Правдивые истории Богини домашнего очага

И смущённый бедолага, прихрамывая, побежал к себе на дачу. Аня собрала цветы — не пропадать же красоте!

Вечером муж, играя в ревнивца, рычал вытаращив глаза:

— Откуда цветы?! Зарээээжу!

Аня смеялась:

— Да это же минус от пятёрки отыскался!

Воспоминания о Сеуле

Сеул впечатлил. Замучилась бегать осматривать достопримечательности. Зато как порадовала баня! (Вшивые её обожают.)

Очень понравилась молодёжь: умная, шустрая, модная, улыбчивая.

Две молоденькие беременные кореяночки попросили разрешения обнять меня. Они верили, что если пообнимают русскую женщину, то ребёночек родится белокожим. Разрешила! А потискав их как следует, спросила:

— Не боитесь, что родятся ещё и голубоглазыми?

Посмеялись. Посоветовала им в будущем обниматься исключительно с блондинами.

Теперь, вспоминая Сеул, думаю не о бане, а о двух малышах. Мне не важно, какого цвета их кожа. Желаю им счастья и посылаю свои флюиды любви.

Кого ж любовь не красит!

Ещё неделю назад Розочка страдала, что всех подруг любят, а её нет. Ну что за невезуха: нос курносый, лицо круглое как луна и даже имя Розочка — цветок колючий!

Но сегодня она проснулась счастливой, полюбил её Васенька, говорит ласковые слова: «носик-курносик любименький», «Розочка, цветочек мой аленький». Она взглянула на спящего, румяного Василия и улыбнулась: «Тоже цветочек, василёчек мой синенький».

Быстренько надев платье и даже не позавтракав, Розочка понеслась на работу. Она ощущала себя красавицей: «Кого ж любовь не красит! Уж не один мужчина улыбнулся, а раньше и не смотрели. Правда, встречная тётка взглянула косо, небось завидует!»

На работу опоздала, но, слава Богу, не попала начальству на глаза.

Женщины встретили её улыбками и смехом:

— Влюбилась! Точно! Сто пудов. Глаза блестят и даже платье наизнанку надето!

Про страшненькую Любу

Любаша была маленькой, квадратненькой и страшненькой. Её муж Васенька был высоким, красивым и на прекрасных женщин даже не смотрел. Жили они душа в душу со своими тремя детками. Люба про себя всё понимала и старалась изо всех сил, чтобы дома было уютно и хорошо.

Подруги завидовали:

— Везёт же лягушке-квакушке!

Стал у Василия побаливать желудок. Жена из кожи вылезла, а путёвку на курорт добыла. Вася ехать не хотел, но чемодан собрала, путёвку вручила, проводила. Муж назад не вернулся — влюбился и женился.

Галина познакомила Любу со своим братом Витькой. Он в морях квасил, а на суше и вовсе не просыхал. Галя смеялась:

— Протрезвеет брательник и небось сбежит!

Не сбежал! Бросил пить, и все вдруг увидели симпатичного, весёлого, счастливого мужчину. Дети стали звать его папкой, а Любаня — «солнышком» и Витенькой.

Подруги завидовали:

— Приворожила, наверное!

— Наверняка приколдовала!

Ну её, эту охоту!

Встретила Василия.

— Как охота, как рыбалка?

— Охоту разлюбил!

— Что так?

— Да собрались на охоту, а убьём зверушку или свои ноги, кто знает… Вот и поручили мне друганы козу в лес привезти. А она, …, обгадила мне всю машину! Замучился отмывать, неделю задыхался.

— А на рыбалку удочки берёте или только водку?

— По-разному… Я рыбалку уважаю! Как хорошо попеть у костра под водочку с колбаской!

Рыбалка

Компания друганов (Владимир, Жека, Николай и Серёга) поехала с ночёвкой на рыбалку. Кроме Жеки все имели жён и детей. Набрали продуктов, водки, а удочки даже и не брали — лишний груз.

