Даршан Шри Анандамайи Ма

Ранняя жизнь Матери была проведена незамеченной в деревнях Кхеора и Султанпур. После бракосочетания Она провела некоторое время в Шрипуре и Нарунди, где работал старший брат Бхоланатха, Её мужа; некоторые месяцы были также проведены в доме Её мужа в Атпаре. Перед тем, как Она приехала в Дакку, Она жила примерно три года в Видьякуте и около шесть лет в Баджитпуре со Своим мужем.

В Аштаграме впервые заметно проявилась любовь Матери к киртану[6]; в Баджитпуре лишь иногда можно было заметить этот стиль; но преобладающее настроение Её ума в этот период заключалось в естественном выражении мантрического символизма и йогических практик[7].

Когда Она приехала в Шахбаг в Дакке состояние Её неподвижности и молчания продолжилось; но тогда стадия глубокой тишины и покоя стала всепронизывающей особенностью Её жизни. Глубину этого состояния трудно выразить словами. В этот период взаимодействие божественных мыслей и выражения стала явной во всех сферах Её жизни.

В это время вокруг Неё начали собираться Её почитатели. Многие из них участвовали в поклонении, исполнении песен преданности и обрядах жертвоприношений. Трудно описать пути, какими в Её присутствии их души погружались в безмятежное блаженство.

В это время все люди говорили о Ней как «Шахбагской Матери» и выражали свою радость, говоря, что никогда раньше в жизни они не получали такого богатства милости Матери.

Когда она жила в Баджитпуре, Ей на ум пришла вся история храма Кали Сиддхешвари в Дакке.

Во время Её пребывания в Шахбаге в Дакке был генеральный почтмейстер Рай Бахадур Пран Гопал Мукхерджи, который впоследствии вышел на пенсию. Он с Шри Бол Чандра Базаком нашёл средства для сохранения храма Сиддхешвари.

Когда я впервые встретился с Матерью, Она мне намекнула, говоря: «У тебя недостаточно сильная склонность к духовному». Но для того, кого швыряет повсюду суматоха мирских желаний, такое стремление к высшей жизни невозможно, пока он не научится тому, как направлять все неконтролируемые волны своих эмоций и побуждений к Её стопам. Я всегда молча в тайнике сердца молился: «О Мать, Ты в каждом существе проявляешь Себя как Голод; пробуди же во мне настоящий голод Неизменного и Вечного». Ниже рассказывается, как Мать, в Своем безграничном милосердии, направляла мои желания к Её всепроникающему присутствию:

1. Однажды вечером я ходил по открытому балкону своего дома; всё вокруг меня сверкало в лунном свете. Я почувствовал некоторые движения рядом со мной и повернулся. К своему изумлению, я обнаружил, как вместе со мной двигается образ Матери. На Ней была сорочка и сари, обрамлённое тонкими красными линиями. Но когда я пару часов назад покинул Ашрам, я заметил на Ней белую сорочку и сари только с одной широкой красной каймой. Это заставило меня усомниться в правильности видения. Но когда я пошёл к Ней рано утром на следующий день, я обнаружил, что Она одета точно так же, как я видел прошлым вечером. Мне сказали, что после моего ухода в ашрам пришёл один почитатель и дал Ей эти одежды. Когда я рассказал Матери о своём видении, Она непринуждённо сказала: «Я пошла посмотреть, что ты делаешь».

2. Однажды Мать пришла в мой дом и разговаривала с нами на первом этаже; именно тогда приехала машина, чтобы забрать Её в другое место. Я не знал, что об этом заранее была договорённость. Мать была готова ехать; но я испытал большую тоску, узнав, что Она после такого короткого посещения оставляет мой дом. С печальным сердцем я спустился по лестнице, чтобы проводить Её. Она села в машину, но та не ехала, несмотря на то, что водитель произвёл пуск автомобиля. Она смотрела на меня лицом, сияющим доброжелательной улыбкой. Когда водителю не удалось тронуться, за Ней приехал наёмный экипаж. Было больно думать, что Матери придётся ехать в наёмном экипаже в то время, как стоял готовый автомобиль. Именно в это время, к моему удивлению и радости, машина двинулась и Мать уехала.

