Инженер и любовь

* * *

Домой я вернулся поздно. Инга с детьми уже спали. Что же, пока, раз выпивший, к жене лезть не стал, прилёг спать один.

А на работе у меня и вторник выдался напряжённым. В обед я дал телеграмму своему другу Валерию Никитину, работавшему на Дальнем Востоке, что скоро съезжаем с их квартиры. На Тракторной улице нам спокойнее будет. После работы пришлось отправиться на репетицию ВИА, хотя, короткую. И лишь после, дома, я рассказал Инге подробности встречи с друзьями. Ещё и познакомил её с новой музыкой, сыграв всё на пианино. Хотя, из-за разных накладок я этот «Циммерман» почти не трогал. Хорошая вещь.

— Хорошая музыка, Слава. И когда ты только успел?

— Извини, Инга, это в Калинине на меня вдохновение пришло. И я хочу попросить у тебя прощения, что скрыл от тебя некоторые нехорошие новости. Только, пожалуйста, не расстраивайся и лучше не ругайся. Поверь, я был вынужден так поступить.

Инга, конечно, сразу же сильно напряглась. Ну, да, сейчас мы с ней начнём очередную ссору.

— Ладно, Слава, рассказывай! От тебя всего можно ожидать!

— Да, Инга, бывает. Но, хочу сказать, что всё оттого, что мне хочется сохранить нашу семью и оставить тебя с собой! Но не всегда гладко получается. Так вот, в ночь с четверга на пятницу в Калинине милиция арестовала Пашу, его приятелей Дана и Сержа, и ещё пару человек из его компании. И они приехали туда, похоже, чтобы убить меня! Паша сам и его охранник Жорж были вооружены немецкими пистолетами. Ещё у них изъяли четыре магазина с патронами. И все были вооружены ножами, финками и кастетами.

Тут Инга сильно побледнела. Похоже, знала об аресте своего Паши, но без подробностей? А теперь, вот, узнала и выдала себя. И она явно переживала не за меня! Тем не менее, я кратко рассказал ей о ночном происшествии в Калинине, так и некоторых делах с милицией. Ну, ещё по мелочи. Правда, о всех нехороших данных о ней, выданных Даном и Сержем, умолчал, так пока и скрыл, что это я сам задержал Пашу и компанию. Нечего ей знать обо всём. И моя жена не проронила ни слова.

— И ещё, Инга, вчера я ходил в наш Кировский РОВД и написал заявление и там. И майор, который проводил расследование весной, всё запротоколировал. — Тут моя жена разволновалась ещё сильнее. Ну, да, опять старое будут ворошить. Если честно, чего её жалеть? Это она виновата. И самый верный способ лечения, как говорится, клин клином вышибают. Ладно, сам я начинать ссору не буду. Если начнёт ругаться, у меня есть чем её осадить. Если сдержится, то и я сдержусь. — Так что, нас в ближайшее время могут ожидать вызовы в милицию и разные неприятности. Ещё я рассказал об этом случае Пете с Самсоном, и их жёнам. — Тут Инга недовольно поморщилась. Ну, пусть знает и остерегается. Так что, сразу и сдуру изменить не решится. Будет знать, что и я могу узнать. Горько, но что делать? — И это Полина попросила, чтобы я всё рассказал и тебе. Сказала, что хоть и неприятно, но ты моя жена, и мне с тобой надо ладить. Я не ожидал, что Паша и его дружки так обнаглеют и явятся за мной в Калинин. Прости, но он узнал о моей командировке через общих знакомых. Сам я никому ничего не говорил, даже Юре. Но он со мной уже давно не общается. И в отделе сказали, что за эти дни насчёт меня к ним никто не обращался.

— И, что, Слава, теперь ты подозреваешь, что это я рассказала Паше о твоей командировке? — тут же вскинулась Инга. — Но, поверь, ничего такого я ему не сообщала! О тебе мы вообще не говорили. Он лишь попросил, чтобы я развелась с тобой и вышла за него замуж. Ну, если хочешь знать, — зло и с каким-то вызовом проговорила моя жена, — он клялся, что уже всё осознал и полюбил меня сильнее, и обещал мне разных благ. Сказал, что хочет жить со мной. Ещё и заявил, что как бы не имеет ничего и против наших с тобой детей и готов нанять для них нянек. Но я его почти сразу же оборвала и повернула домой. Если бы стал приставать и далее, то позвала бы людей. Поверь, Слава, мне Паша больше не нужен!

Мне было обидно и горько, так и противно слышать объяснения жены. Прибить эту самку собаки мало! Никак успокоиться не может! Но, жаль, она мать моих детей! Ясно, что Инга не всё мне рассказала. Но, что делать, не мог же я устроить ей допрос с пристрастием. Хотя, всё равно нас должны вызвать в милицию. Думаю, что вот там ей придётся всё рассказать о нынешней встрече с Пашей. Не будет сознаваться, могут предъявить и соучастие. А вдруг это она попросила? Жаль, что мне вряд ли дадут ознакомиться с её показаниями. Может, Петя с Самсоном, хоть и позже, смогут что-то узнать?

— Ладно, Инга, я же тебя ни в чём не обвиняю. Отшила, и ладно. Тем более, это он пристал. Мне, конечно, сильно неприятно, что всё это продолжается до сих пор. Хоть ты меня так и не полюбила, но, что делать, дети важнее, поэтому пока потерплю. Так и сама не раз говорила, что у нас всё впереди. Я надеюсь, ты твёрдо намерена остаться со мной, а не своим Пашей? Но, если хочешь, хоть сейчас можешь спокойно уйти от меня к кому захочешь!

— Слава, поверь, я хочу жить именно с тобой, и другие мужчины мне не нужны! Мы с тобой много раз ругались, но я и сейчас заверяю, что никогда тебе ни с кем не изменяла и не собираюсь. — Ну, тут я мог слегка и возразить, но решил не обострять ситуацию. Вроде, она говорила и вполне искренне? Тем более, в апреле и мае мне удалось отбиться. — И если Паша так обнаглел, то пусть посидит. Надеюсь, что хоть на этот раз ему мозги прочистят! Поделом ему! И, прости, но насчёт твоей командировки я говорила лишь Любе. Честное слово, больше никому!

Скорее, так и было? Но просто так тоже не обвинишь подружку жены в злых умыслах. Ладно, потом ясно будет.

— Ладно, Инга, ничего страшного. Тем более, много и других вариантов. А твоему Паше, думаю, уже не отвертеться. У него грехов и без меня столько, что надолго сядет! И аборты ему припомнят! — Тут Инга зло дёрнулась, но вскипать не стала. — Я рад, что у нас ещё не всё так плохо стало. Мне бы хотелось, чтобы мы и далее ничего не скрывали друг от друга.

— Я тоже, Слава, хочу, чтобы мы с тобой всегда жили в согласии и дружно. И, хорошо, что ты мне всё рассказал. Значит, всё-таки веришь мне. И я, Слава, тоже постараюсь не огорчать тебя.

Не знаю, что Инга имела ввиду, но ночь и утро у нас выдались сладкими. И мы постарались больше не вспоминать о проклятом Паше и неприятностях, связанных с ним. Я сам был удивлён и рад, что удалось избежать очередной, вполне ожидаемой, ссоры. Похоже, всё-таки в Инге что-то начало меняться?