Приехали. Как здорово на природе, душа поёт! На берегу Амура лежала старая, дырявая лодка. Около неё и расположились. Выпили. Красота! Стало жарко. Скупнулись. Опять хорошенько приняли. Побежали охолонуться.

Когда стали разливать, оказалось, что Сергея нигде нет. Неужто утоп? Помчались к реке, ныряли, не нашли. С горя выпили всё, что взяли. Захватив одежду Серого, в которой нашли две тысячи рублей, поехали домой. Переживали! Не знали, как сообщить жене. Решили на две Серёгиных тыщи докупить спиртного и принять для храбрости у Жеки.

Там их и застукал Серёга! Оказывается, он от жары залез под лодку и заснул. Проснувшись, не обнаружив друзей и одежды, долго матерился. Хорошо, что приехавший рыбак был сердобольным, посочувствовал бедолаге в одних трусах и бесплатно отвёз его к друганам.

На следующий день пили за радость встречи, счастье жизни и удачную рыбалку.

Оживление цветка

Была поздняя осень. В вазочке завяли цветы рудбекии, но один цветочек продолжал цвести. Дочь удивлялась, как долго он держится. Когда цветочек завял, она загрустила. Тут по телеку показали эксперемент: посадили в два горшка одинаковые растения, одинаково ухаживали, но те, которым часто говорили ласковые слова, выглядели гораздо лучше.

Дочь сменила своему цветочку водичку, подрезала стебелёк и стала передавать любовь:

— Цветочек, я тебя люблю! Цвети! Живи!

И, о чудо! Цветочек поднял лепестки и ожил. Так она оживляла его три раза. Придёт из школы, а цветок уже сникший, лепестки повисли… Она его похолит, ласково поговорит, и он снова оживает.

Всё живое реагирует на энергию любви. Насылаю на читателя благодать. Улыбнитесь!

Невесёлый рассказ

Зиночка жила со старенькой мамой в однокомнатной квартире. Было это при социализме, когда всё, вплоть до трусов, было дефицитом. Зине удалось достать хороший обивочный материал для входной двери. В выходной знакомый рукастый мужчина за бутылку обил ей дверь.

В понедельник, вернувшись с работы, она увидела, что дверь безнадёжно испорчена. Мама, нечаянно захлопнув дверь, взяла у соседей топор и сделала «доброе дело».

Второй раз Зиночка обила дверь сама. Новая обивка прожила недолго. История повторилась. Дочь выговаривала маме:

— Ну что же ты бросаешься с топором на дверь как на немцев! На дворе лето, могла бы на лавочке меня подождать или у соседей, или позвонить мне на работу — прибежала, открыла бы тебе дверь. Ну что молчишь как партизан?!

Обе женщины заплакали. Зиночка взяла своим мизинцем мамин:

— Мирись, мирись, мирись и больше не дерись!

Зина надела на шею мамы верёвочку с ключом от квартиры и попросила поклясться: «Честное комсомольское, всегда буду носить ключ на шее!» Мать с улыбкой добавила:

— И честное октябрятское, и пионерское! Буду как Буратино ходить с ключиком.

С тех пор на её шее висели две верёвочки: с крестиком и с ключиком.

Ладно, прощаю

У Любаши сынок рос слабеньким и болезненным, но хулиганистым. Она ему часто грозила:

— Ну, задам! Ну, отлуплю!

Потом добавляла:

— Ладно, ладно, прощаю!

И малыш, как нашкодит, канючил:

— Мам, лано? Лано? Надо лано! Лано?

Видя волшебное действие этого слова, муж тоже стал «ланать». Помогало!

Шкура неубитого медведя

Трое друзей поехали на рыбалку, несмотря на её запрет. Лёд был уже неустойчив и в любой момент мог отколоться от берега. В прошлом году ребят снимали со льдины вертолётом, но правильных выводов они не сделали.

Приехали, уселись. Корюшка и навага клевали не очень. День был ветреный, поэтому выпили для «сугрева» и поднятия настроения.

Санёк увидел приближающуюся к ним льдину, на которой что-то чернело.

