Прийти в себя. Вторая жизнь сержанта Зверева. Книга пятая. Кирдык вашей Америке!

Романов расхохотался, окончательно придя в хорошее расположение духу. Его лицо просветлело и Бобков, переглянувшись с Ахромеевым, незаметно показал тому большой палец руки. А генеральный секретарь, встав из-за стола, прошелся по кабинету и, обернувшись к сидевшим за столом заседаний, министру обороны и председателю КГБ, наставил на Бобкова палец и внезапно спросил:

– Что ж ты врёшь, Филипп Денисович?

И видя недоумение на лице своих гостей, улыбнулся.

– Говоришь – академиев не кончал, образования не получал. А про Алую и Белую розу откуда знаешь?

Бобков изобразил недоумение. Правда, на его грубоватом крестьянском лице недоумение выглядело, скорее, как непонимание – типа, «да что вы такое говорите?»

– Так я же, Григорий Васильевич, председатель Комитета госбезопасности, читаем литературу всякую справочную, нужно быть, так сказать, подкованными в историческом плане.

Романов махнул рукой, прошел на свое место и снова сед за свой стол.

– Ладно, так что там у нас на востоке получается?

И снова ответил Ахромеев.

– Китаю было предложено поучаствовать в работе Совета экономической взаимопомощи. Китайцы пока отказались, поскольку в прошлом году в СЭВ мы приняли Вьетнам. Но Алексей Николаевич Косыгин собирается провести встречу с Дэн Сяопином. Мы же со своей стороны подготовили военную демонстрацию на советско-китайской границе. Надо любыми способами предотвратить войну Китая и Вьетнама. Две социалистические державы – и война? Нонсенс! Хочу отметить, что обе армии – вьетнамская и китайская – на сегодня слабые и отсталые. И если вьетнамцам мы здорово помогли с военной техникой и специалистами, то китайцы сильны только своей пехотой. Ну и, конечно, количеством этой пехоты. Поэтому мы собираемся провести масштабные учения с вьетнамцами и пригласим на них китайское руководство.

Романов улыбнулся.

– Да, я помню, мы это обговаривали на Политбюро. Такой толстый намек на тонкие обстоятельства.

Ахромеев кивнул.

– Так точно, советско-китайский договор о дружбе, союзе и взаимной помощи продолжает действовать и сегодня. Поэтому в случае войны Китая с Вьетнамом сложится парадоксальная ситуация, что мы будем обязаны помогать и Вьетнаму, и Китаю. Поэтому Алексей Николаевич проведет переговоры с Дэн Сяопином, а мы покажем китайским военным перспективы военного столкновения с вьетнамцами. И одновременно заинтересуем китайское руководство в поставках военной техники при соблюдения наших условий. То есть – невмешательство в дела Кампучии. Одним словом, у нас есть полгода, чтобы разрулить ситуацию на Востоке.

Романов хлопнул ладонью по столу, что выражало крайнюю степень его одобрения.

– Вот именно! Китайский вопрос надо закрывать. Пока Рейган занят англичанами и внутренними проблемами, по совету наших «пришельцев», мы сделаем Китаю предложение, от которого китайцы не смогут отказаться. Мы отдадим им территорию 337 кв. км, включая остров Тарабаров и половину острова Большой Уссурийский. Это было сделано в том варианте будущего, когда СССР распался. Но уже руководством России. А мы сделаем это сейчас. Уступка территории очень небольшая, а важность стратегических отношений с Китаем очевидна.

– Есть еще одна идея, Григорий Васильевич, – внезапно заговорил Бобков.

Романов удивлённо посмотрел на председателя КГБ. Тот спокойно выдержал взгляд генерального секретаря и пояснил.

– Сейчас у власти в Китае фактически находится Хуа Гофэн. Он одновременно занимает три высшие должности в КНР: пост председателя КПК, премьера Государственного совета КНР и председателя Центрального военного совета КНР. А Дэн Сяопин смог только в июле прошлого года восстановиться в должностях члена ЦК, Политбюро, заместителя премьера Госсовета и начальника Генерального штаба НОАК. Министр обороны Китая Е Цзяньин является его соратником и вообще – за него все китайские военные. Поэтому есть предложение – Алексею Николаевичу Косыгину встретится не с Дэн Сяопином, а с Хуа Гофэном. И на встречу взять нашего попаданца Токугаву.

Романов с интересом посмотрел на Бобкова.

– Вижу, Филипп Денисович, вы хорошо проштудировали историческую литературу. Не только про феодальные войны читали, но, видимо, и про Цезаря Борджиа тоже. Я так понимаю, ты хочешь устранить Хуа Гофэна раньше, чем это сделает Дэн Сяопин?

Бобков кивнул.

