Конунг

Маша Бойкова

Как я к нему отношусь? С восхищением. С трепетом. Люблю ли я его? Не знаю. Я люблю то, что он создал. А создал он в том числе и меня. Если бы не он, я бы не пошла на матмех.

Я помню тот день.

«Профессор Гнедич приветствует финалистов городской олимпиады по математике».

Среди финалистов я оказалась случайно. В нашей школе я знала математику лучше всех. Но становиться математиком не собиралась. Мне многое давалось легко. Например, художественная гимнастика. Но это же не повод стать профессиональной спортсменкой.

С самого детства я знала, что — особенная. Лучше других. Мне об этом говорили. А родители еще и добавляли, что, раз я лучше, значит, с меня и спрос больше. Я не возражала. Старалась. А потом оказалось, что я еще и красивая. И что это не плюс, а минус, потому что к тебе постоянно лезут всякие придурки в школе, а на улице пристают небритые чучмеки. Мои подружки старались одеваться поярче, привлекать внимание, а я — наоборот…

И тогда, на олимпиаде, я впервые пожалела, что выглядела скромницей. Коричневый глухой свитер, волосы — в пучок, никакого макияжа… Он меня не заметил. Он на меня даже не посмотрел. По-моему, он вообще не смотрел на нас, школьников. Он смотрел куда-то… туда. В бесконечность.

Но как он говорил! Я тогда понятия не имела, ЧТО ОН СДЕЛАЛ. Но он говорил так, что хотелось всё бросить и немедленно окунуться в науку. У него было такое одухотворенное лицо! А я как раз прочитала Сапковского и потому подумала: «Вот мое предназначение». Этот человек и его наука.

Семь лет спустя я закончила кафедру высшей геометрии матмеха СПбГУ. К этому времени я уже знала, что он — гений. Несколько раз видела. Издали. Но я ничуть не удивилась, когда он взял меня на работу. Ведь я по-прежнему, несмотря на всю колоссальную разницу между шестнадцатилетней девочкой и выпускницей матмеха, верила в Предназначение.

И все равно чуть в обморок не упала, когда увидела на его столе себя…

«Дальняя родственница», — сказал он.

Я не поверила. Что родственница. Но если это не я, то, значит, где-то в мире есть женщина, как две капли воды похожая на меня.

«Поэтому вы взяли меня на работу?»

«Да», — сказал он. И опять солгал, потому что на работу меня взяли по резюме. А там такое фото, на котором я похожа на монашку средних лет. Специально так сфотографировалась. Чтобы отнеслись всерьез. Ничего общего ни с этой смеющейся на портрете, ни со мной теперешней.

«Мне нужна была трудолюбивая молодая девушка-математик со знанием английского и любовью к командировкам», — сказал он, и вот это было правдой. А когда он добавил: «То, что ты оказалась еще и красавицей, это чистое везение», я готова была броситься ему на шею… Но он не дал повода. И тогда, и потом. Очень корректно. Ни намека на то, что я ему нравлюсь как женщина. А я? Нравится ли он мне как мужчина? Или я люблю не его, а его гений? Стоило бы с этим разобраться… И вот сегодня я — разобралась. И что теперь делать? Он — гений. И я ему — безразлична.