Механический путь

Дождавшись, пока в ангаре выровняется давление, я открыл шлюз. Встречала меня воистину опустошительная картина, контейнеры с грузами съехали и опрокинулись, а вокруг створок тут и там встречались кровавые пятна. Пока я был занят обесточиванием шлюзов, до меня добрался технопослушник. Искренне благодаря за спасение, он заваливал меня вопросами о том, что вообще происходит на Инвенире-III. Услышав в ответ историю моих похождений, казалось впал в депрессию, ведь я оказался таким же технопослушником, только проявившем инициативу, а не членом спасательной команды. Подбодрив его тем, что не всё ещё потеряно, позвал в жилой блок, уверив что там относительно безопасно и его навыки пригодятся. Получив моментальное согласие, он вместе со мной погрузился на поезд. Пока я занимался обесточиванием шлюзов, ополченцы и скитарии успели погрузить выбывших в состав и собрать пригодное для дальнейшего использования оружие. Тщательно осмотрев трофеи, мне пришлось выкинуть несколько десятков неплохих стволов, от духов машин которых пахло безумием, а нечестивые символы на них вызывали тошноту.

Вновь прибыв на станцию жилого блока, я начал разгрузку трофеев. В этот раз меня встречал лидер блока, низкорослый сталевар по имени Грунги. Сначала он обрадовался мне как родному, увидев сотню с небольшим лазганов, которые я планировал оставить для усиления ополчения. Но когда стали выносить тела погибших и раненых, сразу помрачнел. Выслушав мою историю, и то с каким количеством врагов мы столкнулись, он лишь пробормотал себе под нос, что хоть и были убиты хорошие ребята, но они прибудут с неплохим сопровождением к трону Императора. В ответ, он рассказал, что пока меня не было, на нижних уровнях почти прорвалась толпа мутантов, но в связи отпавшей необходимостью экономить патроны атаку легко отбили. Пока в поезд снова загружались свежие силы, Грунги посетовал, что такими темпами скоро не останется здоровых мужчин способных держать оружие. В ответ я предложил ему вооружить и женщин, готовых сражаться, ведь перед Омниссией все равны. Оставив его задумчиво чесать подбородок, я поехал к последнему ангару по пути к центральной станции.

Остановив поезд в трёхстах метрах от платформы Н-20, я уже привычно запустил на разведку сервочереп. На этот раз станция встретила меня тишиной и спокойствием, не было ни противника, ни следов боя. Проверив всё ещё раз, я медленно тронул состав. На самой платформе, в сопровождении скитариев дошёл до диспетчерского пункта, подключившись к терминалу я понял почему на станции никого нет, датчики показывали разгерметизацию ангара. Загрузившись обратно в состав, я дал команду трогаться дальше. Через двадцать минут поездки стало понятно, что дальше идут серьёзные бои, грохот от взрывов заставлял трястись стены тоннеля.

Начав сканировать инфополе, я почти сразу зацепился за поток данных с переговорами обороняющихся, это были силы механикус. Послав запрос на создание защищённого канала, я стал ожидать ответа. Через несколько минут со мной связались, запросив мой статус и имеющиеся силы. Оправив требуемое, я стал ждать, не выводя поезд до конца из тоннеля. Не удержав своё любопытство, я направил сервочереп на разведку. Картина, представшая передо мной, поражала воображение. Вокруг центральной развязки монорельса горели десятки составов, под ними, у основания путей, в лабиринте из горящих обломков и остатков грузов, велись ожесточённые бои. Сервиторы и мутанты рвали друг друга в ближнем бою, скитарии и солдаты Договора вели ожесточённую перестрелку, а тяжёлые болтеры и автопушки выкашивали зазевавшихся с обеих сторон. Пока я наблюдал за боем, мне пришёл приказ, на моём поезде выдвинуться к ближайшему ко мне посту еретиков с тяжёлым оружием и захватить его. На все мои дополнительные вопросы была лишь тишина. Решив, что была не была, я, произнеся молитву Омниссии, разогнал состав до штатной скорости и начал прорабатывать план.

