все как обычно, но сегодня что-то тревожило меня. Беспокойство владело мной. Вроде бы все нормально, запасы на зиму делаются, все здоровы, но ощущение потери не оставляло меня.

Вокруг избушки начал летать поползень. Маленькая птичка чуть не атаковала меня. Если я шел за водой, она летела впереди меня и часто оглядывалась. Совсем как собака. Я принес воды, поставил в избе и вышел. Поползень тут как тут. Вьется над моей головой.

Старика долго не было. Обычно он приходил после обеда, и мы садились за стол. Я забеспокоился. Все-таки старый человек. Как бы чего не случилось. Я взял большой нож, похожий на мачете, крепкую суковатую палку и пошел в ту сторону, куда направился старик. Я примерно знал, где он может быть. Он должен был собирать траву на Змеином болотце. Один раз он меня брал туда. Там росла, как он говорил трава для лечения желудка и кишечника. Он заготавливал ее и потом лечил деревенских жителей.

Сразу же передо мной возник поползень. Он летел впереди, и как будто указывал дорогу. Я еще подумал, точно собака ведет меня.

Когда до болота оставалось километра полтора, оттуда донесся страшный крик. Я насторожился и замер. Птичка так и залетала вокруг. Дальше я двинулся очень осторожно. Не хватало на кого-то нарваться.

Больше криков не было. Я передвигался по тропе и поминутно останавливался и прислушивался. Пытался принюхиваться, но разве можно человеческий нюх сравнить со звериным.

Наверно от напряжения тела, и психики, я начал видеть картинки. Я коснулся сосенки у тропинки, и серия образов вспыхнула передо мной.

По тропе шли два человека. Мужчины с небольшими бородами, в оборванной одежде. Они все время оглядывались. В руках они держали дубины. Путь они держали в сторону болота, туда куда и ушел мой старик.

Я вытащил из ножен мачете, в другой руке у меня была палка. Я был относительно вооружен. Но что же у них? Тем более их двое. Ладно на месте определюсь. Все равно старика надо выручать. Но, по-моему, это не он кричал.

Поползень все тянул меня вперед. Он кричал и летал вокруг меня.

Я приближался к тому месту, откуда примерно доносился крик. Я удвоил осторожность, присел и так на полусогнутых передвигался.

Скоро должен был быть поворот и там ручеек, через него переброшены два бревнышка из сосны. Мостик и потом метров через пятьдесят начинается болото.

Я старался ступать бесшумно, но время от времени попадались мелкие сухие ветки, они и трещали под моими ногами. Никак я не мог научиться ходить бесшумно. Мне все время казалось, что получается очень медленно, когда смотришь куда ступать ногой.

Издалека я слышал, что кто-то возится у мостика. Кто-то пыхтит. Я сориентировался — ветер от мостика на меня, значит кто бы там ни был, он меня не должен учуять.

Вот и поворот. Я осторожно выглядываю из-за сосны и вижу медведя, того самого. Он переворачивает какие-то кучки тряпья и рычит при этом. Чуть поодаль лежит еще одна куча.

Что мне делать? Я понимаю, что произошла трагедия. Но с медведем я встречаться не хочу. Я стал ждать. И внутренне молил Бога, чтобы ветер не поменялся.

Птичка отстала от меня и сейчас кружилась около медведя. Тот переворачивал трупы, принюхивался и тащил их от ручья подальше. Поползень чуть не лез медведю в морду. Тот сначала отмахивался, потом заревел и встал на задние лапы. Мне показалось, что он меня заметил. Ничего я не успел сделать. Говорят, что мелькает перед концом у человека вся жизнь, но у меня ничего не мелькало.

Медведь отвернулся, опустился на четыре лапы, понюхал воздух и пошел влево от полянки.

Я еле перевел дух. Который раз уже подступала ко мне смерть, сколько было моментов, когда ее дыхание было у моей головы.

Я подождал, поползень к тому времени вернулся. Первым делом я подошел к двум неподвижно лежащим телам. Уже ближе я понял — это те мужики, это их я видел на тропинке. После медведя, думаю выжить невозможно. Тем более раны на их телах были такие, что страшно было смотреть.

Потом я двинулся к третьей куче. Я узнал старика. Сначала показалось, что он мертв. Но подойдя ближе, я заметил, как его грудь еле вздымается.

Я присел перед ним. На лице у него была рана, кто-то сильно ударил. Руки его были в крови. Я понял, что старик без сознания. Я начал действовать. Срубил несколько сосенок, связал их между собой, положил рядом со стариком. Потом аккуратно переложил его на эти сосенки. И посмотрев вокруг, потащил деда по тропинке.

Добрался до избушки я только к глубокому вечеру. Все-таки около трех километров было до болота. И старика я старался тащить так, чтобы не сильно беспокоить его. Он временами стонал, один раз я попоил его водой.

В избушке я его положил на лавку, зажег свечу. Поставил кипятиться чайник и стал думать, что дальше делать. Если идти в деревню к старшему, то неизвестно что будет. Не сильно старика уважали в деревне. Доктора здесь на сотни километров не найдешь. А старик, пожалуй, единственный лекарь на всю эту округу. Есть наверно какие-то еще бабушки, но где искать их.