Серёга сказал:

— Какого-то рыбака к нам несёт! Что-то не шевелится, небось уже замёрз!

Жека завопил:

— Да это же мотоцикл! Я первый заметил, поэтому он мой!

Саня возмутился:

— Сильно умный! Если зрение хорошее, то это не значит, что он твой!

Сергей предложил бросить жребий, но здоровяк Саня решил за всех:

— Продадим и поделим на троих, а кто не согласен, получит в ухо!

Льдину прибило к берегу, но идти к мотоциклу было опасно. Друзья соображали, как бы изловчиться и заполучить свой трофей. Раздумья прервал ветер — он угнал льдину со «шкурой неубитого медведя» в море.

Друзья повздыхали, допили водку и поехали домой.

Погуляли

К шестидесятилетнему юбиляру приехал пятидесятилетний брательник. На радостях выпили и стали бороться.

Младшенький оказался сильнее — сломал старшему руку.

Мне было страшно

При социализме обычным делом было привлекать предприятия на различные сельскохозяйственные работы. Послали и нашу организацию на заготовку силоса. Мужчины косили траву на сопках, а женщины вилами скатывали её вниз. Работа не из лёгких.

Обедали у моря, где не было комаров. Вода была холодной, поэтому купались лишь я и начальник планово-технического отдела Гончар.

Ночью я не спала. Тело простреливало так, как стреляет ухо, когда оно нарывает. Места прострелов постоянно менялись, было очень больно и страшно.

Накануне я прочла про болезнь Минамата в Японии, которая возникает из-за тяжёлых металлов в воде и пище. В статье приводился пример, как кошки от боли бросались в море. Поэтому диагноз себе я поставила быстро.

Утром мои страдания прекратились и я пошла на работу. Патриотка! В конторе узнала, что Гончара ночью увезли в больницу. Он потерял ориентацию и не мог ходить. «Отдыхал» мой коллега восемь дней.

В это время у берегов Сахалина проводились военные учения НАТО и России. Мы решили, что пострадали от вредных веществ, попавших в воду от взрывов и сбросов с атомных подлодок.

С тех пор мне понятно, почему киты и дельфины выбрасываются на берег. Люди — опаснейшие существа на Земле!

Эта сволочь

Муж называл свою бабушку мамстарой, а мы — бабой Пашей. Она жила в деревне вместе с дочкой и зятем. Баба Паша именовала телевизор «эта сволочь».

Когда мы с мужем и дочками приезжали в деревню на лето, телевизор сразу переставал работать. Ремонтировать его не имело смысла, потому что после нашего отъезда он волшебным образом начинал прекрасно показывать.

Веселить себя приходилось самим: перешучивались, сочиняли частушки, пели. Баба Паша расплывалась счастливой улыбкой.

Прошли годы. Уже ко мне приезжают внуки. И вечно сидят в своих телефонах. Тогда я вспоминаю, как легко мамстара справлялась с «этой сволочью» и вздыхаю.

Дачные зарисовки

На даче Анины дочки, старшеклассницы, окучивают картошку. Жарко, работают в купальниках.

У соседки два сына-близнеца тоже заняты. Они старше, уже отслужили в армии. Работают в куртках: раз тяпнут, постоят, посидят. Поймали себе по махаону, привязали к ним нитки и игрались до вечера, не вспотели. Мать потом картошку сама окучила.

У Ани две соседки по даче: Валентина Семёновна и Людмила. Они ровесницы, пенсионерки.

Людмила косметикой не балуется, беззубая, за глаза все называют её Людкой.

Валентина ухоженная, спокойная, всегда с помадой на губах. Её уважают, называют исключительно по имени и отчеству. Все, кроме Людмилы, которая упрямо обращается к Валентине Семёновне «тёть Валя». Валентина не раз выговаривала Людмиле:

— Ну какая я тебе «тёть Валя», я ведь старше тебя всего на семь месяцев!

Идут годы, ничего не меняется. Аня с Валентиной стали меж собой называть Людмилу племянницей.