Судя по тому, как расположен монорельс, я прибуду прямо за одну из огневых точек, скорее всего там должен было высадиться уничтоженное мной подкрепление. Значит, повторяем сценарий с платформой Н-20, остановка, огонь из всех орудий, гранаты и штурм. Единственным изменением будет то, что из открытого вагона надо будет дополнительно ударить гранатомётами по позициям с тяжёлым оружием. Я отдал приказ ополченцам идти после скитариев, без нормальной защиты они могут погибнуть в первые секунды боя, но смогут обеспечить небольшое прикрытие из вагонов. Когда поезд прибыл, нас встретила полупустая платформа с импровизированным штабом. Вокруг голографического стола склонились несколько, на вид, офицеров. Без промедления я приказал открыть огонь. Рядовые солдаты договора тут же начали падать десятками, разрывы гранат внесли ещё больший хаос, так как падали по всему лагерю еретиков. Когда раздался последний взрыв от гранаты, я скомандовал штурм. Следуя за первыми рядами скитариев, я вёл огонь, с помощью механодендритов, над их головами, параллельно указывая цели для ликвидации боевым сервиторам. Когда Первый запрыгнул на сошедший с рельс вагон, из которого выбежало несколько противников, и направил внутрь струю из огнемёта, произошёл мощный взрыв, поглотив как сам вагон, так и моего сервитора. Шлейфы от выстрелов из гранатомётов пронеслись над головами несколько раз. Чтобы преодолеть пятьдесят метров, до возвышения со спаренным тяжёлым болтером, свои жизни отдали восемь скитариев. Расстреляв его расчёт, я смог увидеть картину боя. Сейчас в моём направлении шло наступление союзных сил, но множество огневых точек, ниже моего текущего расположения не давали им выйти на открытое место.

Поэтому я, отдав команду защищать периметр, сам встал за спаренный тяжёлый болтер и направил его стволы вниз. Косою смерти я прошёл по позициям еретиков, уничтожая огневые точки почти в упор. Когда все они были уничтожены, я начал крошить пехоту противника, засевшую в укрытиях. Услышав щелчки автоматики болтеров, означающие, что патроны подошли к концу. Когда, я оторвал свои руки от рукояток, после чего вокруг меня начали раздаваться взрывы.

Посмотрев в сторону взрывов, я увидел только спину Второго, а потом отправился в полёт. Приземлившись на спину, я увидел, как возвышенность, на которой я только что находился, была сметена ураганным огнём. Попытавшись встать, я понял, что у меня нет ног, и вижу я только искусственным глазом. Заставляя себя оставаться в сознании, я смог дотянуться до специальных шнурков на своём комбинезоне, затянув которые на ногах, в теории, должен был пережать важные артерии, что должно было не дать истечь мне кровью. Сделав это, я откинулся на спину, и стал наблюдать за видимым мне участком поля боя. Вот скитарии и ополченцы отстреливаются от наседающих на них противников. Вот летящий в нашу сторону поезд останавливают сдвоенным залпом гранатомётов. Вот я замечаю, как за спины моим подчинённым пробирается отряд мутантов. Отчаянно борясь с сонливостью, я нащупываю на поясе хот-шот пистолет и открываю огонь. Выстрелы из усиленного лазпистолета прожигают сквозные дыры в беззащитных тварях. Но это обращает их внимание на меня и трое из них с рыком бросаются в мою сторону. Это была их ошибка, услышав характерный рык, часть ополченцев переводит огонь на нового противника, быстро сметая их. Те же трое, что кинулись на меня, тоже умирают, двое с дырами в теле, а последний, почти до меня добежавший, с вырванным горлом одним из механодендритов. Последнее, что я вижу это скитарий, который наклоняется надо мной, и пытается что-то сказать, но я уже не слышу, я так хочу спать.