— Подойди сюда, — раздался слабый голос.

Я повернулся к старику и быстро подошел.

— Завари мне травы… я скажу какие… да на лице рану смажь мазью … она на полке слева в углу стоит … да сначала воды согрей и промой раны, — старик еле говорил.

Я быстро согрел воды, промыл раны, потом достал мазь, обработал раны на лице и голове. Потом заварил травы и поставил остывать.

Старик то приходил в сознание, то снова терял его.

— Дай мне три ложки отвара и накрой меня накидкой, — вдруг сказал старик.

Я выполнил его просьбы. Старик закрыл глаза и готовился поспать. Но неожиданно он стал приподниматься. Я стал успокаивать его. Он снова лег.

— Знаешь что. Там Михайло Потапыч был … если бы не он, то конец бы мне был. А тебя птица привела?

Я кивнул.

— Эти там лежат? — спросил старик.

— Да. Там. Их медведь поворочал и потом оставил.

— Послушай, парень завтра с утра… с самого пойдешь туда и зароешь их. Оттащи подальше и зарой. Обязательно. А сейчас переодень меня. И одежду эту кровяную, сожги. За ними скоро придут. Это зеки беглые. Их уже ищут и не надо чтобы нашли. Да и тебя не надо чтобы видели. Там под нарами в углу отодвинешь доски и увидишь ход. Вот туда и залезешь, когда менты за ними придут.

Старик пока говорил все это, устал и замолк. Скоро он ровно задышал. Я решил, что переодену его утром. Пусть спит. Собрался попить чаю, но дед проснулся и сказал, — хватит чаи гонять! Дела надо делать!

Я быстро переодел его. Покормил, дал ему выпить настой. Одежду его сунул в костер, который разжег около избушки.

Утром напоил деда настоем, есть он не стал. Взял лопату и пошел к Змеиному болоту.

Там на полянке я подхватил сначала одного бородатого мужика и утащил подальше от мостика, потом второго. Конечно, я обшарил их. Нашел два ножа. И еще мешочек из плотной ткани. Он был завязан шнурком. Когда я его развязал и раскрыл, я увидел золото. Самородки. Небольшие, но тяжелые. По весу граммов сто. Я снова завязал, оглянулся по сторонам, сунул в карман штанов.

Отошел метров двадцать и стал искать куда спрятать. Решил под корнями большой ели. Закопал, потом сориентировался по сторонам света и также по мостику. Запомнил место и вернулся к трупам.

Копал яму я быстро, правда приходилось временами обрубать корни. Выкопал примерно с полтора метра глубиной. Туда я и спустил обоих мужиков. Завалил землей, сверху положил дерн. Лишнюю землю раскидал по кустам. Хорошо бы посадить дерево. Я сходил выкопал пару молодых сосенок и посадил их на могилу беглых зеков. Читать над могилой я ничего не стал, просто ничего такого не знал. Просто ушел и все.

На полянке перед мостиком я все прибрал. Обрывки ткани собрал и закопал. Медвежьи следы убирать не стал. Зачем.

Прошло два дня. Из деревни прибежал паренек. Хорошо я вовремя заметил его и спрятался. Парень покричал старика, и не получив ответа, постучался в избу. Дед слабым голосом ответил, — входи!

Парень вошел в избу и увидел лежащего деда. Он попросил разрешения сесть, дед кивнул, и парень примостился на краешек лавки. Я в это время был под нарами и видел только его ноги.

— Дедушка, там в деревню милицейские приехали. Ходят, ищут кого-то. Говорят, зеки опять сбежали. Знамо и к тебе придут. Меня послали предупредить. Чтобы ты опасался беглых.

— Хорошо, парень, спасибо. Иди обратно. Я буду осторожен.

Парень что-то положил на стол и вышел.

Я вылез из-под нар и сел на лавку. — И что мне делать, — спросил я.

— Ничего не делать. Как придут полезешь в подпол, там найдешь люк, откроешь и спустишься в ход. Там и переждешь, — старик глубоко вздохнул и попросил воды.

Милиция появилась часа через три. Затрещали сороки, и мы поняли — кто-то идет. Я быстро шмыгнул под нары, отодвинул доски, спустился в подпол, задвинул доски назад и нашел люк. Поднял его и спустился в земляной ход. Там замер. Было прохладно. Как это я не взял верхнюю одежду.

Что делается наверху было почти не слышно. Где-то бубнили голоса. Даже дошло до крика. Потом все успокоилось. Я сидел и ждал сигнала старика. Его все не было. Уснул он что ли?

Меня пробирала сильная дрожь. Я уже думал, что надо пробираться дальше по ходу и там выбираться, иначе тут замерзну совсем.

Наконец услышала стук палки сверху. Кое-как выбрался и сразу к печке. Меня колотило, зубы отбивали дробь.

Я быстро затопил печь, поставил чайник. И только после этого обратился к деду.

— Зачем они приходили? — спросил я.

При свете, который шел от печки, дед щурился и молчал. Однако, когда я снял кипящий чайник с печки и стал наливать себе у кружку, он заговорил: — мне тоже плесни, да настоя туда добавь. А себе сухой малины кинь щепотку в чай, неровен час заболеешь. Что с тобой делать тогда.