3. По мере того, как люди узнавали о Матери, день ото дня увеличивалось давление толпы. В одном случае я не мог встретиться с Ней на протяжении четырёх дней. Утром пятого дня я решил пойти к Ней, но передумал. Отчаянный я сидел в своей комнате. К своему удивлению, я увидел, как на противоположной стене, словно кино, появился образ Матери. Она выглядела довольно грустной. Повернувшись, я обнаружил, что возле моего стула стоит Шри Амульяратан Чоудхари. Он сказал: «Матаджи, отправила экипаж, чтобы взять тебя к Ней». Когда я приехал в сад Шахбага, Мать сказала: «Я заметила у тебя беспокойство на протяжении последних нескольких дней. Тишина и спокойствие не могут прийти, пока в уме есть какое-то беспокойство. Тебе любым способом следует зажечь огонь либо на очищенном, либо на сандаловом масле либо даже на соломе. Однажды зажжённый, огонь горит; все беспокойства, тьма и мрачность понемногу исчезают. Он сожжёт все препятствия. Ты знаешь, что искры достаточно для начала большого пожара, превращающего в пепел сотни домов и дворцов».

4. Вечером в конторе или посреди ночи в спальне, когда очень сильное желание увидеться с Матерью делало меня довольно беспокойным, я обнаруживал, что Она во многих случаях появлялась передо мной и сразу говорила: «Ты меня звал — и я пришла».

5. Однажды днём, когда я возвратился из конторы, мне сказали, что неизвестный человек оставил большую рыбу, говоря, что он вскоре возвратится. Но никто не приходил. Рыба лежала на полу. Когда никто не появлялся дотемна, рыба была порезана на куски и отправлена Матери в Шахбаг. На следующее утро, когда я пошёл туда, Питаджи сказал мне: «Твоя Мать сказала мне вчера вечером: „Смотри, Джйотиш — мой Бог“». После расспрашивания я узнал, что в прошлое утро некоторые люди получили прасад Матери[8], но когда вечером пришло много людей участвовать в киртане или религиозном концерте, все они желали получить прасад Матери. Но запаса провизии не было. Именно в то время, когда Мать готовила специи, приправы для готовки пищи, пришёл мой слуга Кхаген с рыбой и другими необходимыми продуктами питания. И поэтому Она произнесла слова, пересказанные Питаджи. «Я был поражён, — добавил Бхоланатх — услышав, что неизвестный человек принёс рыбу в твой дом и что она была отправлена с другими необходимостями, чтобы удовлетворить желания почитателей получить прасад Матери»[9].

Таких случаев было множество. В Шахбаге человек просил у Матери прасад, но в то время не было ничего в наличии. Именно тогда у меня появилось желание отправить немного фруктов или сладостей. Когда мой человек приехал туда с этими продуктами, он обнаружил, что Мать ждала их.

6. Однажды примерно в 3 часа ночи я, полностью проснувшись, сидел в постели, и меня вдруг осенило, что Мать спит головой в направлении противоположном тому, к которому Она привыкла. На рассвете, когда я приехал к Ней, я нашёл Её точно в том же положении. После расспрашивания я узнал, что в 3 часа ночи Мать выходила, а возвратившись, изменила положение для сна.

Часто случалось так, что из своей комнаты или из-за письменного стола в конторе я отчетливо видел, что Мать делает у Себя дома. Я мог видеть все это без малейшего усилия своей воли; иногда такие картины мелькали у меня в голове, и я даже не думал о них. Бхупен ходил в Шахбаг каждый день, и через него я мог убедиться в истинности своих видений. Здесь почти не было расхождений. Мать часто говорила мне: «Твой настоящий дом в Шахбаге; ты идешь к себе домой только на прогулку».

7. Однажды в полдень я работал за столом. Пришёл Бхупен и сказал: «Мать попросила тебя поехать в Шахбаг. Я сообщил Ей, что в этот день после его отъезда контору под свой надзор возьмёт начальник отдела сельского хозяйства; но Мать ответила: „Ты должен передать сообщение Джйотишу, пусть он поступает, как ему кажется правильным“».

