Блаженный послушник. Жизнеописание старца Ефрема Катунакского

Из Фив в исихастирий преподобного Ефрема на Катунаках

Он родился в деревушке Амбелохори недалеко от Фив в 1912 году. Отца его звали Иоанн (Яннис) Папаникита, а мать — Виктория. Кроме него в семье было еще трое детей. Дедушка его, отец Никита, был деревенским священником.

Семья старца была глубоко христианской. С молоком матери он впитывал закваску восхождения и преуспеяния, что и проявилось с самого начала его монашеского пути. Окончив гимназию, Евангел (таково было мирское имя старца) пробовал найти свое место в обществе, но везде терпел неудачи. Как говорил он сам, причиной его ухода из жизни общественной поначалу была не мысль о монашестве, а неудачи и крушения его разнообразных попыток и устремлений. Неудачи не привели его в отчаяние, но заставили серьезно задуматься над своим будущим. Тогда он помыслил о том, что только Бог может направить его стопы.

Обычно для подавляющего большинства людей воля Божия становится явной вовсе не благодаря откровению или извещению. Люди усматривают ее в обычном течении жизни и следуют ей в своих повседневных делах, как и случилось с описываемым нами героем.

В истории греческого народа было много трудностей и страданий. На нем исполняются слова Священного Писания: желающие жить благочестиво будут гонимы (2 Тим. 3, 12). И действительно, по окончании византийского периода своей истории греческий народ переживал пленение, рабство, несчастья и изгнание на чужбину. В первые десятилетия двадцатого века молодые люди прилагали огромные усилия, чтобы обеспечить себе будущее. Многие ради преуспеяния в своей профессии избрали эмиграцию. Таким образом, почти половина прежнего населения Греции в то время оказалась в рассеянии. По окончании гимназии перед подобной проблемой оказался и молодой Евангел. Несколько неудачных попыток определиться в жизни раскрыли перед ним дверь особенного Промысла Божия, научив его тому, что не в воле человека путь его (Иер. 10, 23), но Бог печется о нас (ср.: 1 Пет. 5, 7).

Ради обучения детей семья Иоанна Папаникиты была вынуждена переехать из своей деревушки в Фивы. Их дом посещали монахи и монахини, и для молодого Евангела, хорошо начитанного в святоотеческих книгах, они стали практическими примерами духовной жизни. Здесь он познакомился со своими будущими старцами — Ефремом и Никифором, земляками, зажегшими в нем огонь желания монашеской жизни.

Когда он выразил свое желание стать монахом, Виктория, добрая его мама, увидела во сне некоего почтенного старца (это был преподобный Ефрем Сирин), сказавшего ей: «Решение, принятое теперь твоим чадом, есть воля Божия, и в этом он преуспеет».

Отсюда начинается подготовка к будущему, которое уже не было ни неизвестным, ни трудным для получившего должное воспитание Евангела. Он уже знал, что такое молитва Иисусова, поклоны, пост, а также послушание.

Жизнь старца на Афоне, в пустыне Святой Горы, началась 14 сентября 1933 года. Он поступил в братство своих, уже упомянутых выше, земляков Ефрема и Никифора, в котором и провел всю свою жизнь. Со старцем Ефремом молодой послушник Евангел пробыл, впрочем, недолго. После определенного периода пребывания в послушании он был пострижен им в иночество с именем Лонгин. Спустя малое время старец почил, исполненный дней и зрелый возрастом, а место его заступил иеромонах Никифор. В 1935 году молодой старец[18] Никифор при постриге в великую схиму нарек Лонгина Ефремом в честь преподобного Ефрема, которому была посвящена церковка их исихастирия. Благочестие и внимательность молодого монаха в духовной жизни вскоре были оценены его старцем. В следующем году он был рукоположен во иерея и с тех пор известен как отец Ефрем Катунакский.

По возрасту отец Ефрем был старше нас, и с нашим преподобным старцем Иосифом Исихастом он познакомился раньше. К нему он прилепился всей душой, не только исполняя его советы, но и, насколько это было возможно, подражая ему. С нами[19] отец Ефрем был не постоянно. Так распорядился всем управляющий Божественный Промысл. Он жил на Катунаках по уставу старца Никифора, следуя традиции местных пустынников.

Достойно нашего внимания героическое стремление отца Ефрема совместить два образа монашеской жизни: пустыннический и киновиальный, — что исполнял он с непревзойденным усердием, настойчивостью, терпением. А помогала ему Божественная благодать, которую он удерживал послушанием и отвержением своей воли, как этому учит Предание отцов.

Когда и мы, по благодати Христовой, летом 1947 года поступили на послушание к нашему Старцу, отец Ефрем был у нас священником[20], и мы восприняли его как своего подлинного, единодушного и единомысленного брата.

Наш преподобный Старец разъяснял нам цель монашеской жизни и вел к ней, наставляя нас всепоглощающей любви к Богу, а не вниманию к уставам и местам пребывания, зависящим от обстоятельств.

Какая еще более обязательная заповедь дается человеку, нежели та, что говорит о любви к Богу от всего сердца, души, помышления и силы (см.: Мк. 12, 30)? Вот первый и главный урок, который преподавал нам наш Старец, неустанно на деле наставляя нас на путь к успеху. В этой учебе нашим соработником и сподвижником по собственному произволению был наш благоразумнейший брат отец Ефрем.

Более зрелый по летам и опыту, он всегда отличался точностью в исполнении послушания, но не со страхом и рабски, а с любовью к давшему наказ Старцу-отцу. Изъясняя слово Господа к ученикам о том, что слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается (Лк. 10, 16), он постоянно подчеркивал значение всецелого послушания старцу, как Самому Христу.

Он с ясностью и в подробностях на многих примерах объяснял нам суть послушания и учил ему. По моему скудоумному мнению, он должен был бы называться «отцом Ефремом Послушником», а не Катунакским, потому что именование Послушник он оправдывал на деле.

Мы и другие отцы храним в памяти очень много его изречений о послушании. Все они соответствуют Божественному Откровению и святоотеческому учению, ибо, согласно и логике, и естественным законам, практическое действие по воссозданию и спасению «павших и тленных» — это возвращение к изначальному положению зависимости и послушания, в соответствии с образом нашего Возобновителя и Спасителя, Который, хотя и ничем не был меньше величия Отца[21], был послушным даже до смерти, и смерти крестной (Флп. 2, 8), чтобы убедить нас самим делом в том, что без послушания Богу нет надежды на спасение.