– Так точно. Дни Хуа Гофэна и так сочтены, но он об этом пока не догадывается. И Дэн

Сяопин готовится к возвращению во власть. А тут внезапно его противник заболевает… В общем, устранив Хуа Гофэна, мы дадим понять, что это – наша заслуга. Ну и очень мягко намекнем, что пускай Дэн Сяопин строит свой Китай и не лезет в международную политику. Таким образом, мы предотвратим китайско-вьетнамскую войну, наведем порядок в Кампучии и перехватим инициативу американцев, то есть – наладим отношения с Китаем.

Романов с интересом посмотрел на Бобкова и Ахромеева.

– Да, товарищи, вы, конечно, молодцы. Политически перспективно мыслите. Отношения с Китаем – это стратегически важный аспект. И пока США нам союзник, надо Китай приблизить к себе и освободить от американского влияния. Ты, Филипп Денисович, планируешь использовать способности Токугавы… как там… техника отравленной смерти?

– «Техника отсроченной смерти», Григорий Васильевич, дим-мак называется, – поправил Романова Бобков.

– А ведь мы собирались применить это на, так сказать, внутреннем фронте. У нас не закрыты вопросы по Азербайджану и Узбекистану.

– Я думаю, что, если говорить о продолжении операции «Рокировка», то надо переводить её в операцию «Оркестр». Для этого Токугава не понадобится. А вот Громова нужно командировать в Азербайджан. Токугава нам пригодится в Китае, Вьетнаме и Кампучии.

Романов погрозил пальцем Бобкову.

– Смотри, Филипп, чтобы там не было, как с Уткиным. Ты хочешь микроскопом гвозди забивать – так нельзя. Согласен, в китайском вопросе при дипломатических переговорах Токугаву использовать можно и нужно. Но только так. Никаких внедрений, никаких действий в поле – только точечные целенаправленные воздействия на высшем уровне.

Бобков пожал плечами.

– Так я про это и говорил.

Романов нахмурился.

– Я вижу, куда ты клонишь. После Хуа Гофэна ты предложишь мне Пол Пота ликвидировать? А потом еще кого-то? Нет, дорогой Филипп Денисович, наши гости – слишком ценные для нас кадры, нельзя ими так разбрасываться. Если есть хоть малейшая вероятность такого исхода, как в Португалии, то никаких зарубежных вояжей. Хватит нам Зверева. Кстати, где он?

Бобков виновато опустил голову. Потом всё же ответил.

– Зверев пока ещё не отошёл от гибели Уткина. Ведь тот фактически его спас. Но американцы дали нам информацию о том, что второй агент ЦРУ – Джина Чери Хаспел, которая вместе с Джоном Марвеллом контактировала с американскими «попаданцами», осталась на территории СССР. И нам нужно найти её. И не только найти, но и выяснить – с какой целью она внедрена к нам? И на кого работает?

Романов постучал карандашом по столу.

– И что теперь? Снова вам нужен Зверев?

Бобков достал какой-то документ из своей папки и, помахав им в воздухе, ответил:

– Как доложили мне наши экстрасенсы, Максим Зверев находится в глубокой депрессии. Использовать его в прежнем качестве не представляется возможным. И как инструктор по единоборствам, он тоже сейчас никуда не годится. А вот у меня есть информация о том, что Джина Хаспел могла быть устроена в одну из московских школ. И она сначала засветилась в одной школе в качестве учительницы. Мы быстро её вычислили, установили наблюдение, но она, видимо, наблюдение заметила и внезапно исчезла. И вот товарищ Вронский посоветовал Зверева снова отправить в школу. С одной стороны, он быстрее сможет пережить гибель своего товарища, а, с другой стороны, Хаспел клюнет на его появление. И, скорее всего, проявит к нему уже свой интерес. К тому же для того, чтобы найти эту американку, Комитет задействовал секретную группу «Пилигрим». Это те самые одарённые дети, о которых я вам докладывал. К тому же, они негласно будут осуществлять охрану нашего попаданца. В детях никто не заподозрит наших сотрудников.

Романов поправил очки, потом полистал свой блокнот и снова задал вопрос:

– Ты уверен, Филипп Денисович, что Звереву ничего не грозит? Что его не попытаются устранить? И, потом, в какую школу ты его отправишь? Вы же не установили местонахождение этой Хаспел? Которая, насколько я помню по информации, полученной от наших «попаданцев», в их будущем стала первой женщиной – директором ЦРУ.

Глава КГБ встал из-за стола и отчеканил:

– Так точно, товарищ генеральный секретарь, я уверен в полной безопасности Максима Зверева. К тому же, у него будет группа прикрытия. А что касается местонахождения агента ЦРУ, то мы как раз сейчас проверяем все московские школы на предмет новеньких преподавателей, так что найти её – это вопрос времени. Гораздо важнее узнать, в чьих интересах внедрить её к нам? Если это игра ЦРУ – это одно. А если она является двойным агентом – это совсем другое.