Спутники Марса: принц Конде и маршал Тюренн

Понимая, что не следует терять ни минуты, маршал вечером того же дня стал переводить свою армию через Брюш. Переправа по единственному мосту длилась всю ночь, которую Тюренн провел, не слезая с седла. По мере прибытия войск на другой берег они тут же строились в боевой порядок. На рассвете 4 октября стороны были готовы к битве.

Сырое туманное утро скоро сменилось моросящим дождем, который непрерывно шел весь день. Обе армии расположили свою пехоту в центре, а кавалерию по флангам, но с той большой разницей, что Бурнонвилль построил всех пехотинцев в центре, а Тюренн, разместив несколько батальонов в центре, разделил остальные и смешал их с эскадронами конницы. Чем и заслужил впоследствии критику Наполеона, заметившего: «План смешения пехоты и конницы плохой и не приносит выгоды: кавалерия теряет свою активность и скована в движении; она теряет свою мощь; а пехота подвергается опасности и при первом движении кавалерии остается без поддержки».

Тюренн не отвел себе особого места, намереваясь быть там, где возникнет необходимость — недаром ему приписывают слова о том, что «генерал, который везде, сейчас находится здесь». Бурнонвилль же стал во главе своих главных сил и укрепил позицию на левом фланге пушками, разместив их в небольшой рощице перед ним. Укрепил он артиллерией и деревню, а на открытых местах справа и слева селения стали его полки.

Марша был намерен нанести главный удар по левому флангу Бурнонвилля, для начала заняв небольшую рощицу, понимая, что именно здесь сосредоточено ядро сопротивления имперцев. С этой целью он послал в атаку маркиза Буффлера с 8 эскадронами драгун, в составе которых находились герцог Монмут и Джон Черчилль с полком. С обеих сторон вступили в действие и пушки. И Тюренн, и Бурнонвилль, постоянно посылали подкрепления к месту сражения. Наконец, Буффлер захватил траншею противника и две пушки, но, продвинувшись через рощу, он с удивлением и разочарованием обнаружил вторую траншею на небольшом расстоянии от первой, из которой 6 пушек открыли огонь. В течение трех часов французы противостояли этому огню, не имея возможности найти иной выход. Тюренн послал еще подкреплений, но начавшийся сильный дождь помешал выступлению. Затем французы произвели мощную атаку. Кровь текла ручьем, но воины маршала держались, пока не взяли вторую линию траншей, 6 пушек и не вытеснили противника из рощи.

В надежде восстановить позиции Бурнонвилль отправил на своей левый фланг еще подкреплений с 6 пушками. Маршал ответил тем же, но без артиллерии. Борьба разгорелась между рощей и Энцхаймом. Имперцы были в более выгодном положении, будучи прикрыты своими укреплениями и пушками, а французы попали под сильный огонь. Анри сам водил своих солдат в атаку, под ним была убита лошадь, и многие офицеры его штаба простились с жизнью. Но его мужество вдохновило воинов, заставив их сражаться с отчаянной храбростью. Скоро захваченные ранее имперские пушки были задействованы против Бурнонвилля, и противник, не ожидая ответного огня, отошел в Энцхайм.

Поскольку Тюренн, бросая подкрепления на главную позицию, ослабил свой центр и особенно левый фланг, Бурнонвилль демонстративно выступил по направлению к центру французов, отправив на их левый фланг Капрару с сильным отрядом конницы. Имперский командующий поставил целью атаковать именно левое крыло противника. Когда старейший из французских генерал-лейтенантов Фуко увидел приближавшуюся имперскую кавалерию, он тут же разгадал план Бурнонвилля и сам приготовился к атаке. Со своей стороны, Бурнонвилль, полагая, что Фуко заранее знал о его намерениях, дал приказ к отступлению. Правда, бравый Капрара его не послушал и решился сам атаковать левый фланг французов, но те выдержали атаку кавалерии, и Капрара был вынужден ретироваться.

