Терминатор 1938

Отметил в конце послания, что если «товарищи вожди СССР» готовы сотрудничать с Гурдом-Другом, пускай товарищ Сталин на второй странице «Правды» дважды упомянет Оливера Кромвеля, неважно в каком контексте. И финальная точка — столь необычное обращение, через письмо в НКВД, исключительно оттого, что кроме новичка Берия, связанного со Сталиным личной дружбой (ага пускай посмеётся вождь) прямого выхода на Сталина найти невозможно без раскрытия. В Наркомате же иностранных дел Союза Советских Социалистических Республик, в посольствах и консульствах более половины сотрудников, в том числе и чекистов, изображающих из себя «чистых» дипломатов, завербованы спецслужбами страны пребывания или иных государств, нередки случаи работы на две или даже три разведки. Сам нарком Литвинов — проводник интересов Франции и Великобритании, преклоняется перед Западом, в частных разговорах с иностранными дипломатами, стремясь им понравиться, сетует на отсталость России (Советского Союза) подчёркивает превосходство «цивилизованной Европы»…

Хотел ещё, пущей достоверности ради дать весь расклад по истребителю И-180, на котором суждено Чкалову разбиться. Надо, край как надо сохранить Валерий Палыча для страны и Военно Воздушных Сил. Но тогда совсем уж несуразица получится — таинственный ГУРД и по лагерям спец и по внешней политике и по авиастроению. Нет, перебор тоже не есть зер гут. Успеем Чкалова спасти, успеем…

Завершил историческое послание, полюбовался на идеальный почерк. Впрочем, в этом времени в школах чистописание ого как крепко преподают, уже потом, на лекциях вчерашние школяры, ныне студиозы губят в угоду скорописи, красивые «завитушки» и ровные линии, только редкие «ботанки» и отличницы красиво лекции переписывают в специальные «амбарные» тетради. Большинство же студентов в первые дни сентябрьские шляются на занятия с одной тетрадкой «на все случаи жизни», ну совсем как моё поколение, через полвека от дня сегодняшнего…

Поутру соседушки взирали на нового жильца настороженно, с некоей опаской. Но я то ухом киборга перешёптывания паническиеуловил. Суть в том, что пока «брат Володька» отсутствовал, его стол в кухне оказался занят кастрюлями и сковородками почтенной мадам Смирницкой, матерью трёх разгильдяев восьми, десяти и четырнадцати лет и верной супругой бухгалтера артели «Вагранка». И хотя я сразу заявил — не претендую на «демилитаризацию стола», поскольку ем в столовке, а вечером пирожков с собой принесу и тем сыт да доволен, госпожа домохозяйка губки поджала весьма характерно. Хотела, сучка, скандала, дабы проораться, высказать всему коммунальному миру как она лямку героически тянет, крепит семью, ячейку социалистического общества, пока некоторые несознательные холостякующие одиночки черт те чем занимаются. Муж недотрахивает, а зло надо непременно срывать на соседях — классическая коммунальная драма, нехваткой квадратов порождённая, невозможностью досыта нашпиливилиться супругам. Эх, как же прав, как же прав Михаил Афанасьевич!

И вдруг Виктория Сергеевна Смирницкая «вычислила» как «Володькин брат» полночи свет жёг, «писал в инстанции», не иначе как из-за стола отнятого накатал заявление в ЖЭК.

Алкаш Кандыбин громким шёпотом подлил керосинчику, дескать не в ЖЭК, а «куда надо» настучит грамотей залётный. М-да, не «Воронья слободка», но близко, ой как близко…

Дабы не напрягать соседушек, выскочил радостный из комнаты и пробегая мимо кухни в сортир поздоровался радостно.

— Утро доброе, люди добрые. А я рассказ для заводской многотиражки написал, всю ночь трудился. Если понравится редактору, примут корреспондентом в метростроевский боевой листок!

— Правильно, — Кандыба, уже принявший на грудь, радостно загудел, — лучше карандашом социализм строить, чем кайлом да молотком отбойным!

— Доброе утро, — обозначила улыбку Виктория Сергеевна, но по глазам видно, отлегло у бабы, — и о чём произведение? Если не секрет, конечно.

— Как правильно организовать соцсоревнование, чтоб все отстающие захотели стать передовиками.

— Хм, тема затёртая, но удачи вам, молодой человек.

— Спасибо, Виктория Сергеевна, удача мне сегодня ой как понадобится.

Действительно, удача не помешает, ведь предстоит подойти к «ящику для корреспонденции» на Лубянке, быть отфиксированным наблюдателями, возможно и фото сделают, сбросить в ящик (только бы не «в долгий») послание и благополучно ретироваться, тут без фарта никак.

Есть пара задумок по изменению внешности и походки, но хрен их, ежовцебериевцев знает — как выскочат, как начнут руки крутить. А до дури непредсказуемых чекистов мне в 1969 году хватило…