Не колеблясь ни минуту, я оставил все бумаги раскрытыми на столе и, не сообщив никому в конторе, отправился в Шахбаг. Когда я прибыл туда, Мать сказала: «Пошли в Сиддхешвари ашрам». Я сопроводил Мать и Питаджи. Там, где теперь стоит небольшая подставка и Шивалингам, было небольшое углубление. Мать села внутри углубления, а Её лицо светилось от улыбки, излучая сияющую радость. Я воскликнул к Питаджи: «С сегодняшнего дня мы будем называть Мать по имени Анандамайи»; он сразу же сказал: «Да будет так!» Она только посмотрела на меня застывшим взглядом.

Когда мы 5.30 после полудня собирались возвращаться, Она спросила меня: «Ты всё время был полон радости, почему же ты теперь такой бледный?» Я ответил, что мысль об уходе домой заставила меня думать о незаконченной работе в конторе. Она сказала: «Тебе не нужно об этом волноваться». На следующий день, когда я пришёл в контору, начальник ничего не сказал о моём отсутствии накануне.

Я спросил Мать, почему Она так неожиданно позвала меня днём ранее. Она сказала: «Чтобы испытать, насколько ты продвинулся на протяжении этих нескольких месяцев». С добродушной улыбкой Она добавила: «Если бы ты не пришёл, то кто другой дал бы имя этому телу?»

8. Однажды в Дакку приехал его превосходительство губернатор Бенгалии. Начальник попросил меня прийти в контору в 9.30 утра, поскольку он поедет встретиться с губернатором. Я обещал прийти. На следующее утро, возвращаясь с Шахбага, я опоздал и, когда я приехал в контору, было 9.50. Я немного нервничал из-за того, как буду встречаться со своим начальником. Когда я думал об этом вопросе, он позвонил мне из своего дома, чтобы сказать, что его автомобиль сбился с пути, что он извиняется за беспокойство и что он приедет в правительственный дом в 11 утра.

Когда Мать услышала эти историю, Она смеясь сказала: «Разве это ново для тебя? В другой день ты выключил передачу в машине, в которой я должна была уехать».

9. В одном случае Мать пришла в наш дом. В ходе нашей беседы я сказал случайно: «Кажется, Ма, что для Тебя горячее и холодное одинаково. Если бы на Твои стопы упал кусок горящего угля, то разве Ты бы не почувствовала боль?» Она ответила. «Проверь». Больше я не настаивал на этом.

Несколько дней спустя, продолжая нить нашего предыдущего разговора, Мать поставила Себе на стопу кусок горящего угля. Появилась глубокая жгучая рана. Она не заживала целый месяц. Я был очень расстроен из-за своей глупой мысли. Однажды я нашёл Её на веранде с вытянутыми ногами и взглядом, застывшим на небе. Я поклонился и языком и губами слизал гной. Со следующего дня рана начала заживать.

Я спросил Мать, как Она Себя чувствовала, когда тлеющий уголь жёг Её тело. В ответ Она сказала: «Я не сознавала никакой боли. Это выглядело ничем, кроме веселья. Я с радостью наблюдала, что бедный уголь делает на моей стопе; я заметила, что сначала волосы, затем кожа начали гореть; пахло сгоревшим и постепенно уголь, когда он сделал свою работу, был забран. Когда потом образовалась рана, она продолжала своё развитие; но как только у тебя возникло сильное желание, чтобы рана скоро зажила, последовало быстрое улучшение».

10. Был месяц Магха, середина зимы, с едким холодом. Рано на рассвете я шёл босиком с Матерью по травянистым полям Рамны, мокрым от росы. Издалека я заметил группу женщин, идущих к нам. Я думал, как только они прибудут, они заберут Мать в ашрам. Когда у меня на уме появились эти мысли, всё поле покрылось очень густым туманом и женщин нельзя было увидеть. Спустя три часа, когда мы возвратились в ашрам, мы слышали, что эта группа женщин устала в попытках нас найти и, когда я сообщил Матери о своих мыслях, Она сказала: «Твоё сильное желание исполнилось».