Пехота и кавалерия обеих сторон была настолько обессилена, что до наступления темноты гремели только пушки. Дальнейшее противостояние было бессмысленным, и противники ушли с места сражения: Тюренн в Ахенхайм а Бурнонвилль в Страсбург. Французы потеряли 2000, имперцы — 3000 и 8 орудий[133].

В этом сражении Тюренн увеличил свою славу, но достиг немногого. Противник отступил в Страсбург, ну и что с того? Вскоре курфюрст Бранденбургский прибыл в Страсбург, вследствие чего силы противника выросли до 50–60000 человек против 20000 Тюренна. Его командующие по-прежнему планировали вторжение во Францию. Жестокая война не исключала куртуазности в общении сторон. Примерно в это время Тюренн послал своего 14-летнего племянника выразить свое восхищение герцогом Лотарингским, достойно противостоявшим ему в Эльцхайме. Во время беседы герцог сказал юноше: «Мой юный кузен, Вы очень счастливы, ибо видите и слышите Месье де Тюренна каждый день. Целуйте землю, где он ступает. Быть убитым им — великая честь»[134].

Французская армия должна была контролировать территорию между Хагенау и Саверном (Цаберном), и тем самым прикрывать имперским силам проход в Лотарингию и Северную Францию. На 20-мильном расстоянии между этими городами Тюренн разрушил мосты и расставил сильные посты. 7 октября он занял укрепленную позицию на пути из Страсбурга в Саверн у Мариенхайма и удерживал ее до 18 октября. Поскольку имперцы приготовились к атаке, маршал отошел к Детвейлеру в нескольких милях к востоку от Саверна. 29 октября полководец получил значительные подкрепления из Фландрской армии, но ничего пока не предпринимал и тем самым успокоил противника. К тому же непогода, трудности довольствия, раны и болезни заставили обе стороны в ноябре стать на зимние квартиры. Оставив авангарды в Саверне и Хагенау, Тюренн отвел главные силы в Лотарингию, а имперцы расположились в верхнем Эльзасе. Так как к началу весны надо было отослать подкрепления назад в Нидерланды, то маршал решился на зимнюю кампанию: иначе Эльзас, где симпатии к французам были очень слабы, мог быть окончательно потерян для Франции. Немаловажную роль играл и моральный фактор: Анри подвергся жесткой критике в Версале. Лувуа словно мстил ему, жалуясь королю, что его любимый полководец имел все возможности удержать позиции, но отступил. Несправедливые обвинения и душевная боль толкали к необходимости восстановления своей репутации.

Но самой главной причиной начала новой кампании в середине зимы 1674–1675 гг. было достижение внезапности — ведь в этой время года военные действия обычно замирали. В декабре Тюренн ответил противнику своим знаменитым маршем, особо отмеченным Наполеоном. Длинная цепь Вогезских гор прикрывала Эльзас с запада, а с севера на юг этой провинции были разбросаны части имперской армии. Фридрих Вильгельм даже предложил своей супруге провести с ним зиму в Кольмаре. Ранней весной противник намечал вторжение с юго-запада Эльзаса через Южную Лотарингию во Франш-Конте, а сейчас была зима, шел снег, и передвижение казалось невозможным.

Тюренн же задумал идти маршем по западной части Вогезских гор через Южную Лотарингию и вступить в Эльзас с юго-запада. Для ввода имперцев в заблуждение он сначала подготовил гарнизоны Саверна и Хагенау к обороне. 4 декабря полководец тайно снялся с зимних квартир. А чтобы облегчить движение и обмануть шпионов противника, он разделил свою 30–33-тысячную армию на две части и приказал каждой из них идти отдельным путем к одному пункту — Бельфору. Расположив свои силы маленькими пике, Анри совершил форсированный марш в сильную метель среди покрытых снегом вершин, набирая по пути рекрутов из местного населения. 14 декабря он уже занял авангардом Бельфор и здесь был вынужден задержаться на две недели, чтобы подтянуть тыл.

