Систематизатор

Я пошел дальше по лестнице и на следующей лестничной клетке снова наткнулся на дохлых зомби. На сей раз их было двое, и один из них был убит так же, как и предыдущий, а вот второго, лежащего на спине, судя по дыре в груди, закололи. Причем закололи чем-то толстым и не особенно острым, судя по рваным краям широкой раны. Похоже было на то, как я убил своего первого зомби обломком торшера. Он тоже был толстый и щерился острыми щепками.

Лута рядом с дохляками, конечно же, не было. Кто бы ни прошел тут передо мной, он, или, вернее сказать, они, потому что действовали как минимум двое, тоже понимали, что они делают. Не просто убивали потенциально опасных тварей, а охотились за тем, что у этих тварей… хм… внутри? Выразимся так — «За тем, что эти твари способны дать». А значит, у меня появились конкуренты.

Я продолжал продвигаться наверх, внимательно прислушиваясь ко всем звукам, какие только могло уловить мое ухо. Все ожидал услышать разговоры или хотя бы движение, но тщетно. Хваленый «взор», который обещал невероятные плюшки, тоже молчал и не показывал никаких противников. Интересно, а вот те выжившие, которые прошли передо мной, если я их встречу… «Взор» тоже их покажет? А если они окажутся настроены ко мне дружелюбно? Тогда покажет? Он же вроде специализируется только на врагах… Или как это работает? Могу ли я вообще полагаться на этот навык? Черт, сколько вопросов.

Я продолжал двигаться наверх, натыкаясь на дохлых зомби и один раз даже на открытую квартиру. Дверь ее была нараспашку, а внутри, в коридоре, валялся еще один дохляк. В луже густой синей жидкости, что у них была вместо крови или почему она у них внутри была, хрен знает, четко виднелись отпечатки обуви. И не двух пар, как я ожидал, а трех, и все разные. Они явно топтались по квартире туда-сюда, обыскивая ее на предмет одним им нужных и понятных вещей. Эта теория подтвердилась, едва только я бегло осмотрел все комнаты. Даже не нужно было заходить в них, а просто осмотреть с порога, чтобы увидеть, что все перевернуто вверх дном. Это дело дурно пахло и заставляло еще больше сомневаться в том, что побывавшие здесь люди настроены дружелюбно. Не станут нормальные люди вот так вот переворачивать все вверх дном, даже если они что-то ищут. Нет у нормальных людей такого лютого желания разрушать и ломать.

А самое плохое обнаружилось, когда я решил осмотреть зомби, на котором на первый взгляд не было никаких повреждений, но лужа из него натекла такая, что впору было лодку вытаскивать, чтобы ее пересечь. Тайна раскрылась, когда я перевернул зомби лицом вверх. Или вернее будет сказать — тем, что от лица осталось. Потому что весь перед существа, что когда-то было человеком, был изрезан чем-то острым так, что живого места не осталось. Порез на порезе, глубокие, все еще сочащиеся голубой жидкостью. На груди зомби под разорванной рубашкой виднелось несколько вырезанных прямо по коже полей, на которых играли в крестики-нолики кончиком остро заточенного ножа, а одно ухо отсутствовало, отрезанное все тем же острым клинком.

Да уж… Эти люди не просто сороки. Это сороки-садисты, которым дай волю — он с удовольствием поиздеваются над тем, кто не способен дать сдачи. Эти зомби, вялые, дохлые, первого уровня, они же почти как дети. Даже ходить толком не могут, со ступенек вон падают как кегли для боулинга. Такого доходягу пнешь — он сам себя покалечит, падая. А нет, все же понадобилось кому-то издеваться над бедолагой, который и сдачи дать не может. Наверняка один повалил его и удерживал, благо, особенно много усилий это не требует, а еще двое начали издеваться своими гребаными крестиками-ноликами. Черт возьми, никогда бы не подумал, что буду сочувствовать живому трупу… Пусть даже он уже не живой.

Покинув квартиру с учетом всего, что я в ней увидел, вверх я пошел, соблюдая еще больше осторожности, чем до этого. Еще внимательнее прислушивался ко всем звуками, которые доносились сверху, и чуть ли не до судорог в глазных мышцах всматривался в лестничные пролеты, чтобы не пропустить момент, когда увижу на них красные силуэты.

Но все было тщетно. Все было зря. Потому что то, что творилось на следующей лестничной клетке я увидел не «взором», а глазами.