Пришло Рождество, и прусские и имперские офицеры и солдаты, собравшись вместе в эльзасских деревнях, веселились и пели: «Да будет мир на земле и добрая воля между людьми!» Эффектом разорвавшейся бомбы среди всеобщего праздника стала депеша о том, что Тюренн с большим войском всего в 8 милях отсюда, и если они упустят момент отойти, то будут наголову разбиты. Командующие остолбенели от изумления — ведь французский маршал вторгся с войском в Эльзас не с севера, как предполагалось ранее, а с юга, пройдя через снежные горы!

Противник начал лихорадочно отступать, а Тюренн — преследовать его. 29 декабря 1674 г. полководец нагнал и рассеял по разным данным от 5 до 10 000 солдат Бурнонвилля при Мюльхаузене, захватив 300 из них в плен, а затем двинулся на север в направлении Страсбурга. Французская армия мощно наступала вдоль долины между Рейном и Вогезами, оттесняя имевшие численный перевес (35000 против 30000) имперские войска на север к Страсбургу и изолируя их части, пытавшиеся оказать сопротивление. Около Кольмара Бурнонвилль объединился с курфюрстом Бранденбургским, и они разместили свои силы между этим городом и находившимся в 4 милях от него Тюркхаймом.

Позиция противника, располагавшего 50000 человек, была превосходной. Слева его защищали реки Лах, Тур и Илль, справа извилистые берега реки Фех огибали весь фланг и фронт. Перед фронтом на возвышении были поставлены пушки. Несколько орудий имелось также на левом фланге.

Несмотря на тяжелый зимний марш, Тюренн решил не откладывать сражение. В 11 часов 5 января 1675 г. маршал приказал командующему правым флангом графу де Лоржу растянуть его перед фронтом противника, как будто он намеревался атаковать Кольмар. Это заставило имперцев пренебречь Тюркхаймом и сконцентрировать свои силы на левом фланге, чтобы помешать французам взять Кольмар. Тем временем маршал со своим левым флангом пошел в обход противника по узкому ущелью в Вогезских горах в направлении Тюркхайма и оказался на его правом фланге. И Бурнонвилль, и Фридрих Вильгельм ожидали, что бой состоится у хорошо укрепленного Кольмара, но получилось так, что Тюренн заставил их сражаться у Тюркхайма.

Когда имперцы разгадали тактику французов, они отправили 6 орудий, 12 батальонов пехоты и несколько эскадронов конницы на свой открытый правый фланг с целью помешать Тюренну перейти Фех и оккупировать Тюркхайм. Противостоять им маршал поставил Фуко сначала с 8 батальонами, а затем добавил к ним еще четыре, но приказал, чтобы они не начинали бой ранее, чем за час до заката. Анри надеялся, что имперцы могут ретироваться без борьбы. Согласно плану в 3 часа дня Фуко перешел рукав Феха и после блестящей атаки, в которой он сам был убит, его воины потеснили противника к центру. Затягивание Тюренном времени атаки Фуко на противника историки затрудняются объяснить. Пожалуй, оно оправдано только желанием виконта уравнять силы своего генерала с силами противника, чтобы наверняка иметь успех. Так или иначе, но через час, когда стемнело, сражение закончилось, и французы заняли позиции перед укреплениями имперцев.

Тюркхайм был сейчас незащищен, и Тюренн расположил 7 батальонов на возвышенности перед городом, чтобы утром быстро завершить задуманное. Но рассвет принес французским солдатам приятный сюрприз — имперская армия исчезла. Когда виконт вошел в Кольмар, он обнаружил там только 3000 раненых, оставленных противником. Бой у Тюркхайма примечателен тремя особенностями: гениальной способностью Тюренна вводить противника в заблуждение, индикатором признания последним военной мощи (сюда следует включить и военный интеллект) Франции, и, что не менее важно, малым количеством жертв.